Она была необычной личностью с необыкновенно выразительным голосом. Предпочитая резкие слоги, она пыталась убедить префекта. Затем она добавила резко по-английски, глядя на Джерри:

— Он был малоприятной скотиной, но я и на йоту не верю, что вы его убили.

— Спасибо. Но почему?

— Не знаю, — искренне ответила Элеонора. — Вы просто не могли.

— В этом есть логика! — воскликнул месье Горон, с силой стукнув по столу. Вращающееся кресло скрипнуло от удовольствия. От многих ламп в офисе пахло креозотом. На столе перед префектом лежал промокший бумажник Дэйвоса, и что любопытно, крошечная круглая коробочка, завернутая в жгут из бумаги. Ее несла мисс Элеонора Худ, когда выходила из дома доктора. Месье Горон ни разу не обмолвился с Джерри, ни разу не посмотрел на него, вежливо игнорируя молодого человека. Будто его здесь нет.

— Ну, — произнес он, возвращая свою прежнюю сдержанность. — Вы простите меня, мадемуазель, но я продолжаю дело дальше. Вы говорите, что доктор Хеберт занимался лечением вашего отца?

— Да.

Месье Горон указал на маленькую коробочку на столе.

— Таблетками, вероятно?

— О, боже мой! — вставил Хеберт и трагически хлопнул себя по лбу.

В течение нескольких минут Джерри боялся, что доброго доктора может хватить апоплексический удар. Доктор Хеберт дал понять о своем достойном положении в обществе. Он отметил, что врачи не выходят на улицу в середине ночи даже для оказания медицинской помощи, а тем более, их не тащат в полицейские участки. Это плохо для их дела. Его очки и усы топорщились вызывающие. Он прекратил мерять шагами комнату только для того, чтобы подойти к префекту и посмотреть ему в глаза.

— Я хочу объясниться, — холодно произнес он, глубоко вздохнув.

— Как желаете, месье.

— Ну, все так, как говорит эта леди! Почему мы здесь? Почему? Мы — не свидетели. — Он замолчал и ударил по плечам своего пальто, будто освобождаясь от насекомых. — Этот молодой человек здесь рассказывает нам историю, которая может или не может быть правдой. Если это правда, я не понимаю, почему человек по имени Дэйвос должен был дать ему мой адрес. И я не понимаю, почему Дэйвоса должны были заколоть у моего порога. Человека по имени Дэйвос я знал исключительно как моего пациента.

— А! — вмешался префект. — Вы давали ему таблетки, наверное?

Доктор Хеберт сел.

— Вы что, помешались с этими «таблетками»? — спросил он сдержанно. — Из-за того, что этот молодой человек, — он снова посмотрел на Джерри с неприязнью, — говорит, что Дэйвос сделал какое-то пьяное упоминание о «таблетках» этим вечером в казино, вы развиваете эту тему?

— Возможно.

— Это смешно, — заявил доктор Хеберт. — Вы даже задали вопрос, мои ли таблетки там на столе? Они — для отца мисс Худ. Это обычные сердечные таблетки с дигиталином. Вы думаете, они содержат яд? Если так, почему вы не проверите их?

— Это идея, — признался месье Горон.

Он взял коробочку и развернул бумагу. Коробочка содержала полдюжины гранул с сахарным покрытием. С большой серьезностью месье Горон положил одну из таблеток в рот, продегустировал ее, раскусил и, наконец, кажется, проглотил.

— Нет яда? — не унимался доктор.

— Яда нет, — подтвердил префект. На его столе зазвонил телефон. Он поднял трубку, слушал некоторое время с мечтательной улыбкой, затем вернул трубку на место. — Вот это действительно прекрасно. — Он сиял, потирая руки. — Мой добрый друг, полковник Марч, из английской полиции, проводит расследование. Его послали сюда, когда определенный вид деятельности в казино Ла-Банделет заинтересовал как французские, так и английские власти. Все вы, наверное, заметили его в казино вчера вечером?

— Я помню, — воскликнул вдруг Джерри. — Огромный малый. Спокойный, как слон.

— Точное описание, — улыбнулся префект.

— Но… — начал доктор Хеберт.

— Я сказал «все вы», доктор Хеберт, — настаивал префект. — Маленький вопрос, разрешите? Благодарю вас. Когда мадемуазель звонила вам домой, без двадцати двенадцать, вас там не было. Может быть, вы были в казино?

Доктор уставился на него.

— Возможно. Но…

— Наверное, вы видели там мистера Дэйвоса?

— Возможно, — доктор Хеберт продолжал смотреть на месье Горона с отвратительной усмешкой. — Но, месье Горон, будьте любезны объясниться? Вы, конечно, не подозреваете, что мадемуазель или я имеем какое-то отношение к этому делу? Не думаете ли вы, что мадемуазель или я выходили из дома во время этого убийства?

— Я уверен, что вы этого не делали.

— Не думаете ли вы, что мадемуазель или я подходили к двери или к окну, чтобы добраться до этого проклятого Дэйвоса?

— Я уверен, что вы этого не делали, — сиял префект.

— Ну, тогда?

