— Я готов вам поверить, дорогая Ариадна, но в самом деле, как можно серьезно относиться к человеку с такими смешными усами. Не станете же вы утверждать, что это хороший сыщик!

Пуаро улыбнулся. Хороший сыщик! К счастью, он был не только хороший, но и превосходный сыщик. По дороге ему встретился грузовичок с овощами Саммерхейза. За рулем был сам Джонни. Он крикнул Пуаро, что торопится, что он едет на станцию и ему надо поспеть к поезду, чтобы отправить продукцию своего огорода на Ковент Гарден. Пуаро тоже собирался на поезд — он хотел побывать в Килчестере и встретиться с комиссаром Спенсом. Но у него было достаточно времени еще на один визит.

Карпентеры жили на самом верху холма в большом доме с плоской крышей и множеством окон. Находившийся на посту директора крупного завода металлоконструкций Гай Карпентер был богатым промышленником, занявшимся в последнее время политикой. Женился он тоже недавно.

Миновав входную решетку, Пуаро прошел по широкой, великолепно ухоженной аллее и позвонил у главной двери. В ответ на звонок тотчас же появился дворецкий с бесстрастным выражением лица. Слуга окинул взглядом Пуаро и решил, что он, по-видимому, представитель какой-нибудь торговой фирмы и, значит, из тех, кого не следует пускать в дом.

— Мистер и миссис Карпентер вышли.

— Я могу, вероятно, подождать их возвращения.

— Я не знаю, когда они возвратятся.

С этими словами слуга захлопнул дверь. Вместо того, чтобы вернуться к решетке, Пуаро решил обойти дом.

Повернув за угол, он нос к носу столкнулся с высокой молодой женщиной в норковой накидке.

— Кто вы? — спросила она. — И что вы здесь делаете?

Пуаро отступил на два шага, чтобы приветствовать леди со своей обычной вежливостью.

— Я пришел в надежде повидать мистера или миссис Карпентер, — ответил он. — Может быть, я имею счастье говорить с миссис Карпентер?

— Действительно, я — миссис Карпентер!

Хотя она не старалась быть любезной, тон ее не был обескураживающим.

— Меня зовут Эркюль Пуаро.

Вопреки его ожиданиям миссис Карпентер никак на это не реагировала. Имя сыщика не только ей ничего не говорило, но, казалось, она даже не знала, что он — новый жилец Саммерхейзов. Деревенские сплетни до нее не дошли. Такой вывод, возможно, и не имел большого значения, а, возможно, свидетельствовал о чем-либо существенном.

— Я хотел поговорить или с мистером Карпентером, или с миссис Карпентер, — продолжал Пуаро, — но я буду особенно счастлив, мадам, побеседовать с вами, поскольку интересующие меня вопросы относятся скорее к вам.

— Понимаю… По-видимому, вы по поводу одной из этих абсурдных анкет…

Миссис Карпентер внезапно остановилась.

— Ну, что же! Пройдемте в дом, — сказала она затем.

Пуаро сдержанно улыбнулся. Миссис Карпентер принимала его за какого-то чиновника, собирающего сведения статистического характера, она была уже готова высказать свое отношение к тем бесчисленным опросам, которые проводятся по распоряжению администрации с довольно неясными целями. Но она вдруг замолчала, видимо, вспомнив, что политические амбиции ее мужа не позволяют ей критиковать и даже обсуждать действия властей.

Она провела Пуаро в большую комнату, окна которой выходили в прекрасный сад. Мебель, скопированная в основном со старинных образцов, находилась здесь, вероятно, не очень давно. Она была, без сомнения, изготовлена лучшими фирмами и стоила, видимо, очень дорого. Весь ансамбль выглядел богатым, роскошным и в то же время каким-то безликим. Было ли это со стороны миссис Карпентер проявлением безразличия или осторожности? Пуаро не мог сказать определенно.

Он сел в кресло, на которое указала ему жестом миссис Карпентер (это была подделка под Чиппендейла[2]), поблагодарил ее, а затем перешел к цели своего посещения.

— Я хотел бы, мадам, задать вам несколько вопросов, имеющих отношение к миссис Мак-Джинти, умершей, или точнее, убитой в ноябре прошлого года.

— Миссис Мак-Джинти? Но я не знаю, кто это такая.

Миссис Карпентер холодно смотрела на Пуаро своими большими голубыми глазами.

— Вы не помните миссис Мак-Джинти?

— Нет. Я ничего не знаю о ней.

— Вы не помните об ее убийстве? Значит, здесь так часто совершаются убийства, что их даже не замечают?..

— А, вы говорите об убийстве? Извините, я позабыла имя этой бедной женщины.

— Однако же она приходила к вам убирать!

— Отнюдь нет. В то время я еще не жила здесь. Я вышла замуж за мистера Карпентера только три месяца тому назад.

— Да, но она работала у вас. В утренние часы по пятницам. Вас тогда звали еще миссис Селкирк и вы жили в «Розовом коттедже».

Миссис Карпентер рассерженно произнесла:

— Не вижу смысла в ваших вопросах, раз у вас есть уже готовые ответы! В чем же все-таки дело?

— Я расследую обстоятельства убийства.

— Но почему вы обращаетесь ко мне?

— Вы можете что-то знать, что поможет мне в расследовании.

