– И это объясняет, почему она оттолкнула его, когда он, выскользнув из боковой двери, явился к ней в коттедж номер шесть, – ответил Льюис. – Мы имеем дело с нервным, легко воспламеняющимся человеком, только-только оправляющимся от тяжелой травмы. Этот мужчина решил, что его поманили в постель, а вместо этого над ним посмеялись. – Гарделла пожал плечами. – Результат – взрыв.

– У него нет никаких улик, чтобы подкрепить теорию.

– Если вы юный гений, вам не нужны никакие улики, – усмехнулся Гарделла. – Их поиском заняты чернорабочие вроде меня. Но мы, мой друг, не закончили. Только-только убили посмеявшуюся над вами девушку, как в самый неподходящий момент явилась другая. После всего вы вернулись в приют через дверь, замок которой стоял на защелке.

Вы умный человек, Стайлс, во всяком случае, наш юный гений так считает. Понимали, что когда убитых девушек найдут, вспомнят, что накануне вечером вы выпивали и танцевали с Джейн Причард. И даже целовали на прощание. Вас заподозрят в первую очередь. Как этого избежать? Да очень просто: вы подставили вместо себя другого известного убийцу – того хохочущего чудака. Подняли шум, вытащили из постелей Ландберга и Джима и бросились на улицу ловить, кого там не было. Результат? Мы целый день искали человека, которого вообще не существует. Во всяком случае, здесь и сейчас. – Гарделла улыбнулся Питеру. – Наш юный гений утверждает, что его теория объясняет остальное.

На этаже с вашей стороны здания двенадцать номеров. Большинство гостей спали с открытыми окнами, и тем не менее никто не слышал смеха. Вы утверждаете, что он вас разбудил, а затем, проснувшись, вы его снова услышали. Однако спавший в той же комнате Джим ничего такого не слышал. И никто другой тоже. Разве убийца, только что заколовший двух девушек, способен устроить столь шумное представление? Но если даже это сделал, неужели все, кто спал с этой стороны здания, внезапно оглохли?

Питер глубоко затянулся.

– А вы ведь сами наполовину в это поверили.

– Признайтесь, неплохо закручено, – улыбнулся Гарделла. – Я бы поверил, если бы не был уверен, что до конца дня наш юный гений состряпает еще с полдюжины теорий. Любит примерять их одну за другой и, если не подходит, отбрасывать. У него свои методы работы: сочиняет, проверяет. Именно этим сейчас и занимается, пока мы ищем нож и пятна крови на одежде, которые никогда не найдем.

– Я в числе подозреваемых? – Голос Питера не дрогнул.

– Так считает наш юный гений.

– А вы?

Гарделла взял стопку и одним глотком опорожнил.

– Для того чтобы появились подозреваемые, мне нужны улики. – Он опустил стопку на стол. – А настоящих улик у нас нет. То, что измыслил против вас гений, немного сомнительно. Ваш врач утверждает, что вы так же уравновешенны, как я, что вовсе не комплимент, как он на то рассчитывал.

– Мой врач?

– Да, я связался с доктором Коннорсом, – усмехнулся инспектор. – И еще, пока вы днем отсутствовали, проверил, можно ли услышать из вашего окна смех. Оказалось, что возможно, наверное, даже в сильный ветер.

– Значит, все остальные оглохли? – сухо спросил Питер.

– Нет, но смех здесь не редкий звук. Он далеко не у всех способен вызвать тревогу. Вас же пробудил от глубокого сна, потому что имеет для вас вполне определенный смысл.

– Да, – подтвердил Стайлс.

Раздался стук в дверь. Гарделла жестом попросил меня открыть и налил себе еще виски.

Вошел Макс. Он вспотел и выглядел озабоченным.

– Там пошли вразнос. Словно выбили пробку из бутылки – танцуют, кричат, поют, напиваются. Все тридцать три удовольствия. Мне нельзя надолго отлучаться, Гарделла.

– У нас появилась небольшая зацепка, и вы можете нам помочь разобраться, – сказал инспектор, катая во рту сигару. – Причард приехала сюда на свидание. Большая любовь.

Макс посмотрел на него ничего не выражающим взглядом и провел сильной загорелой рукой по коротко остриженным седым волосам.

– Откуда вы узнали?

– От сестры. Джейн ей призналась. Сказала, едет сюда для решающей встречи. Марта Тауэрс была с ней в сговоре, но теперь на наши вопросы ответить не сумеет.

– Я не имею ни малейшего представления, кто бы это мог быть, – сказал Макс. – Джейн провела некоторое время с Бобби Даудом и Питером, но не могу припомнить, чтобы она уделяла внимание кому-нибудь еще.

– Не исключено, что друзья Марты Тауэрс знают, с кем Джейн встречалась в городе. Кто из ваших гостей дружил с Мартой?

– Господи… кто только не дружил. Надо подумать.

Раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил Гарделла.

– Рич Ландберг. Отец у вас? Он нужен здесь.

– Сейчас приду. – Макс повернулся к инспектору: – Поговорите-ка лучше с Хеддой. Она знает о Марте Тауэрс не меньше меня, если не больше. Уговаривала не пускать ее сюда. А мне пора.

– Идите, – разрешил полицейский. – А мы пообщаемся с миссис Ландберг.

