– Не складывается, – удивился я. – Кто бы ни был ее избранник, прошлый вечер они провели порознь. А следующий день Джейн наметила провести с Питером. Может, тот человек не приехал?

– Или он из участвующих в соревнованиях спортсменов. – Лора кивнула в сторону трамплина.

– Не идеальные обстоятельства для предсвадебного путешествия.

– Почему же он не объявился?

Я промолчал. Первое, что приходило в голову: Джейн сделала неверный выбор. Ее знакомый мог затаиться, боялся, что его впоследствии обвинят в убийстве. Не хотел, чтобы стало известно о поездке в «Дарлбрук».

– Вы явно спрашиваете себя, уж не женат ли он? – продолжила Лора. – Я тоже. Джейн так тянулась к нему, что ее ничего не стоило обмануть.

– У нас нет способа узнать, был он здесь или нет, – заключил я.

– Единственный человек, кому доверилась сестра, убит. Марта Тауэрс наверняка знала, кто ее избранник.

В глубине сознания я представил смех, который описал мне Питер. Трудно поверить, чтобы смеющийся таким образом человек мог стать для Джейн «желанным мужчиной». Но я понимал, что выдуманный мной образ сформирован рассказом Питера, который ненавидит этого человека, и не имеет ничего общего с действительностью. Его смех в моменты, когда не было места насилию, мог быть, напротив, чарующим.

– Они познакомились в другом месте, скорее всего, в Нью-Йорке, – начал размышлять я. – Куда-то ходили, проводили вместе время. Джейн не решилась бы на романтическое путешествие с ним, если бы хорошо его не узнала. Похоже, это не в ее характере.

– К чему вы ведете?

– В какие рестораны она предпочитала ходить? Был ли у них с Мартой Тауэрс излюбленный бар? Джейн могла познакомиться с этим мужчиной через подругу. Тогда понятно, почему она доверилась Марте, а не вам. Учитывая размер обещанного вашим отцом вознаграждения, официанты или бармены постараются что-то вспомнить. Друзья Марты могут знать, с кем встречалась Джейн. Еще есть люди, работающие в доме, где жила Джейн. Ее знакомый, возможно, не раз приходил к ней.

– Попробую что-нибудь разузнать по телефону, – кивнула Лора. – Мне известны в городе всего два места, где постоянно бывала Джейн. – Девушка ударила кулаком по рулю. – Ну, почему этот человек прячется, если он ее любил?

– Мы его найдем, – пообещал я.

3

В половине шестого на приют опустилась зимняя тьма и посыпал снег. Бушевавший прошлой ночью ветер решил повторить свой бурный визит. В гриль-бар набилась шумная, пестрая толпа. Больше говорили о предстоящей ночи, чем о соревнованиях, которые недавно смотрели. Убийство придавало сухому мартини особую пикантность.

Поговорив с Лорой, я возобновил поиски Питера. Но безуспешно: никто из зрителей у трамплина не сумел вспомнить, что видел его.

Я обнаружил его в нашем номере – Питер лежал на кровати, подсунув руки под голову, и смотрел в потолок.

– А я вас повсюду искал, – сообщил я.

– Были на то причины? – Он даже не повернулся в мою сторону.

Я достал из кармана мятую бумажку с телефоном. Он как будто не заинтересовался.

– Гоуэн подвез меня в Манчестер. Он ездил к врачу. А мне надо было ненадолго отлучиться отсюда. Собраться с силами.

– Я кое-что разузнал, – сказал я ему. И, коротко передав, что открыла мне Лора, заключил: – Таким образом, мы ищем мужчину, который не хочет, чтобы стала известна его связь с Джейн.

– Конечно, не хочет, если он ее убил. – Питер свесил ноги с кровати, сел и закурил. – Я ездил в морг. Видел девушек.

– Зачем вам понадобилось подвергать себя такому испытанию?

– Трудно объяснить, Джим. Трагедия казалась мне до странности нереальной, нечто вроде старинного кошмара. – Он облизал губы. – Там был отец Марты Дуайт Тауэрс, тихий человек среднего возраста, профессор какого-то колледжа в Новой Англии. Он был в шоке, но не только из-за смерти дочери. Добрые горожане не поленились напеть ему про нее. С удовольствием выложили все слухи, в которых то и дело фигурировало слово «шлюха». Он почувствовал, как вся тяжесть трагедии внезапно свалилась ему на плечи. Решил, что неправильно воспитывал дочь и ее смерть на его совести. Это навело меня на мысли о себе.

– Какие?

– Десять лет я считался талантливым репортером, – медленно начал Питер. – Чтобы преуспеть в работе, требуется отрешенность и объективность. У меня были эти качества. Я мог написать материал, не вкладывая в событие душу. Но после аварии потерял такую способность, забыл, как это делается. Жил в мире жалости к себе, ударился в сантименты. Когда мы расстались во время ленча, я бросился отсюда, как ненормальный. Меня обуревало желание единым порывом найти преступника, подогревала лишь жажда мести. Но не было никакого разумного, продуманного плана. – Питер глубоко затянулся. Год назад я обязательно обратил бы внимание на ключ, который содержался в словах Джейн об ожидании ее избранника. Понял бы, что он уже явился. Что у них завязались отношения. Джейн помогла мне бросить барахтаться в жалости к себе, ощутить, что я привлекателен. Мне это требовалось. Я настолько был собой поглощен, что не сумел с отстраненностью услышать, что она говорила. Не понял то, что следовало понять. Девушка была радушна, весела и полна жизни, потому что любила и предвкушала свидание, во время которого собиралась отдаться избраннику. Я ничего этого не понял, потому что был чрезмерно сосредоточен на себе. – Питер встряхнулся, словно выбравшаяся из воды собака. И только тут посмотрел в бумажку, которую я ему дал. – Догадываюсь, что это такое. Мой редактор Фрэнк Девери хочет, чтобы я подготовил для его журнала материал об убийстве.

