Любуясь красотой Джейн и наслаждаясь ее низким, с хрипотцой, голосом, которым она произносила банальности, я думал о том, что капитуляция герцога Мертона меня не удивляет. Но со временем любой человек привыкает к совершенной красоте и чарующему голосу! Мне в голову закралась мысль, что лучик здравого смысла уже начал растворять дурман этой любви. Такое впечатление у меня сложилось от одного случайного замечания – довольно унизительной оплошности со стороны Джейн.

Кто-то – уже не помню кто – произнес фразу «мнение Париса», и над столом тут же разнесся радостный голос Джейн.

– Парижа? – сказала она. – Париж сейчас сплошной отстой. А вот Лондон и Нью-Йорк котируются.

Как иногда случается, гул голосов за столом на мгновение стих. Повисла неловкая тишина. Я услышал, как справа шумно втянул в себя воздух Дональд. Тут миссис Уидберн принялась оживленно рассказывать про русскую оперу. Остальные тоже заговорили. Джейн оглядывала гостей, искренне не понимая, что только что ляпнула глупость.

Именно тогда я и обратил внимание на герцога. Он покраснел, плотно сжал губы и даже, как мне показалось, слегка отодвинулся от Джейн. Вероятно, осознал тот факт, что женитьба мужчины с его статусом на Джейн Уилкинсон может привести к неловким и неожиданным осложнениям.

Как часто бывает, я заговорил о первом, что пришло мне на ум, со своей соседкой слева, толстой титулованной дамой, которая устраивала детские утренники. Помню, то был вопрос: «Кто та экстраординарного вида женщина в пурпурном на другом конце стола?» И естественно, это оказалась сестра моей соседки! Пробормотав извинения, я повернулся и заговорил с Россом, который отвечал мне односложно.

Вот так, игнорируемый с обеих сторон, я и заметил Брайана Мартина. Вероятно, он опоздал, так как до этой минуты я его не видел. Актер сидел чуть дальше от меня на той же стороне стола, что и я, и оживленно болтал с красивой блондинкой.

Прошло некоторое время с нашей последней встречи, и сейчас я поразился грандиозным переменам к лучшему в его внешности. Глубокие складки, говорившие о крайнем измождении, почти исчезли с его лица. Он выглядел моложе и во всех отношениях бодрее; болтал и смеялся со своей визави и, кажется, пребывал в великолепном расположении духа.

У меня не было времени, чтобы понаблюдать за ним, так как моя толстая соседка простила меня и великодушно позволила мне выслушать длинный монолог о прелестях подготавливаемого ею благотворительного детского праздника.

Пуаро был вынужден уехать пораньше, так как спешил на встречу. Он расследовал странное исчезновение сапог одного посла, и встреча была назначена на половину третьего. Мой друг поручил мне попрощаться за него с миссис Уидберн. Пока я ждал такой возможности – дело оказалось непростым, потому что она была окружена плотным кольцом прощающихся друзей, то и дело восклицавших: «Ах, дорогая», – кто-то тронул меня за плечо.

Это был молодой Росс.

– А месье Пуаро здесь? Я хотел поговорить с ним.

Я объяснил, что Пуаро только что уехал.

Судя по виду, Росс расстроился. Присмотревшись к нему, я увидел, что его что-то сильно тревожит. Он был бледен и напряжен, во взгляде отражалась неуверенность.

– Вы хотели увидеться именно с ним? – спросил я.

– Я… я не знаю, – медленно произнес он.

Ответ был настолько странным, что я удивленно уставился на него. Он покраснел.

– Понимаю, звучит странно. Дело в том, что случилось нечто непонятное. Нечто такое, смысл чего я уяснить не могу. Я… я хотел бы, чтобы месье Пуаро дал мне совет. Потому что, видите ли, я не знаю, что делать… я не хочу беспокоить его, но…

Он был так угнетен и расстроен, что я поспешил подбодрить его:

– Пуаро уехал на встречу. Но он собирается вернуться к пяти. Вы можете в это время позвонить ему или просто зайти.

– Спасибо. А знаете, я так и сделаю. В пять?

– Лучше сначала позвонить, – сказал я, – и убедиться, прежде чем ехать.

– Хорошо. Я позвоню. Спасибо, Гастингс. Видите ли, мне кажется, это может оказаться… я не уверен, но предполагаю… очень важным.

Я кивнул и повернулся туда, где миссис Уидберн расточала мед своих речей и жала руки.

Исполнив поручение, я уже собирался уйти, когда чья-то рука легла мне на локоть.

– Не прогоняйте меня, – произнес веселый голос.

Это была Дженни Драйвер – она, кстати, шикарно выглядела.

– Здравствуйте, – сказал я. – Откуда вы взялись?

– Я обедала за соседним от вас столом.

– Я вас не видел. Как дела?

– Процветают, спасибо.

– Суповые тарелки продаются хорошо?

– Суповые тарелки, как вы их грубо обозвали, продаются очень хорошо. Когда все насытятся ими по горло, придется приступить к нудной работе и придумать что-то еще. Например, ракушка с приделанным к ней пером будет отлично смотреться прямо в центре лба.

