Какой же все-таки дьявольский план разработали эти двое! Сколько стараний было приложено с их стороны, чтобы заманить его в ловушку и превратить в убийцу! Он подумал и о портфеле, полном денег. Там, наверное, было фунтов пятьсот-шестьсот. Это, естественно, и могло быть мотивом убийства. Они хитростью довели его до того, что он убил Криспина, а сами взяли деньги.

Значит, и вся сцена в ресторане была спланирована заранее! Значит, Кора преднамеренно устроила там скандал, чтобы заставить его, Джорджа, поверить, что дело идет только о мести за ее побои. И это им удалось! Они оставили его в дураках! Но разве можно было доводить дело до того, чтобы Коре исполосовали всю спину? Сомнительно… Но он сам слышал ее дикие вопли и видел ее спину! И тут он вспомнил ее слова, которые она прокричала Сиднею, когда они вернулись из ресторана к ним на квартиру. Она кричала тогда: «Ты же мне говорил, что они до меня не дотронутся!» Вспомнил он и о том, как была напряжена и взволнована она перед тем, как выплеснуть вино в лицо Криспину, как она умоляла Джорджа не бросать ее. Выходит, что Сидней, со своей стороны, обманул Кору. Он уговорил ее затеять ссору с Криспином и уверил ее в том, что сама она при этом не пострадает.

Чем больше Джордж раздумывал над всем этим, тем спокойнее он становился. История была невероятная, но он был убежден, что ему поверят, если он не потеряет голову и расскажет в полиции все толково и вразумительно.

Внезапно перед ним всплыло лицо Малыша Эрни… И карточный домик его надежд, который он только что так тщательно построил, сразу развалился. Практически Кора ясно дала понять Малышу Эрни, что он, Джордж, будет мстить за нее Криспину. Тот наверняка вспомнит об этом разговоре, когда узнает об убийстве Криспина, и отправится в полицию. Джорджа бросило в пот. И внезапно он вспомнил и о хлысте… Куда он делся? А как она уговаривала его купить этот хлыст! Соглашалась на все. Если полиция найдет этот хлыст, он погиб! Старик еврей наверняка вспомнит его, и его внешность, и его нервозность при покупке, и его лицо, залепленное с двух сторон пластырем… А Кору он и не видел. Кора держалась при этой покупке вдали. Хлыст наверняка остался в доме Криспина, они даже не сорвали с него этикетку с ценой. Полиции понадобятся считанные минуты, чтобы напасть на его след. И в итоге окажется, что против него будут свидетельства Малыша Эрни и старого еврея.

Джордж вылез из постели и дрожа встал на холодный линолеум. Было без двадцати семь. Сейчас появится Элла с чаем. Она не должна ничего заподозрить. Он должен, как всегда, лежать в постели и спать, когда она придет. А как только она уйдет, он быстро оденется и поедет поездом в Три-Бриджс, который находится совсем недалеко от дома Криспина. Возможно, труп Криспина еще не обнаружили. Ведь, насколько он знал, тот жил один. Он снова немного успокоился. Если не терять головы и разумно мыслить, то все было не так уж и плохо. Он заберет оттуда хлыст, а потом отправится в полицию. Джордж снова лег в постель, и когда появилась Элла и подняла жалюзи, то он, как обычно, сонно заморгал. Увидев его лицо, она негромко вскрикнула.

– Мистер Фразер, что с вами случилось?

– Попал в небольшую потасовку, – ответил Джордж после небольшого раздумья. – Поэтому меня и не было ночью. Но это лишь царапины, Элла. Не смотрите на меня так испуганно.

Она снова посмотрела на него восхищенно и уважительно. Джорджу это понравилось.

– Это пустяки! – продолжал он. – Бывало и похуже!

– Как это случилось? – спросила Элла в волнении.

– Будьте хорошей девочкой и не расспрашивайте меня, – ответил Джордж, внезапно становясь осторожным. – И обещайте мне, что не скажете никому ни словечка. Я тоже ранил обидчика и не хотел бы иметь неприятностей. Он начал, но я за себя постоял. Не спрашивайте больше меня, а если кто-нибудь спросит, был ли я ночью дома, скажите, что был. Договорились?

Элла широко раскрыла глаза, но обещала все сделать так, как он просил.

– Вы очень милая девушка, Элла, – сказал он. – Надо сходить в аптеку и купить что-нибудь от головной боли. А то голова гудит, как пивной котел.

Элла, несомненно, хотела бы узнать больше, но Джордж молчал. Как только она ушла, он оделся и побрился, хотя последнее и было довольно мучительно. Когда в комнату проскользнул Лео, он поставил ему мыльницу с молоком.

– Сегодня вечером я принесу тебе что-нибудь вкусненькое, старик, – пообещал он, – а то я совсем тебя забыл. – Он нежно погладил кота.

Потом он взял с собой экземпляр энциклопедии и отправился в путь. Он хотел сделать вид, что распространяет книги, а если дом Криспина окажется пустым, то и побывать в нем.

На вокзале Джордж купил газету и сел в поезд. Об убийстве в газете не было ни слова, но зато он прочел, что у одного врача угнали темно-зеленый «Форд». Он сложил газету и сунул ее в карман. Глядя из окна поезда, Джордж думал о Бранте и Коре. Он не хотел, чтобы они вышли из этой истории безнаказанными. Он хотел сходить к ним и пригрозить полицией, если, конечно, они еще не убежали вместе с деньгами.