– Вы, конечно, согласитесь? – спросил я.

– Наверное. – Питер медленно кивнул. – Пора вспомнить, что я не только крестоносец, но и репортер. – Он потянулся к телефону на прикроватном столике и скованно улыбнулся. – Спасибо, что выслушали.

Я слышал только конец его разговора с редактором, но понял, что Питер согласился выполнить задание, но попросил Девери о помощи:

– Мы считаем, что Джейн приехала сюда на свидание с любимым человеком. Но он не заявил о себе. Убитая рассказывала о нем сестре, однако этот след нас никуда не приведет – Джейн не назвала имени. Его знала другая жертва – Марта Тауэрс, которая умолкла навсегда. Поэтому мы крутимся среди толпы гостей, понимая, что преступник может сидеть за соседним столиком или рядом у стойки бара, но не в состоянии указать на него пальцем. Разумеется, избранник Джейн мог и не совершать преступления, а просто струсил. Подыщите смышленого человечка, чтобы он занялся этим делом в Нью-Йорке. Это было бы большим подспорьем. Лора Причард проверит места, куда любила ходить ее сестра, – ресторан и пару баров. Где-нибудь Джейн все же видели со спутником. Или в доме, где она жила, могли запомнить мужчину, который в последнее время часто к ней приходил. Может быть, что-нибудь знают в редакции, где она работала. Разговорить людей не так-то просто. Но Джордж Причард обещал награду в двадцать пять тысяч долларов.

Девери, видимо, обещал впрячься, и Питер повесил трубку. Но телефон тут же снова зазвонил. Питер был так глубоко погружен в мысли, что ответить пришлось мне. Говорил Рич Ландберг:

– Джим, копы требуют, чтобы все спустились в бальный зал.

– Чего хотят? – спросил я.

– Понятия не имею. Я, как обычно, всего лишь передаточное звено.

Я повернулся к Питеру:

– Может, что-то выяснили?

– Скорее, как всегда, с опозданием перекрывают все ходы и выходы.

Когда мы вошли в зал, там уже собралась толпа. Кроме гостей, все работники приюта и даже шеф-повар, казавшийся очень сердитым в своем белом колпаке. В дальнем конце находилась небольшая эстрада для оркестра. Там сгрудились, переговариваясь, окружной прокурор Мортон Льюис, инспектор Гарделла из Бюро криминальных расследований и сержант Гоуэн. Льюис вышел вперед и потребовал тишины.

– Прошу внимания!

Я заметил впереди других Джорджа Причарда с дочерью. Гул разговоров постепенно стих, и в зале наступила тишина. Тонкая улыбка прокурора не сулила ничего хорошего.

– Я собираюсь познакомить вас с последней информацией, – начал он. – Полиция ведет расследование более шести часов, однако результат всей работы пока негативный.

Кто-то ближе к дальней стене начал аплодировать. Послышался смех.

– Как видите, шутка получилась дурная, – продолжил Льюис. – Мы имеем дело с актом особо жестокого и бессмысленного насилия. Нам приблизительно известно время, когда случилась трагедия. Оказалось, что Марту Тауэрс двое из вас провожали домой, и в этот момент Причард была жива и здорова. Они с ней разговаривали. Свидетели вернулись в главное здание приюта в два тридцать пять, и ночной сторож в последний раз закрыл за ними переднюю дверь. Все находились внутри. В четыре утра мистер Питер Стайлс услышал за окном смех. Его он слышал раньше. Большинству из вас известна его история: примерно год назад некий шутник спихнул его автомобиль с горной дороги, в результате чего Питер лишился ноги, а отец его сгорел заживо. Вчерашний смех напомнил ему хохот того шутника.

Толпа загудела, и Льюис поднял руки, призывая к тишине:

– Таким образом, мы можем предположить, что преступление совершено между половиной третьего ночи и четырьмя утра. Этот вывод подтверждает заключение патологоанатома. Он провел вскрытие в одиннадцать утра и сообщил, что девушки мертвы от шести до восьми часов. Это, дамы и господа, пожалуй, единственный результат, которого мы добились. – Он обвел взглядом две с половиной сотни лиц, и все заметили, что тонкая усмешка не сходила с его лица.

– Команде опытных экспертов не удалось обнаружить в коттедже номер шесть никаких отпечатков пальцев, кроме тех, что принадлежали убитым девушкам и женщине, убирающейся в этом домике и заправляющей постели гостей. Она внештатная работница «Дарлбрука», живет в Манчестере и каждое утро поднимается в приют из города. Когда девушек убивали, она крепко спала в своем доме в двенадцати милях от коттеджа.