– Бессовестная.

– Вовсе нет. Кто-то же должен прийти на помощь страусам. А то все они на пособии по безработице.

Она рассмеялась и стала прощаться:

– До свидания. Я дала себе отгул на полдня. Хочу устроить себе короткую прогулку за городом.

– За городом сейчас замечательно, – одобрительно сказал я. – В Лондоне духота.

Я неторопливо прошел через парк и добрался до дома около четырех. Пуаро еще не было. Он вернулся только без двадцати пять. Его глаза блестели, и он явно был чем-то доволен.

– Как я вижу, Холмс, – сказал я, – вам удалось выследить посольские сапоги.

– Как оказалось, это дело о контрабанде кокаина. Очень искусно все провернули. Последний час я провел в дамском салоне красоты. Там была одна девушка с рыжими волосами – она сразу завоевала бы ваше сердце.

Пуаро почему-то придерживается мнения, что я падок на рыжие волосы. Я не стал с ним спорить.

Зазвонил телефон.

– Это, наверное, Дональд Росс, – сказал я, подходя к аппарату.

– Дональд Росс?

– Да, тот молодой человек, с которым мы познакомились в Чизике. Он хочет о чем-то поговорить с вами.

Я взял трубку.

– Алло, говорит капитан Гастингс.

Звонил Росс.

– О, это вы, Гастингс? Месье Пуаро пришел?

– Да, он здесь. Вы поговорите с ним по телефону или зайдете?

– Тут говорить особо не о чем. Я могу сказать все по телефону.

– Хорошо. Подождите.

Подошел Пуаро, и я передал ему трубку, но остался стоять так близко, что слышал, правда, приглушенно, голос Росса.

– Это месье Пуаро? – Его голос звучал приподнято… даже возбужденно.

– Да, это я.

– Послушайте, я не хочу докучать вам, но кое-что кажется мне немного странным. Это связано со смертью лорда Эджвера.

Я увидел, как Пуаро насторожился.

– Продолжайте, продолжайте.

– Возможно, вам это покажется чушью…

– Нет-нет, все равно рассказывайте.

– Меня побудил позвонить вам Париж. Видите ли… – Я услышал в трубке отдаленный звонок. – Полсекунды, – сказал Росс.

Судя по звуку, трубку положили на стол.

Мы ждали, Пуаро с трубкой у уха, я – стоя рядом.

Я имею в виду в буквальном смысле – мы ждали…

Прошло две минуты… три… четыре… пять.

Пуаро нетерпеливо переступал с ноги на ногу и поглядывал на часы.

Затем он нажал на рычажки и заговорил с коммутатором. А потом повернулся ко мне:

– На том конце трубку не положили, но ответа нет. Они не могут получить ответ. Быстрее, Гастингс, ищите адрес Росса в телефонной книге. Мы должны немедленно ехать туда.

Глава 26

Париж?

Пять минут спустя мы уже запрыгивали в такси. Лицо Пуаро было мрачным.

– Я боюсь, Гастингс, – сказал он. – Я боюсь.

– Вы же не хотите сказать… – начал я и замолчал.

– Нам противостоит некто, кто уже дважды нанес удар. Этот человек без колебаний ударит снова. Он изворачивается и лавирует, как крыса, спасающая свою жизнь. Росс – это опасность. Значит, его надо устранить.

– Действительно ли то, о чем он хотел рассказать, так уж важно? – с сомнением спросил я. – Судя по его виду, он так не считал.

– Значит, он ошибался. Теперь ясно: Росс собирался рассказать нам нечто первостепенной важности.

– Но как об этом могли узнать?

– Ведь он разговаривал с вами. Там, в «Кларидже». Вокруг были люди. Безумие… полнейшее безумие. А! Почему вы не привезли его с собой… надо было охранять его… не подпускать к нему никого, пока я не выслушаю его.

– Мне и в голову не могло прийти… я даже не думал… – запинаясь, произнес я.

Пуаро взмахнул рукой.

– Не вините себя – разве вы могли знать? Я… я должен был предположить. Убийца, видите ли, Гастингс, хитер, как тигр, и так же безжалостен… А! Неужели мы никогда не доедем?

Наконец мы добрались. Росс жил в маленькой квартирке на втором этаже дома, стоявшего на большой площади в Кенсингтоне. Об этом свидетельствовала маленькая карточка, вставленная в рамку возле звонка. Дверь в подъезд оказалась открыта. Внутри был широкий лестничный пролет.

– Как легко войти… Никто и не увидит, – пробормотал Пуаро, поднимаясь по лестнице.

На втором этаже была своего рода перегородка и узкая дверь с автоматическим замком. В центре двери висела карточка Росса.

Мы замерли. Вокруг стояла мертвая тишина.

Я толкнул дверь – к моему удивлению, она открылась.

Мы вошли. С одной стороны холла увидели открытую дверь; другая, перед нами, вела, очевидно, в гостиную.