Пока Макс выходил из кабинета, в открытую дверь донеслись звуки: аккорды пианино, звонкий смех, казалось, что в приюте каждый кричал на каждого. Я закрыл за хозяином «Дарлбрука» дверь и впервые заметил, что его кабинет звуконепроницаем.

– Там действительно сходят с ума, – удивился Питер.

– Не хотите поговорить с миссис Ландберг? – спросил его инспектор. – Вы с ней друзья, а меня она не любит. С вами будет держаться свободнее.

– Хорошо, мы поговорим.

– Вот и давайте.

Я открыл дверь, и шум обрушился на нас, словно волна жара из печной топки. Гости «Дарлбрука» довели себя до высшей степени веселья. И все это жутко не вязалось с реальностью смерти, горя и одиночества.

Танцующие высыпали в вестибюль, кричали друг на друга через зал, в баре не протолкнуться. Ничего подобного я в «Дарлбруке» не испытывал. Ощущение, как на масленичном карнавале на Марди-Гра. Раз негде уединиться, то и черт с ним! В самом центре вестибюля черный лыжник заключил в объятия девушку в светло-зеленом платье. Она выронила стакан, и он разбился на паркетном полу. Девушка, отстраняясь от поцелуя, откинулась назад и расхохоталась.

Вот появилась и Лора. Ее кружил под звуки раздолбанного пианино Тэкс Брейден, тот самый смуглый парень, задававший в бальном зале вопросы. Было заметно, что у нее нет настроения танцевать.

Питер подошел и похлопал Брейдена по плечу.

– Отвали, старик, – произнес тот. – Разберемся без тебя.

Лора ухватила Питера за рукав.

– Она нам нужна по делу.

– Отстаньте от нее. Она и так натерпелась. Ей надо встряхнуться.

– Позже.

– Заметано, – вдруг весело согласился Брейден. – Я жду тебя, куколка. Будем всю ночь зажигать, чтобы от этого приюта не осталось камня на камне.

Питер взял ее под руку и подвел ко мне.

– Все внезапно посходили с ума, – проговорила, запинаясь, Лора. – Что с ними случилось?

– Бунт против правил, – объяснил Питер. – Людям сказали, что запрещено отсюда отлучаться, и они демонстрируют, что им на все наплевать. Вы дозвонились до Нью-Йорка?

Лора взглянула на меня.

– Вы ему сказали?

– Нельзя делать из нашего разговора тайну. Мы также рассказали Гарделле. Убийцу надо как можно быстрее поймать.

Она кивнула:

– Мне не повезло. Люди, с которыми я хотела переговорить, выходят на работу в вечернюю смену, то есть около семи.

Питер хмурился, глядя на смеющуюся танцующую толпу.

– Надо бы поговорить с теми двумя ребятами, которые провожали Марту домой, иначе они допьются до такого состояния, что из них ничего не вытянешь. Джим, займитесь Хеддой вы. Вы ее знаете не хуже меня. – Он объяснил Лоре, что мы надеялись узнать у миссис Ландберг.

Девушка посмотрела на развеселые пляски.

– Можно я пойду с вами, Джим? Иначе от них не отвяжешься.

– Конечно. Ваше присутствие может оказаться полезным.

– Увидимся, – бросил Питер и направился к бару.

Жилище Ландбергов находилось на первом этаже. Чтобы добраться до их двери, пришлось протискиваться сквозь группу орущих у конторки людей. Каждый из них пытался раньше остальных завладеть телефоном. Я знал, куда постучать в конце короткого коридора – провел с хозяевами приюта несколько вечеров. Мне нравилось в их гостиной – по стенам развешаны сделанные Максом фотографии, за стеклами книжного шкафа стояли призы Хедды, в огромном камине из плитняка огонь горел чуть ли не круглые сутки.

Дверь открыл Джек Кили и неприязненно на нас посмотрел.

– Миссис Ландберг у себя? – спросил я.

– Кто там, Джек? – крикнула Хедда из глубины квартиры.

– Мистер Трэнтер с дамой. – А мне шепнул: – Послушайте, Джим, миссис Ландберг паршиво себя чувствует. Если у вас не очень важное…

– Заходите, Джим, – пригласила Хедда.

Кили пожал плечами и отступил в сторону. В камине жарко пылал огонь. Хозяйка лежала напротив на диване, сцепив руки под обрамленной золотистыми косами головой. На маленьком кофейном столике стояла бутылка виски, ведерко со льдом и стакан. Если ей было муторно, то я сразу заметил – не от болезни. Хедда прилично выпила.

– Джек принес мне дров, – сказала она. – Спасибо, Джек. Кажется, это все. – Кили закрыл за собой дверь. – А там вовсю оттягиваются. – Хедда даже не попыталась пошевелиться. – Здравствуйте, мисс Причард. Пододвиньте себе что-нибудь и садитесь. Джим, если хотите выпить, стаканы в буфетной.

Лора села на скамеечку для ног у камина. Блики пламени оттеняли медные тона ее рыжих волос.

– Мы пришли к вам за помощью, миссис Ландберг.

– Вот уж насмешили. Ко мне никто не приходит за помощью – разве что в номере не оказалось полотенец или течет водопроводный кран. Не порти людям удовольствие, Джим. Принеси стаканы.