25 апреля

После невероятного происшествия в пещере я пролежал в постели два дня. Я не просто так уточняю причину, поскольку за это время со мной произошел еще один случай, который потряс меня почти так же. Я писал, что собирался найти кого-нибудь, с кем мог бы посоветоваться. В нескольких милях от фермы живет местный врач, некий доктор Марк Джонсон, к которому у меня есть рекомендательное письмо от профессора Сондерсона. Как только я пришел в себя настолько, что смог передвигаться, я поехал к нему и рассказал о том, что со мной случилось. Внимательно выслушав, он стал осматривать меня, причем особое внимание уделил рефлексам и зрачкам. Закончив, он отказался обсуждать мое приключение, сославшись на то, что это вне его компетенции, но вручил мне карточку некоего мистера Пиктона из Каслтона и посоветовал немедленно обратиться к нему и повторить свой рассказ в тех же словах. «Это именно тот человек, который может помочь вам», – сказал он. Я пошел на станцию и сел на поезд до Каслтона (это небольшой городок милях в десяти). Похоже, мистер Пиктон был человеком солидным, поскольку медная табличка с его именем красовалась на двери большого дома, расположенного на окраине города. Я уже собрался позвонить, но в последний миг что-то меня остановило. Зайдя в магазин по соседству, я спросил у продавца за прилавком, знает ли он мистера Пиктона. «Еще бы! – сказал он. – Это же лучший психиатр во всем Дербишире. Его психушка совсем рядом». Понятное дело, я тут же вернулся на вокзал, отряхнул прах Каслтона со своих ног и сел на ближайший обратный поезд, понося последними словами всех узколобых педантов, которым не хватает воображения понять, что в мире могут существовать вещи, с которыми этим слепым кротам еще не приходилось сталкиваться. Правда, теперь, немного успокоившись, я понимаю, что доктор Джонсон отнесся ко мне примерно так же, как сам я в свое время отнесся к Эрмитеджу.

27 апреля

Когда я был студентом, друзья всегда считали меня человеком смелым и решительным. Помню, когда в Колтбридже устроили охоту на призраков, именно меня оставили на ночь в доме с привидениями. Неужели возраст (хотя мне всего тридцать пять) так ослабил мой дух? Или виной тому моя болезнь? Сердце уходит у меня в пятки, когда я думаю о той страшной пещере и о том чудовище, которое в ней живет. Что же делать дальше? Не проходит и часа, чтобы этот вопрос не возникал у меня в голове. Если никому ничего не рассказывать, тайна эта так и останется неразгаданной. Если рассказать – тут уж одно из двух: либо во всей деревне поднимется паника, либо мне никто не поверит, и тогда меня ждет клиника мистера Пиктона. Думаю, сейчас для меня лучше всего ждать и готовить новую, лучше организованную экспедицию. Я уже начал подготовку – съездил в Каслтон и приобрел некоторые необходимые вещи: большой ацетиленовый фонарь{552} и хорошую двуствольную охотничью винтовку. Винтовку я взял напрокат, но купил к ней дюжину зарядов на крупную дичь. Такими патронами можно уложить носорога. Теперь я готов к встрече со своим пещерным другом. Осталось немного поправить здоровье, набраться сил и можно померяться с ним силами. Но кто он, что это за существо? Этот вопрос не дает мне спать по ночам. Сколько самых разных предположений рождалось у меня в голове, но я отверг все! Все это слишком неправдоподобно. Но этот крик, эти следы, звуки в пещере… Я не могу этого объяснить, на ум приходят старинные легенды о драконах и прочих чудовищах. Может быть, в этих сказках на самом деле не так много выдумки, как мы всегда считали? Может быть, все они имеют какую-то реальную основу, и мне, именно мне, выпало раскрыть правду?

3 мая

Несколько дней капризы английской весны продержали меня в постели, и за это время произошли события, истинное и зловещее значение которых понимаю только я. Последнее время ночи стоят темные, безлунные. Мне рассказывали, что именно в такие ночи исчезают овцы. И это подтвердилось. У моих хозяек пропало две овцы, одна овца – у старого Пирсона из «Кэт-уок», одна – у миссис Маултон. Всего четыре за три ночи. Они пропали бесследно, и вся деревня гудит от разговоров о цыганах и ворах.

Но произошло и нечто более серьезное. Исчез юный Эрмитедж. В среду вечером он вышел из своего коттеджа на лугу, и с тех пор его никто не видел. Он не был женат и жил один, поэтому много шума его исчезновение не наделало. Все посчитали, что у него появились долги, и он просто сбежал, а вскоре объявится где-нибудь в другом месте. Но я подозреваю худшее. По-моему, скорее всего, он захотел разобраться, что происходит с овцами, и поплатился за это жизнью. Например, он мог спрятаться рядом со входом в штольню, чтобы увидеть чудовище, но оно поймало его и утащило в свое логово в глубине скал. Какая необычная смерть для англичанина двадцатого века! И все же я чувствую, даже уверен, что все случилось именно так. Но, если это правда, не ложится ли ответственность за его гибель и те несчастья, которые еще могут произойти, на меня? При том, что известно мне, я просто не имею права бездействовать. Я должен либо добиться каких-то действий от людей, либо, если необходимо, что-то предпринять самостоятельно. И, наверное, мне придется действовать одному, потому что сегодня утром я сходил к инспектору и все ему рассказал. Он записал мой рассказ в толстую книгу, вежливо со мной попрощался, но, выходя из его дома, я услышал взрыв хохота. Наверное, он пересказал мою историю семье.

