Агата Кристи - Смерть лорда Эдвера

- Вполне. А теперь скажите, мистер Пуаро, если я получу ее разрешение, вы займетесь этим делом?

Пуаро не ответил. Видно, он взвешивал все за и против. Наконец он сказал:

- Почему вы пришли сначала ко мне, а не к той леди?

- Ну, я считал… - актер заколебался. - Я хотел убедить ее… э… прояснить… то есть я хотел сказать, чтобы она разрешила с вашей помощью… В общем, я хотел заручиться вашим согласием, потому что если за дело возьметесь вы, то это не сделается достоянием публики, правда?

- Это зависит от разных обстоятельств, - ответил мой друг.

- Что вы имеете в виду?

- Если это дело связано с преступлением…

- О! Оно не связано с преступлением.

- Вы не знаете. Может, и связано.

- Но вы приложите все усилия ради нее… ради нас?

- Разумеется.

Пуаро помолчал, потом спросил:

- Скажите, этому человеку, который следил за вами, сколько ему было лет?

- Довольно молодой. Около тридцати.

- Ага! - произнес Пуаро. - Замечательно. Это делает задачу более интересной.

И я и Брайен Мартин с недоумением посмотрели на Пуаро. Я был уверен, что и актер не понял последней реплики моего друга. Мартин перевел на меня вопросительный взгляд. Я покачал головой.

- Да, - пробормотал Пуаро. - Дело становится более интересным.

- Может быть, он и старше, - с сомнением добавил Брайен, - но не думаю.

- Нет, нет, я уверен, что ваши наблюдения вполне точны, мистер Мартин. Очень интересно. Исключительно интересно.

Удивленный загадочными словами Пуаро, наш гость, похоже, не знал, что ему говорить или делать дальше. Он предпринимал отчаянные попытки продолжить беседу.

- А замечательно все-таки прошел у нас тот вечер, - сказал он. - Правда, Джейн Уилкинсон самая своенравная женщина, которая когда-либо жила на свете.

- У нее весьма своеобразные умственные способности, - улыбался Пуаро. - Если ей приходит в голову какая-то идея, то для других мыслей там просто нет места.

- Ей все сходит с рук! - воскликнул Мартин. - Не могу понять, как люди это терпят.

- Красивой женщине можно многое простить, мой друг, - заметил Пуаро с озорным огоньком в глазах. - Вот если бы у нее был приплюснутый нос, нездоровый цвет лица, неухоженные волосы, тогда ей ничего бы не "сходило с рук", как вы изволили выразиться.

- Видимо, да, - согласился актер. - Но иногда это так раздражает. И все равно я предан Джейн, хотя кое в чем, учтите, считаю, она чуть-чуть "того".

- Наоборот, я сказал бы, что она довольно неплохо ориентируется во многих вопросах.

- Я не совсем это имел в виду. Да, она может постоять за себя. У нее хорошая деловая хватка. Но я хотел сказать - с точки зрения морали.

- Ага! Морали!

- Для нее нет никаких нравственных запретов, нет понятий "хорошо" и "плохо".

- Да, я помню, вы говорили что-то в этом роде в тот вечер.

- Мы только что говорили о преступлении… - И что же, мой друг?

- Так вот: меня совсем не удивило бы, если бы Джейн совершила преступление.

- Вам, конечно, виднее, - задумчиво пробормотал Пуаро. - Вы много снимались с ней в кино, не правда ли?

- Да. Можно сказать, я вижу ее насквозь. Она может убить - и сделает это без малейших угрызений совести.

- Ага! Ее легко вывести из себя?

- Вовсе нет. Она холодна, как огурец. Я имею в виду, что если кто-то встанет на ее пути - она уберет его не задумываясь. И с моральной точки зрения ее нельзя винить: она просто считает, что тот, кто мешает Джейн Уилкинсон, должен умереть.

В его словах послышалась горечь. Я подумал, что у Мартина связаны с этой женщиной какие-то неприятные воспоминания.

- Так вы считаете, что она может пойти на убийство? - спросил Пуаро, пристально глядя на актера.

Брайен глубоко вздохнул:

- Клянусь, может. И может быть, очень скоро вы припомните мои слова… Видите ли, она убьет с такой же легкостью, с какой выпьет чашку чая. Я знаю, что говорю.

- Вижу, что знаете, - спокойно произнес Пуаро.

Актер встал.

- Да, - произнес он. - Вижу ее насквозь.

Он постоял минуту нахмурившись, потом другим тоном добавил:

- Что касается дела, о котором мы говорили, то через несколько дней я дам вам знать, согласна ли та леди. Но вы возьметесь за него, да?

Пуаро некоторое время молча смотрел на собеседника.

- Да, - сказал он наконец, - возьмусь. Я нахожу его весьма интересным.

Последние слова он произнес каким-то особенным тоном. Я проводил Мартина. У двери он спросил:

- Вы поняли, почему мистер Пуаро поинтересовался возрастом человека, следившего за мной? И что здесь такого, если ему тридцать лет? Я совсем ничего не понял.

- Я тоже, - признался я.

- Похоже, что это его замечание не имеет никакого смысла. Или он просто пошутил?