В Три-Бриджсе Джордж вышел из поезда и пешком отправился в Коптхон. Приблизительно через час он дошел до развилки дороги, одна из которых вела к дому Криспина. Он остановился, огляделся и прислушался. Ничего подозрительного он не заметил. Тогда он вынул из портфеля экземпляр энциклопедии и зашагал по узкой дорожке.

Чем ближе Джордж подходил к дому, тем больше нервничал. Здесь было тихо и отчужденно, и можно было слышать только шорох ветра в листве да щебетание птиц. Все вокруг было тихо и мирно, но на душе Джорджа было неспокойно. Перед садовой калиткой он остановился, еще раз огляделся и вздохнул, словно набираясь мужества. Он должен забрать хлыст! Любой ценой! А что, если там его уже ждет полиция? Тогда он скажет, что просто распространяет книги. Ему должны поверить. Ведь он не похож на убийцу…

Джордж еще раз вздохнул и толкнул калитку, а потом осторожно пошел по тропинке. В воздухе приятно пахло свежей травой. Дойдя до дома, он постучал в дверь. Пот заливал ему лицо, когда он вот так стоял перед дверью. Каждый его нерв был напряжен. На стук никакой реакции. Он подавил в себе панический страх, который начал его охватывать, и снова постучал. В доме, кроме Криспина, видимо, никого не было. А тот был мертв. Джордж неуверенно нажал ручку, и дверь открылась. На цыпочках он подошел к комнате и заглянул в нее. Внезапно он словно окаменел. Потом ноги его затряслись, а к горлу подступила тошнота.

В комнате никого не было. Прошла, наверное, минута-другая, прежде чем он вновь обрел спокойствие и смог двигаться. Он вошел в комнату и недоверчиво посмотрел на то место, где ночью лежал труп. Потом его взгляд перекочевал на стенку. Красное пятно на ней исчезло. Он что, сошел с ума? Уж не сыграла ли с ним злую шутку его фантазия? Не могло ли случиться, что все это ему только пригрезилось? Он с диким видом огляделся вокруг и вдруг вздрогнул. На шкафу лежал хлыст… Это был уже не сон, а реальность! Он даже мог видеть маленькую белую бирку с ценой. Джордж проскользнул к шкафу и взял хлыст. Какое-то время он стоял неподвижно, глядя на это доказательство реальности всех событий.

А потом в тишине комнаты он услышал голоса, которые перекрывали щебетание птиц и жужжание пчел. Крепко держа хлыст в руке, он подошел к двери и прислушался. Где-то позади дома в саду говорили мужчины. В слепой панике Джордж выскочил из дома, перебежал через тропинку и присел за живой изгородью на колени. Тут он обнаружил грязную канаву, которая тянулась вдоль сада. Он осторожно соскользнул в нее и пригнул на себя ветки, чтобы его не было видно.

Он выжидал. Потом услышал шаги. Четыре человека вышли из-за угла дома: бармен, два грека и полная светлая кассирша. Блондинка, держа сигарету в углу рта, посмотрела на дом.

– Он кого-нибудь ожидал к себе? – спросила она.

Бармен в отчаянии пожал плечами. Он плакал.

– Я не знаю, – сказал он. – Он ничего мне не говорил.

Блондинка неожиданно села на траву всего в нескольких метрах от того места, где прятался Джордж.

– Садитесь. Приятно посидеть на солнышке.

Бармен и оба грека опустились на траву рядом с ней. Они казались смущенными и беспокойными, бармен все еще плакал.

– Не устраивай здесь театра! – внезапно набросилась на него женщина. – В конце концов, я его мать. Значит, плакать надо мне!

Бармен вытер платком глаза.

– Ты жестокий человек, Эмили, – сказал он. – Какие похороны сына!

Женщина прищелкнула своими толстыми пальцами.

– Ему это безразлично. Он не верил в бога. – Она молча уставилась на траву. – Что мне оставалось делать? Оставить его в доме, чтобы нашла полиция? Они бы набросились на нас, как свора собак! Разве мы мало учинили зла?

Поскольку бармен на это промолчал, она продолжала:

– Кто это был, как ты думаешь?

– «Месть принадлежит мне», – сказал господь, – ответил бармен и пощипал себя за усы.

– Меня не обманешь, Макс, – сказала Эмили. – Я знаю, о чем ты думаешь.

– Да?

– С полицией мы дела иметь не будем, – заявила она. – Он бы этого не одобрил. Но мы сами можем узнать, чьих это рук дело, и взять реванш.

Макс огляделся.

– Да еще эти деньги, – сказал он. – Он не должен был их привозить сюда! Семьсот фунтов!

– Перестань ломать себе голову из-за денег! – перебила она его. – Или ты плачешь по ним?

– И потом – пистолет! – продолжал Макс, словно не слыша ее. – Нож – это я еще понимаю. Но убить из пистолета! Значит, это сделал человек, которого мы не знаем.

– Не знаем, так узнаем, – твердо заявила она. – Как ты думаешь, этот хлыст что-нибудь значит?

– Конечно! Он же совсем новенький. Криспин ни за что не купил бы такую штуку.

Последовала пауза. Слышно было, как где-то близко прожужжала пчела и села на цветок.

– Кто была эта девушка, которую избил Криспин? – спросила Эмили.

– Я тоже о ней подумал, – признался Макс. – Этим можно было бы объяснить появление хлыста.