Агата Кристи - Смерть лорда Эдвера

- Честное слово, мистер Пуаро, я не понимаю, какое вам до всего этого дело?

- Вам известно, что мадемуазель Марш приходила ко мне на днях?

- Нет, не известно, - по-видимому, это сообщение сильно удивило секретаршу.

- И что же она вам сказала?

- Она сказала, точнее, дала понять, что очень любит своего кузена.

- Ну а зачем тогда вы спрашиваете об этом меня?

- Потому что хочу знать ваше мнение.

На этот раз мисс Кэрролл соблаговолила ответить:

- По-моему, она всегда любила его. Даже слишком.

- Вам не нравится новый лорд Эдвер?

- Я этого не говорила. Для него я совершенно бесполезная особа, вот и все. Он несерьезный человек. Не отрицаю, манеры у него приятные, он может красиво говорить. Но мне все-таки хотелось бы, чтобы Джеральдина увлеклась кем-то с более твердым характером.

- Как, например, у герцога Мертона?

- Я не знаю герцога. По крайней мере, он серьезно относится к своему положению в обществе. Но ведь он влюбился в эту драгоценную Джейн Уилкинсон.

- Но мать герцога…

- О! Осмелюсь сказать, что его мать предпочла бы его брак с Джеральдиной. Но что могут сделать матери? Сыновья никогда не женятся по желанию своих матерей.

- Как вы считаете, питает ли Рональд Марш нежные чувства к своей кузине?

- Теперь-то что об этом говорить? Он арестован.

- Значит, вы считаете, что его будут судить?

- Не думаю. Мне кажется, что он невиновен.

- Но бывает, что судят и невиновных.

Мисс Кэрролл не ответила.

- Не смею вас больше задерживать, - Пуаро встал. - Вы случайно не знали Карлотту Адамс?

- Я была на ее спектакле. Очень умные пародии.

- Да, она была девушка умная, - казалось, Пуаро о чем-то задумался. - О, я чуть не забыл перчатки.

Он протянул руку к столу, его манжет зацепился за цепочку от пенсне мисс Кэрролл, и оно упало на ковер. Пуаро смущенно пробормотал извинения. Он нагнулся, поднял пенсне, вернул секретарше и взял перчатки.

- Еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас, - сказал он на прощанье. - В прошлом году у лорда Эдвера возникли с одним человеком какие-то разногласия, и я подумал, что, может быть, здесь кроется ключ к разгадке. Вот почему я спросил о Париже. Это, конечно, очень слабая надежда, но мадемуазель Марш абсолютно уверена, что ее кузен не преступник. Да, очень уверена. До свиданья, мисс Кэрролл. Тысяча извинений за наш визит.

Не успели мы выйти из комнаты, как вслед нам раздался голос секретарши:

- Мистер Пуаро, это не мое пенсне. Я в нем ничего не вижу.

- Comment? - Пуаро удивленно посмотрел на мисс Кэрролл. Потом его лицо расплылось в улыбке. - Какой же я недотепа! Мое пенсне тоже выпало из кармана, когда я наклонился за вашим пенсне. Я их перепутал. Видите, они похожи как две капли воды.

Вежливо улыбнувшись друг другу, они совершили обмен.

- Пуаро, - обратился я к своему другу, когда мы вышли на улицу, - вы же не носите очков!

- Верно подметили, - просиял он. - Вы, я вижу, уже поняли, в чем дело.

- Вы подсунули ей пенсне из сумочки Карлотты Адамс?

- Именно так.

- А почему вы считаете, что оно может принадлежать мисс Кэрролл?

Пуаро пожал плечами:

- Из всех людей, которые имеют какое-то отношение к убийству, она единственная носит очки.

- Так или иначе, это пенсне не ее, - задумчиво сказал я.

- Если верить ее утверждению.

- Ну и подозрительный же вы тип.

- Вовсе нет, вовсе нет. Может быть, секретарша говорит правду. Я уверен, что она говорит правду, иначе она вряд ли заметила бы разницу. Я подменил пенсне очень ловко, мой друг.

Мы брели по улицам почти наугад. Я предложил взять такси, но Пуаро покачал головой.

- Мне надо подумать. Прогулки помогают мне в этом.

Я не возражал. Ночь была душная, и я не спешил возвращаться домой.

- Так вы задавали вопросы о Париже просто так, для маскировки? - спросил я с любопытством.

- Не совсем.

- Мы все еще не знаем, кто скрывается под инициалом Д., - задумчиво произнес я. - Может быть, Дональд Росс? Но он мертв.

- Да, мертв, - мрачно подтвердил мой друг.

Я вспомнил, как таким же душным вечером мы шли по улице вместе с Россом. Почему-то в моей памяти всплыли слова, сказанные им при расставании, и у меня перехватило дыхание от волнения.

- Боже мой, Пуаро, - воскликнул я. - Вы помните?

- Что я должен помнить, мой друг?

- Росс сказал, что за столом на ужине в Чизвике сидело тринадцать человек. И он встал из-за стола первым.

Пуаро не ответил. Мне стало не по себе: так бывает, когда сбывается какая-нибудь плохая примета.

- Странно, - глухо сказал я. - Согласитесь, что странно.

- Что вы говорите?