- Нет, - возразил я, - Пуаро не такой. Уж поверьте, раз он сказал, что возраст имеет значение, значит, так оно и есть.

- Ничего не понимаю, черт побери. Рад, что и вы тоже, а то неприятно чувствовать себя круглым дураком.

И он ушел. Я вернулся к своему другу.

- Пуаро, объясните, почему возраст того человека имеет для вас значение? - попросил я.

- Разве вы не видите? Бедный Гастингс! - он улыбнулся и покачал головой. - Какого вы мнения о нашей беседе?

- Я не могу пока ничего сказать. Трудно за что-либо зацепиться. Если бы мы знали больше…

- А разве на основании того, что он нам рассказал, вы не можете уже сделать кое-какие выводы, mon ami?

Мне было стыдно признаться, что я не могу сделать абсолютно никаких выводов. К счастью, меня спас телефонный звонок. Я взял трубку.

- Говорит секретарь лорда Эдвера, - услышал я сухой, официальный женский голос. - Лорд Эдвер сожалеет, но он вынужден отменить назначенную на завтра встречу с мистером Пуаро, так как срочно уезжает в Париж. Но лорд Эдвер может уделить мистеру Пуаро несколько минут сегодня в двенадцать пятнадцать, если это будет удобно.

Я спросил Пуаро.

- Конечно, мой друг, поедем сегодня.

Я повторил его ответ секретарше.

- Очень хорошо. Значит, сегодня в двенадцать пятнадцать, - сказала женщина тем же сухим деловым тоном и повесила трубку.

Я ехал на Риджент-гейт, где находился дом лорда Эдвера, предвкушая интересную встречу. Хотя я и не разделял увлечения Пуаро "психологией", те слова, которыми леди Эдвер описала своего супруга, возбудили мое любопытство. Мне не терпелось самому составить мнение об этом человеке.

Дом выглядел весьма внушительно: прекрасно спланированный, красивый, без архитектурных излишеств, но несколько угрюмый. Мы ожидали, что нас встретит солидный седовласый слуга под стать внешнему виду особняка. Но нет, дверь быстро открылась, и на пороге показался один из самых красивых людей, которых мне когда-либо приходилось видеть. Высокий, белокурый, он вполне мог бы позировать скульптору, решившему создать фигуру Гермеса или Аполлона. Несмотря на мужественную красоту, в его голосе слышались какие-то женственно-нежные нотки, и мне это не понравилось. У меня появилось любопытное чувство: этот человек напомнил мне кого-то, кого я встречал совсем недавно, но как я ни напрягал память, не мог вспомнить где и когда.

Мы спросили о лорде Эдвере.

- Сюда, господа.

Слуга провел нас через просторную прихожую мимо лестницы на второй этаж, открыл дверь одной из комнат и тем же нежным голосом, которому я инстинктивно не доверял, объявил о нашем приходе.

Комната, в которую нас пригласили, служила библиотекой. Мебель была темной, мрачной, но красивой, стены заставлены книгами. Кресла показались мне не слишком удобными.

Навстречу нам поднялся лорд Эдвер, высокий человек лет пятидесяти с темными волосами, кое-где тронутыми сединой. У него было худощавое лицо и насмешливый рот. Глаза его имели странное выражение, как будто скрывали какую-то тайну. Похоже, лорд Эдвер был не в настроении.

Он сдержанно, официально приветствовал нас.

- Я, конечно, слышал о вас, мистер Пуаро. Да и кто о вас не знает?

Пуаро кивком поблагодарил за комплимент.

- Но я не могу понять, - продолжал лорд Эдвер, - какую роль играете вы сейчас? Вы пишите, что хотели бы поговорить со мной по поручению… э… моей жены.

Он произнес два последних слова так, как будто они дались ему с трудом.

- Совершенно верно, - подтвердил Пуаро.

- Насколько я понимаю, вообще-то вы расследуете преступления, мистер Пуаро?

- Я расследую разные дела. Конечно, некоторые из них бывают связаны с преступлениями. А некоторые - нет.

- Разумеется. Ну а это, которым вы занялись сейчас, к какой отнести категории? - в словах лорда Эдвера отчетливо прозвучала насмешка, но мой друг не обратил на это внимания.

- Я имею честь обратиться к вам от имена леди Эдвер, - заявил он. - Она, как вы знаете, желает получить развод.

- Я в курсе, - холодно заметил лорд Эдвер.

- Она предложила мне обсудить эту проблему с вами.

- Нечего здесь обсуждать.

- Значит, вы отказываетесь дать развод?

- Отказываюсь? Конечно нет.

Пуаро ожидал чего угодно, но только не такого ответа. Я редко видел своего друга таким озадаченным. На него было смешно смотреть: от удивления он приоткрыл рот, а его брови поползли вверх. В тот миг он напоминал карикатуру на самого себя.

- Comment? - воскликнул он. - Что вы сказали? Вы не отказываетесь?

- Не могу понять, чем вызвано ваше удивление, мистер Пуаро.

- Ecoutez[17], вы готовы дать развод вашей жене?

- Конечно. И она об этом прекрасно знает. Я написал ей об этом в письме.