10 июня

Пишу лежа в постели. Последний раз я открывал свой дневник шесть недель назад. Мои разум и тело истощены. Я пережил такое, что редко выпадает на долю человека. Но я сделал то, что задумал. Ужас, обитавший в Пещере Синего Джона, уже никогда не вернется. По крайней мере, хоть это я, несчастный инвалид, сделал для общего блага. Попытаюсь как можно точнее описать, что произошло.

Ночь 3 мая была темная и облачная… Именно в такие ночи чудовище выбиралось из пещеры. Около одиннадцати часов я вышел из фермы с фонарем и винтовкой, оставив на столе записку, что, если не вернусь, искать меня нужно около шахты или внутри нее. Добравшись до места, я нашел удобный плоский камень рядом со входом, занял на нем позицию, потушил фонарь, приготовил винтовку и принялся ждать.

На душе было тоскливо. Прямо передо мной простиралась извилистая равнина, усеянная огоньками ферм, каждый час доносился далекий бой часов на колокольне Чэппель-ле-Дейл. Там жили люди, и от этого я ощущал себя еще более одиноко и потерянно, еще сильнее чувствовал непреодолимый страх и желание как можно скорее покинуть это дикое, опасное место и вернуться на ферму. Но внутри каждого человека коренится то чувство собственного достоинства, которое не позволяет ему малодушно бросать начатое. Эта внутренняя гордость была моим спасением, лишь она удерживала меня там, в скалах, когда внутренний голос кричал: беги! Теперь я рад, что мне хватило мужества остаться. Мне дорого это обошлось, но зато упрекнуть себя в нетвердости духа я не могу.

Часы на далекой церкви пробили двенадцать, потом час, потом два. Наступила самая темная пора ночи. Низкие тучи закрыли все небо, звезд видно не было. Где-то в скалах ухала сова, но других звуков, кроме тихого шуршания ветра, не слышалось. И вдруг! Откуда-то из глубины туннеля донеслись те самые шаги, мягкие и в то же время тяжелые. Было даже слышно, как гремят камни, расступаясь под этими могучими ногами. Шаги приближались. Они были уже совсем рядом. Я услышал, как захрустели кусты, закрывающие вход, а потом в темноте увидел какую-то призрачную тень, неясные очертания какого-то огромного, ужасного, примитивного существа, которое быстро и тихо выскользнуло из туннеля. От ужаса и удивления я не мог пошевелиться. Я долго ждал этой встречи, но к такому готов не был. Огромная темная масса проскользнула мимо меня, пока я лежал, боясь шелохнуться и даже вздохнуть. Через миг ночная тьма поглотила это существо.

Собравшись с духом, я решил дождаться его возвращения. Из спящей деревни не доносилось ни звука, который свидетельствовал бы о том, что ужас пещер вырвался на волю. Где находится это существо, чем оно занимается и когда вернется, я не знал. Но я решил, что больше не позволю своим нервам подвести меня, и на обратном пути мимо меня это чудовище просто так не пройдет. Нацелив винтовку с взведенным затвором на вход в туннель и сцепив зубы, я поклялся себе в этом.

И все же это чуть не произошло снова. Теперь существо передвигалось по траве, поэтому заранее услышать его приближение я не мог. Совершенно неожиданно, подобно огромной подвижной тени, гигантское тело скользнуло мимо меня и устремилось к черной дыре в скале. И вновь иррациональный страх лишил меня сил, лежащий на спусковом крючке палец отказывался шевелиться. Отчаянным усилием воли я стряхнул с себя это чувство. Ветки кустов уже сомкнулись за растворившимся в темноте арки чудовищным зверем, но все же я выстрелил ему вслед. Во вспышке выстрела я успел заметить какую-то огромную массу, что-то покрытое грубой длинной шерстью, тускло-серой на спине и почти белой на брюхе. Громадное тело поддерживали короткие, толстые и кривые лапы. Едва эта картинка мелькнула у меня перед глазами, тут же раздался грохот камней – существо бросилось в свое логово. В следующий миг, почувствовав необычайный прилив сил и позабыв о страхе, я вскочил, сорвал крышку с фонаря, с винтовкой в руке спрыгнул со своего камня и бросился вслед за чудовищем в древнюю римскую шахту.

Прекрасный светильник наполнил замкнутое пространство ярким светом, совсем не похожим на тот робкий желтый огонек, с которым я шел по этой галерее всего двенадцать дней назад. В глубине я увидел удаляющегося огромного зверя, тело его занимало почти весь проход, от стены до стены. Шерсть у него была похожа на старую грязную паклю и свисала длинными густыми клочьями, которые раскачивались при движении. Чем-то это напоминало гигантскую нестриженную овцу, только по размеру это существо превосходило самого большого слона и в ширину было почти таким же большим, как в высоту. Сейчас мне кажется удивительным, что я отважился преследовать такое жуткое создание в недрах земли, но, когда кровь кипит, когда ты видишь, что твоя добыча убегает, в тебе просыпается древний охотничий инстинкт, и об осторожности уже не думаешь. С винтовкой в руке я со всех ног мчался по следу чудовища.