- Я говорю, очень странно. Дональд и это число тринадцать. Пуаро, да о чем вы думаете?

И тут, к великому моему удивлению и, признаюсь, к возмущению, мой друг затрясся от смеха. Он смеялся довольно долго. Видно, какая-то забавная мысль вызвала у него приступ такого неудержимого веселья.

- Черт возьми, да над чем вы смеетесь? - резко спросил я.

- О-хо-хо! - прямо-таки задыхался Пуаро. - На днях, Гастингс, я услышал одну загадку. Что это такое: две ноги, перья и лает, как собака?

- Конечно, цыпленок, - нехотя ответил я. - Я эту загадку еще в детстве знал.

- Вы слишком много знаете, Гастингс. Ну почему вы не ответили: "Я не знаю"? Я бы тогда сказал: "Это цыпленок", а вы бы возразили мне: "Но цыпленок не может лаять". Тогда бы я ответил: "Я это и сам знаю, просто мне хотелось сделать загадку потруднее". А если с инициалом Д. все обстоит так же, как с этой загадкой?

- Какой вздор!

- Да. Для большинства. Но не для тех людей, которые имеют особый склад ума. Эх, если бы только я мог спросить у кого-нибудь…

Мы проходили мимо здания кинотеатра. Как раз окончился сеанс, и зрители толпой повалили из зала. Люди обсуждали свои дела, свою прислугу, своих друзей и подруг. Кое-кто обменивался впечатлениями от просмотренного фильма.

С группой зрителей мы пересекли Юстон-роуд.

- Мне так понравился фильм, - вздохнув, сказала какая-то девушка. - Брайен Мартин был просто великолепен. А как он скакал со скалы, чтобы вовремя передать документы! Я не пропускаю ни одной картины с его участием.

Сопровождающий девушку парень, напротив, не проявлял особого энтузиазма по поводу фильма.

- Идиотский сюжет. Если бы у них была хоть капелька здравого смысла, то они бы сразу спросили у Эллис…

Конец его фразы мы не услышали. Перейдя проезжую часть и ступив на тротуар, я обернулся. Пуаро стоял посреди дороги. Машины и автобусы мчались на него и спереди и сзади. Я непроизвольно закрыл глаза рукой, потом услышал скрип тормозов и сочную брань шофера. Пуаро величественно прошествовал к обочине. Сейчас мой друг был похож на лунатика.

- Пуаро! - закричал я. - Вы что, с ума сошли?

- Нет, mon ami. Просто ко мне пришла разгадка этой тайны. Там, на середине дороги.

- Чертовски неудачное место для разгадок, - заметил я. - Она могла оказаться для вас последней.

- Неважно. О, mon ami, как же я был слеп, глух и бесчувствен. Но теперь я знаю ответы на все пять вопросов. Да, теперь я понял. Все так просто, по-детски просто…

Удивительная у нас получилась прогулка домой.

Пуаро напряженно о чем-то думал и иногда бормотал под нос что-то неразборчивое. Один раз я услышал слово "свечи", другой - нечто похожее на "douzaine"[80]. Будь я поумнее, я бы, наверное, смог уловить ход его мыслей. А так эти отдельные слова звучали для меня сущей тарабарщиной.

Едва мы пришли домой, как Пуаро поспешил к телефону. Он позвонил в "Савой" и попросил леди Эдвер. Я не раз говорил моему другу, что он является одним из самых плохо информированных людей в мире. Сейчас мои слова подтвердились еще раз.

- И не надейтесь, старина, - сказал я не без ехидства. - Разве вы не знаете, что мисс Уилкинсон занята в новой пьесе? Так что в данный момент она в театре. Еще только пол-одиннадцатого.

Пуаро не обратил внимания на мои слова. Он разговаривал со служащим отеля. Тот, вероятно, подтвердил все, что сказал я.

- Правда? Тогда соедините меня со служанкой леди Эдвер.

Через несколько минут его соединили с нужным номером.

- Это служанка леди Эдвер? Говорит мистер Эркюль Пуаро. Вы помните меня?

- …

- Tres bien. Мне нужно поговорить с вами по важному делу. Я хочу, чтобы вы приехали немедленно.

- …

- Ну конечно, очень важно. Я дам вам свой адрес. Слушайте внимательно.

Он дважды повторил адрес и повесил трубку. Лицо Пуаро было задумчиво.

- Зачем вам служанка? - с любопытством спросил я. - У вас действительно есть для нее что-то важное?

- Нет, Гастингс, это она сообщит мне что-то важное.

- Что именно?

- Сведения об одном человеке.

- О Джейн Уилкинсон?

- Нет, о ней мне известно все. Я изучил ее, как говорится, от и до.

- Так о чем же вы хотите поговорить со служанкой?

Пуаро улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда вызывала у меня раздражение, и заявил, что я сам скоро все увижу. После этого он начал суетливо убирать в комнате.

Десять минут спустя появилась служанка. На ней было аккуратное черное платье. Она вела себя не совсем уверенно и немного нервничала. Пуаро поспешил навстречу женщине, подозрительно оглядывающей обстановку комнаты.

- О! Вы уже пришли. Очень мило с вашей стороны. Садитесь, пожалуйста, мадемуазель… Эллис, да?

- Да, сэр. Эллис.