— Но я ничего не знаю!.. Что могу я сказать вам?.. Что это была старая прислуга, довольно ограниченная и глупая — раз она прятала свои сбережения под паркетом, и потому ее убили… Я не знаю ничего другого, разве что это одна из тех отвратительных историй, которые печатаются в воскресных газетах.

Пуаро не преминул тотчас же воспользоваться этим замечанием.

— Совершенно верно. Вы читаете «Санди Комет»?

Миссис Карпентер вскочила с кресла и бросилась к стеклянной двери, открытой в сад. Она закричала:

— Гай! Гай!..

Снаружи ей ответил мужской голос:

— Я тебе нужен, Ева?

— Иди немедленно сюда!

Через несколько секунд мужчина высокого роста, лет тридцати пяти или сорока, появился у двери. Став сразу же многословной, Ева Карпентер ввела его в курс дела.

— Вот этот самый человек… он, наверное, даже не англичанин… задает мне всякие вопросы об этом ужасном убийстве в Бродхинни в прошлом году… Тогда убили старую прислугу, ты помнишь?.. Я просто не выношу таких вещей, ты ведь это знаешь…

Гай Карпентер, нахмурив брови, вошел в комнату. Его длинное очень бледное лицо напоминало что-то лошадиное. Манеры мистера Карпентера были одновременно и напыщенными, и вызывающими.

— Могу я знать, что все это значит? — спросил он, направляясь к Пуаро. — Кажется, вы досаждаете моей жене?

Этот персонаж показался Пуаро малосимпатичным.

— Ни за что на свете я не стал бы досаждать такой очаровательной леди! — сказал Пуаро. — Я только надеялся, что раз убитая прислуга работала у миссис Карпентер, она сможет помочь мне в расследовании дела.

— В расследовании? В каком расследовании?

— В расследовании обстоятельств смерти миссис Мак-Джинти.

— Это шутка?.. Дело уже закончено!

— Вы ошибаетесь!.. Оно никоим образом не закончено.

— Вы говорите о расследовании. Карпентер подозрительно посмотрел на Пуаро.

— Расследование может проводить только полиция. Вы как будто не говорили, что вы из полиции?

— Я не имею к ней никакого отношения. Вмешалась Ева Карпентер.

— Он журналист. Он из какой-то ужасной воскресной газеты… Он сам мне это сказал.

Выражение лица мистера Карпентера смягчилось. Политический деятель не должен ссориться с прессой.

— Моя жена чрезвычайно чувствительна, — сказал он почти любезным тоном, — и бывает потрясена от одного рассказа о каком-нибудь убийстве. Впрочем, я уверен, что она ничего не сможет вам сообщить; она едва знала эту миссис Мак-Джинти.

— Именно так я ему и сказала! — заявила возмущенно Ева Карпентер. — Это была глупая старая прислуга… к тому же лгунья!

На лице Пуаро появилась улыбка.

— Ах, вот как! — вскричал он. — Это интересно. Она лгала. Ваше сообщение может пригодиться.

— Не понимаю, чем, — заметила Ева.

— Оно может помочь нам установить мотив преступления. Именно это я хочу прежде всего выяснить.

— Мотив? — вмешался Карпентер. — Но мотив же известен. У нее украли ее сбережения!

— Я это знаю, — тихо сказал Пуаро. — Но только ли это было мотивом преступления?

Он поднялся довольный, как актер, который произнес реплику, ключевую для всей пьесы. Повернувшись к Карпентеру, он продолжал с изысканной вежливостью:

— Я в отчаянии, что мой визит расстроил миссис Карпентер. Подобного рода дела всегда неприятны…

— Совершенно верно. И поэтому моя жена находит, что такие вещи — тягостная тема для разговора. Я сожалею, что мы не можем сообщить вам каких-либо полезных сведений…

— Но вы сказали очень важную вещь!

— Что вы имеете в виду?

— Миссис Мак-Джинти была лгуньей. Ценная информация. А не помните ли вы, мадам, в чем заключалась ее ложь?

Ева Карпентер помедлила с ответом.

— Не помню, — произнесла она.

Поскольку оба мужчины явно ожидали продолжения, она добавила:

— Она рассказывала о людях вещи, которые не могли быть правдой…

— Понимаю, — сказал Пуаро после новой паузы. — Ее слова могли причинить много зла.

Ева Карпентер запротестовала.

— Нет, нет, этого я не хочу сказать!.. Просто она передавала сплетни!

Пуаро кивнул головой.

— Она сплетничала…

После этого он поклонился миссис Карпентер, а затем, повернувшись на каблуках, направился в вестибюль в сопровождении Карпентера.

— В какой газете вы сотрудничаете? — спросил его Карпентер.

— В воскресной газете, о которой я говорил миссис Карпентер, — ответил Пуаро, — в «Санди Комет».

— «Санди Комет»?.. Мне вроде бы она не часто попадается.

— Газета время от времени публикует интересные статьи… и не менее интересные фотографии.

Карпентер ничего не ответил.

Через несколько минут Пуаро вышел на дорогу.

Глава 11

Комиссар Спенс сидел напротив Эркюля Пуаро.

— Я не утверждаю, что вы не нашли там ничего интересного… — медленно сказал он. — Я даже убежден, что вы стоите на правильном пути… Но всего этого мало, чрезвычайно мало!