— А результаты?

— Результаты таковы, что все жители Бродхинни — очень приличные люди.

— Что это значит?

— Подумайте, дорогой друг! Я говорю: «Очень приличные люди». А быть очень приличным иногда достаточно, чтобы стать убийцей. Такое уже случалось…

Глава 9

Доктор Рэндел сердечно принял Пуаро. Это был симпатичный сорокалетний мужчина крепкого телосложения.

— Наша деревушка, — сказал он сыщику, — весьма польщена той честью, которую ей оказал великий Эркюль Пуаро, приехав сюда.

Пуаро выпрямился во весь свой маленький рост. Он был тронут.

— Значит, вы меня знаете?

— Естественно! Кто же не слышал о вас?

Фраза была двусмысленной, но Пуаро предпочел сделать вид, что не заметил этого.

— Я счастлив, что застал вас дома, — сказал он.

— Действительно, вам повезло, — ответил доктор Рэндел. — Через четверть часа у меня операция. Чем могу быть вам полезен? Признаюсь, хочется узнать, что привело вас сюда. Вы приехали отдохнуть или, может быть, ваше присутствие означает, что здесь бродит какой-нибудь преступник?

— Меня интересует убийство миссис Мак-Джинти.

— Вот как!.. Не слишком ли поздно?

— Нисколько. Говоря между нами, я занимаюсь этим по просьбе защиты. Дело в том, что обнаружены новые факты, которые могут привести к пересмотру процесса.

— Новые факты, — живо переспросил Рэндел. — Не представляю себе, какие могут быть новые факты!

— К сожалению, мне нельзя говорить о них.

— Извините! Я прекрасно понимаю…

— Как бы то ни было, я обнаружил некоторые… скажем… весьма любопытные вещи, которые наводят на размышления. Вас я навестил, доктор, потому, что миссис Мак-Джинти, как мне сказали, время от времени приходила к вам убирать. Так ли это?

— Конечно… Что вам предложить? Херес или виски?.. Предпочитаете херес? Я тоже!

Он протянул бокал Пуаро и, держа свой в руке, сел рядом с сыщиком.

— Миссис Мак-Джинти, — продолжал он, — приходила сюда раз в неделю и выполняла всю черную работу. У нас прекрасная горничная, миссис Скотт, но она, к сожалению, начинает стареть и ей очень трудно становиться на колени. Миссис Мак-Джинти мыла пол в кухне, чистила медную посуду и делала многое другое. Мы всегда были очень довольны ее работой.

— Можно ли было ей доверять?

— Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос… Мне никогда не доводилось испытывать ее в этом отношении, но, я полагаю, ей можно было доверять.

— Следовательно, если она что-то говорила, это, по всей вероятности, было правдой?

Вопрос Пуаро, казалось, поставил доктора Рэндела в затруднительное положение.

— Этого я не могу утверждать. По правде говоря, я знал ее очень мало. Мы можем спросить мнение миссис Скотт..

— Нет-нет. Лучше не надо…

Доктор Рэндел улыбнулся.

— Вы возбудили мое любопытство. Что же такое она говорила? Могу себе легко представить, что она пересказывала сплетни…

Пуаро проявил осторожность.

— Все это еще не очень ясно. Я только начинаю расследование.

— Может быть, вам стоило бы поторопиться!

— Я тоже так думаю. В моем распоряжении мало времени…

— Должен признаться, что вы меня удивляете… Здесь мы все убеждены, что убийца — Бентли.

— По вашему мнению, все уверены, что убийство совершено ради денег и не представляет большого интереса?

— Да… Примерно так!

— Вы знаете Джеймса Бентли?

— Он приходил ко мне на консультацию один или два раза. Беспокоился по поводу своего здоровья. В действительности же над ним слишком дрожала его мать. Такое часто бывает. Даже здесь мне известен другой такой случай…

— Вот как!

— Да-да. Я имею в виду миссис Апуард… Она не хочет дать свободу действий своему сыну, ей нужно, чтобы он держался за ее юбку!.. Это достойный молодой человек, может быть, не такой уж умный, каким он себя считает, но не лишенный способностей. Будущий драматург…

— Они живут здесь давно?

— Три-четыре года. В Бродхинни никто не живет. Давно. Сначала здесь было несколько вилл, расположенных со стороны «Лонг Медоуз». Вы ведь там остановились?

— Совершенно верно.

Пуаро сказал это таким удрученным тоном, что доктор Рэндел не мог удержаться от улыбки.

— То, что миссис Саммерхейз берет постояльцев, — воскликнул он, — превосходит, по-моему, всякое воображение! Выйдя замуж, она уехала в Индию. Там у нее было множество слуг. Так где же она могла научиться содержать дом в порядке? Вам, должно быть, у нее очень плохо, и, как предыдущие жильцы, вы, наверное, не задержитесь там. Саммерхейз — славный человек, но он не сможет прокормиться за счет своего огорода. У него нет способностей к коммерции. Это не его вина! При всем том я очень люблю их обоих. Она очаровательная женщина, а он человек со странностями, но старого закала. Знали бы вы, каким был полковник Саммерхейз! Чувствительный, как никто другой, и гордый, как черт…

— Это был отец майора Саммерхейза?

