А где же в это время пропадала эрцгерцогиня? Неужели про нее совсем забыли? Среди обслуги королевского шале был человек, который чудом уцелел в Ночь Длинных Ножей и нашел убежище в Восточной Европе. Впоследствии он рассказал приютившим его хозяевам, что имел честь прислуживать эрцгерцогине и ее кузену Антону в дни их недолгого романтического уединения.

«Не было, нет и не будет на свете более счастливой пары, – вспоминал он. – Невозможно представить себе любовь более искреннюю и чистую. Они катались на лыжах и купались в горных озерах, а по вечерам я и еще один слуга, которого потом умертвили мятежники, подавали им на ужин нежную рыбу, выловленную в верховьях Рондаквивира и запеченную в листьях ровлвулы, а к ней молодое белое вино из винограда со склонов Рондерхофа. Эрцгерцог предоставил в их распоряжение свои личные апартаменты с окнами и балконами на запад и восток. Они могли любоваться восходами и закатами, но им было не до того, как однажды призналась сама эрцгерцогиня».

После революции эта история попала в американские газеты; многие сочли ее чистой выдумкой, но читатели старшего поколения склонны были принять ее на веру.

В начале марта эрцгерцогиня и ее кузен Антон вернулись во дворец и оставались там, пока шли приготовления к свадьбе. Это была роковая ошибка. Им не следовало уезжать из шале в горах. Но эрцгерцогиня так упивалась своим счастьем, что хотела поделиться им со своим народом. Прошло совсем немного времени – разве народ стал относиться к ней иначе? Позднее говорили, будто бы эрцгерцог ее предостерегал, но она его и слушать не желала. «Я всегда любила свой народ, и народ любит меня» – это были ее подлинные слова. В первый же вечер по возвращении, повинуясь минутному порыву, счастливая влюбленная эрцгерцогиня схватила за руку кузена Антона, подошла вместе с ним к окну и с улыбкой помахала народу рукой. На площади, как обычно, собрались и рондийцы, и гости столицы; каково же было их изумление, когда они увидели у окна эрцгерцогиню и рядом с ней Антона. Ведь жителей уверяли, что эрцгерцогиня Паула впала в немилость, томится в заточении… Она появилась только на миг – возможно, сам эрцгерцог не одобрил ее порыва и попросил отойти от окна. Так или иначе, толпа взволновалась, посыпались вопросы.

– Выходит, она вовсе не пленница? – раздавались недоуменные голоса. – Она здесь, во дворце, улыбается как ни в чем не бывало, а рядом с ней Антон, наш славный горнолыжник и поэт! Как это все понимать? Может, они и правда любят друг друга?

Этот эпизод мог положить конец всем далекоидущим замыслам Марко, который по воле случая в тот вечер тоже оказался на площади перед дворцом. Он сидел с друзьями за столиком уличного кафе и прихлебывал чай рийви – к рицо он не притрагивался и вообще алкоголь не употреблял, предпочитая травяной чай, особенно полезный при разлитии желчи. Однако ему хватило ума воздержаться от комментариев и уклончиво процедить:

– Это входит в их план. Завтра будет официальное извещение. Вот увидите.

И действительно, утром на воротах дворца появилось небольшое объявление, из которого подданные узнали, что в скором времени состоится бракосочетание эрцгерцогини Паулы, «возлюбленной сестры эрцгерцога», с ее кузеном Антоном. И тогда Марко срочно напечатал дневной, чрезвычайный выпуск «Рондийских ведомостей».

«Прогноз нашей газеты подтвердился! – возвещали гигантские буквы на первой полосе. – Рондийская Роза уступила давлению двора и вопреки собственной воле дала согласие на брак по расчету с кровным родственником. Долгие недели одиночного заточения сломили дух отважной красавицы. Ее не однажды высказанное желание выйти замуж за простого рондийца и составить единое целое с рондийским народом было жестоко и грубо попрано. Кто знает, какими методами обитатели дворца сумели принудить эрцгерцогиню Паулу к послушанию? Возможно, теми же методами цепляющиеся за власть фанатики испокон веков подавляли волю молодых представителей династии. Антон, которого определили в женихи эрцгерцогине, с малолетства был любимчиком монарха и без сомнения вошел с ним в тайный сговор: разделив невесту с эрцгерцогом, он автоматически обеспечит себе право престолонаследия. Рондийцы навсегда лишились своей эрцгерцогини. Рондийскую Розу отняли у народа».

В тот же вечер в столице начались беспорядки. Бунтовщики поджигали дома, громили витрины кафе, избивали стариков, призывавших к спокойствию и порядку. Нападений на дворец пока не было. Императорская гвардия несла караул, но императорский оркестр не сыграл национальный гимн, и эрцгерцог впервые не вышел на балкон.

Наутро у дворцовых ворот собралась угрюмая толпа; люди прочли записку, написанную рукой эрцгерцогини: «Я хочу, чтобы народ Ронды знал: своего кузена Антона я выбрала по любви; мы очень счастливы и прекрасно провели предсвадебный медовый месяц; я вступаю с ним в брак по доброй воле, и наш союз будет торжественно освящен согласно обычаям страны».

Люди смотрели на записку и не знали, чему верить. Но агитаторы, подосланные Марко и Грандосом, делали свое дело, и в народе поднялся ропот: «Ее заставили так написать! Стояли над ней и угрожали расправой. Предсвадебный медовый месяц, так мы и поверили! А наш-то чемпион хорош, нечего сказать – силой держать у себя девушку! Это их горное шале давно пора спалить дотла!»

Дневной выпуск «Рондийских ведомостей» на этот раз не вышел, а в вечернем записку эрцгерцогини обошли молчанием. Только в самом неприметном месте затерялось набранное мелким шрифтом коротенькое сообщение: «Эрцгерцогиня Паула дала согласие на брак с Антоном, сподвижником эрцгерцога. Свадьба состоится в ближайшее время – или уже состоялась. Народ Ронды сделает выводы сам».

Центральный разворот был отведен под репортаж о новых вспышках экземы у обработчиков цветов на фабрике Грандоса. По утверждению «Ведомостей», первые случаи экземы появились также на рыбоперерабатывающих предприятиях. Обеспокоенная администрация распорядилась на время расследования остановить производство. Текст сопровождался фотографией: одной рукой Грандос гладит по головке сына пострадавшего от цветов работника, а другой протягивает мальчугану пару крошечных детских перчаток.

На следующий же день туристы стали покидать страну и гостиницы на островках в низовьях Рондаквивира опустели.

– Мы боимся заразиться экземой, – объясняли туристы. – Говорят, она быстро распространяется. И еще один рыбак слыхал из надежного источника, что рыба в реке отравлена. Это как-то связано со снежными лавинами.

– Жаль вашу молоденькую эрцгерцогиню, – качали головой романтически настроенные заморские гости. – Где это видано – насильно выдавать девушку за нелюбимого! А правда, что она без ума от какого-то владельца кафе? У нас в Штатах ей бы дали выйти замуж по любви.

Агенты Марко и Грандоса толкались среди отъезжающих в аэропорту и на пропускных пунктах у границы.

– Правильно делаете, что уезжаете из Ронды, – многозначительно говорили они. – Тут может начаться заваруха. Эрцгерцог сильно раздражен. Если люди станут открыто осуждать этот злосчастный брак по принуждению, то еще неизвестно, чем он ответит.

– Да что он может? – возражали иностранцы поблагодушнее. – Регулярной армии у него нет, а так называемая императорская гвардия не в счет – кучка ряженых для площадных забав.

– А горные источники забыли? – сурово сдвинув брови, вопрошали агитаторы. – Он в два счета может затопить страну! Щелкнет пальцами – и Ронда под водой!

Европейским авиакомпаниям пришлось менять расписание рейсов и направлять в Ронду дополнительные самолеты – столько оказалось желающих срочно покинуть ее пределы. В устье Рондаквивира пришвартовался американский лайнер, готовый взять на борт соотечественников, которые даже за взятки не смогли добыть билет на самолет. Местное население панике не поддавалось, но ощущало понятную тревогу и растерянность; по стране, из края в край, ползли слухи о грядущем потопе.

– Неужели он пойдет на это? – испуганно спрашивали рондийцы друг у друга. – Неужели эрцгерцог решится устроить потоп?

Жители равнинной части страны то и дело поглядывали вверх, на заоблачную безмолвную вершину Рондерхофа, а жители горных селений выходили за порог и прислушивались к шуму водопадов, низвергавшихся по склонам.

– А вдруг и правда начнется… Куда бежать? Спасенья не найти!

Ронда, этот рай для дураков, как в одной из статей назвал ее Марко, впервые изведала страх.

4

Важно понять одну вещь: революция произошла не потому, что верх взяла какая-то одна влиятельная политическая сила. Да, были закулисные вожди – Марко и Грандос. Но главная беда заключалась в расслоении народа: различия в условиях жизни и разные интересы привели к тому, что рондийское общество распалось на несколько групп.

Юные романтики – по большей части столичные жители – были убеждены, что эрцгерцогиню Паулу, прекрасную Рондийскую Розу, в угоду традиции выдают замуж насильно, между тем как ее сердце принадлежит одному из их среды. Никто, правда, не знал, кому именно; поговаривали, будто бы таинственный избранник – сын уважаемого, известного в городе человека. И конечно, никто из столичной золотой молодежи не стал бы сознаваться, что выбор пал не на него. В моду вошло напускать на себя то загадочный, то меланхолический вид, носить в петлице цветок ровлвулы, а по вечерам, усевшись с бокалом рицо на площади, часами не сводить туманный взор с дворцовых окон.

Люди более прагматичные – как правило занятые на промышленном производстве – близко к сердцу приняли историю с утопленником и репортажи о вспышках экземы, поскольку это напрямую затрагивало их товарищей, простых рабочих. К слову сказать, про экзему на ладонях у тех, кто выдирал из рыбы хребты или потрошил цветы, газетчики не соврали. Причина была самая прозаичная: острые рыбьи кости содержат вещество, раздражающее чувствительную кожу, а сердцевина цветков ровлвулы, если разминать ее пальцами, выделяет ядовитый сок. Иными словами, Грандос умудрился выбрать для промышленных целей именно те два вида сырья, чьи природные свойства делали ручную переработку небезопасной. Если бы рондийцы вовремя это поняли, они пожали бы плечами – tandos pisos! – и нашли другой способ заработать на хлеб. Сам Грандос знал или по крайней мере догадывался, чем вызвана неприятная ситуация. Но фабриканты склонны игнорировать проблемы, если на кон поставлены финансовые интересы.