— Да. После его смерти мало что осталось, да и налог на наследство поглотил значительную часть его. Но Саммерхейзы постарались сохранить дом. Это, может быть, и безумие, но все же стоящее дело!

Доктор Рэндел взглянул на свои часы.

— Я не хочу вас задерживать, — сказал Пуаро.

— У меня есть еще несколько минут, и я хотел бы представить вас своей жене. Не знаю только, где она сейчас. Она проявила большой интерес, узнав, что вы в Бродхинни. Мы любим истории преступлений, и оба читаем огромное их количество…

Пуаро улыбнулся.

— В какой форме вы их предпочитаете? В виде книг по криминалистике, романов или статей в газетах?

— У нас довольно эклектические вкусы, и мы увлекаемся и тем, и другим.

— Снисходите ли вы до чтения «Санди Комет»?

— Конечно! — ответил Рэндел, смеясь, — чем было бы воскресенье без «Санди Комет»?

— Четыре — пять месяцев тому назад эта газета напечатала ряд материалов, не лишенных интереса. Среди них была статья о четырех женщинах, жизнь которых сложилась трагически.

— Я помню статью, о которой вы говорите. Статья интересная, но слишком уж много в ней фантазии.

— Вы так думаете?

— Я, конечно, не помню, что читал в разных газетах о деле Крэйга, но могу утверждать, что фигурировавшая в деле Кортлэнда женщина была не такой уж невинной овечкой, а пройдохой, которая знала, чего она хочет. Мне это известно потому, что мой дядя лечил ее мужа. Мерзкий он был человек, но жена была не лучше. Она забрала в лапы бедного молокососа, толкнула его на преступление; его посадили в тюрьму, а она тем временем вышла замуж за другого. Овдовев, она унаследовала богатое состояние.

— В «Санди Комет» не приводилось подобных фактов. А вы не знаете, за кого она вышла замуж во второй раз?

Рэндел покачал головой.

— Кажется, никто мне об этом не говорил, но рассказывали, я припоминаю, что она ловко выпуталась из положения.

— Прочитав статью «Санди Комет», невольно захочешь узнать дальнейшую судьбу этих женщин, — задумчиво сказал Пуаро.

— Меня их судьба нисколько не беспокоит! Весьма вероятно, что, например, на прошлой неделе вы повстречали одну из них в какой-нибудь гостиной. Эти женщины умалчивают о своем прошлом, как же можно их узнать? Уж во всяком случае не по фотографиям «Санди Комет», где их невозможно разглядеть…

Пуаро поднялся со стула.

— Не буду вас больше задерживать. Спасибо за теплый прием.

— Боюсь, что мало чем помог вам… Но вы должны обязательно познакомиться с моей женой! Она не простит мне, если я вас так отпущу…

Опережая Пуаро, доктор Рэндел направился в вестибюль и позвал:

— Шелаг!.. Шелаг!..

Сверху ему что-то ответили, и он крикнул:

— Спустись, пожалуйста!.. Тебя ждет сюрприз!

Вскоре появилась миссис Рэндел. Это была тонкая белокурая молодая женщина.

— Шелаг, представляю тебе мистера Эркюля Пуаро, — сказал Рэндел.

— О!

Миссис Рэндел казалась до такой степени ошеломленной, что не могла сказать ни одной фразы. Она не сводила с Пуаро своих светло-голубых глаз.

Сыщик взял ее руку и, изящно поклонившись, поднес ее к своим губам.

— Мы слышали, что вы здесь, — произнесла, наконец, миссис Рэндел, — но мы не знали…

Миссис Рэндел внезапно остановилась и не закончила фразы. Она смотрела на своего мужа.

«Тон задает муж», — подумал Пуаро.

Он произнес несколько изысканно вежливых слов и распрощался.

Подвести итоги его визита было нетрудно: доктор Рэндел оказался симпатичным человеком, а миссис Рэндел говорила мило и была как будто чем-то обеспокоена.



«Хантерс Клоз», построенный в прошлом веке, выглядел прочным зданием. К нему вела извилистая аллея, заросшая сорной травой. Дверь открыла молодя служанка, по всей видимости, иностранка. Когда Пуаро сказал, что хочет видеть миссис Уэзери, она долго его рассматривала, а затем сказала:

— Вас примет, может быть, миссис Хендерсон.

С этими словами служанка удалилась, оставив Пуаро в вестибюле. Вскоре она вернулась и провела его в небольшую мрачную комнату, посредине которой стоял письменный стол. Пуаро заметил в комнате множество любопытных предметов, которые казались привезенными со всех концов света. На камине стоял большой медный кофейник с носиком, напоминавшим человеческий нос с горбинкой. Все вещи были покрыты пылью. Дверь открылась, и в комнату вошла молодая женщина.

— Моя мать не может встать с постели, — произнесла она. — Чем я могу быть вам полезной?

— Вы мисс Уэзери?

— Хендерсон. Мистер Уэзери — мой отчим.

Ей было, должно быть, около тридцати лет. Она была высокой, некрасивой, неловкой.

— Я хотел бы услышать от вас о некоей миссис Мак-Джинти, которая приходила в ваш дом убирать.

Мисс Хендерсон посмотрела на него с удивлением.

— Миссис Мак-Джинти?.. Но ведь она умерла!

— Я это знаю, — мягко сказал Пуаро. — Я все же хотел бы, чтобы вы мне рассказали о ней.