— Но здесь, видите ли, — акцентируя свои слова, месье Горон поднял палец, — мы сталкиваемся с трудностью. Мы в мучительном состоянии. Это может означать, что мистер Уинтон должен был совершить убийство. И что, — добавил он, посмотрев на Джерри, — это абсурд. Мы никогда, ни на минуту не верили, что мистер Уинтон имеет что-то общее с этим убийством, и мой друг полковник Марч расскажет вам почему.

Джерри откинулся назад и посмотрел в лицо префекту, удивляясь, не ослышался ли он. Он чувствовал себя боксерской грушей. Но с большой серьезностью ответил на кивок префекта. В это время сержант мэрии открыл дверь офиса.

— Мы будем говорить по-английски, — объявил месье Горон, вскакивая с кресла. — Это мой друг, полковник Марч.

— Добрый вечер, — приветствовал всех полковник. Его широкое, веснушчатое лицо было такое же добродушное, как и у месье Горона. Кулаки он держал на бедрах. Посмотрел сначала на Элеонору, потом на Джерри, а затем на доктора Хеберта. — Жаль, что вы были поставлены в столь неудобное положение, мисс Худ. Но я видел вашего отца, и все будет хорошо. Что касается вас, мистер Уинтон, надеюсь, они избавят вас от страданий.

— Страданий?

— Я имел в виду, что вас не отправят на какой-нибудь остров Дьявола или еще куда-то, такого же типа? У нас были три очень веские причины полагать, что у вас нет ничего общего с этим. Вот первая причина.

Порывшись в кармане смокинга, он вытащил какой-то предмет и показал присутствующим. Это был черный кожаный бумажник, в точности похожий на тот, что уже лежал на столе месье Горона. Но в то время как первый был набит тысячными банкнотами, в этом было всего лишь несколько сотен франков.

— Мы нашли этот второй бумажник в кармане Дэйвоса, — сказал полковник Марч.

Казалось, он ждал комментариев, но их не было.

— Ну и что с того? — не выдержал Джерри, после паузы.

— Ой, да ладно! Два бумажника! Зачем Дэйвосу носить два бумажника? Зачем человеку носить два бумажника? Это первая причина. Вот вторая.

Из внутреннего кармана своего пальто, с видом фокусника, он вытащил нож, которым был заколот Дэйвос.

Это был очищенный от крови длинный, тонкий, тяжелый нож с рукояткой из легкого металла и с крестовиной. Когда полковник Марч повернул этот сверкающий при свете предмет, Джерри Уинтон почувствовал, что блеск затронул какую-то струну в его мозгу. Что сцена из прошлого почти вернулась к нему. Что в течение быстрой и манящей секунды он почти ухватил смысл всей проблемы.

— А теперь переходим к третьей причине, — проговорил полковник Марч. — Третья причина — это Ферди Дэйвос. Ферди был гостиничным вором. Слишком умным для нас, бедных полицейских. Да, Горон? Хотя я всегда говорил ему, что он плохой знаток мужчин. В разгар летнего сезона в таких отелях, как «Бретань» и «Донжон», Дэйвос мог хорошо поживиться. Он специализировался на ожерельях, особенно жемчужных. Пожалуйста, обратите внимание на это.

Понимающий взгляд появился на лице Элеоноры Худ. Она открыла было рот, чтобы сказать, но потом спохватилась.

— Его проблема, — продолжал полковник Марч, — была в том, как переправить украденные вещи в Англию, где у него был сбыт. Он не мог держать их при себе. В маленьком местечке, как Ла-Банделет, Горон вывернул бы его наизнанку, если бы он с награбленным сделал шаг в сторону Булони. Таким образом, он должен был иметь сообщников. Я имею в виду из орды молодых людей, которые приезжают сюда каждый сезон. Найти какого-нибудь молодого дурака, который проиграл за столом больше, чем мог себе позволить. И который может ухватиться за возможность заработать несколько тысяч франков на маленьком безобидном таможенном мошенничестве. Вы следите за мной, мистер Уинтон?

— Вы имеете в виду, что я был выбран?..

— Да.

— Но, боже мой, как? Как я мог пронести жемчужное ожерелье через таможню, если от этого зависела моя жизнь?

— Вы могли бы, если бы нуждались в тонизирующем средстве, — указал полковник Марч. — Так вам и Дэйвос говорил. Во-первых, ожерелье было бы приготовлено для вас частями. Каждой жемчужине было бы сделано тонкое сахарное покрытие, превращая ее в аккуратную лекарственную таблетку. Затем их засыпают в чистую бутылочку или коробочку по рецепту известного врача. Из-за большого наплыва туристов таможня не может осмотреть каждого. Они искали бы жемчужного контрабандиста, а не явно респектабельного молодого туриста с болезнью желудка.

Элеонора с удивлением посмотрела на коробочку с таблетками на столе Горона.

— Так вот почему вы пробовали мои таблетки! — обратилась она к префекту полиции, который сделал протестующий жест. — И держали меня так долго. И…

— Мадемуазель, уверяю вас! — оправдывался месье Горон. — Мы были уверены, что нет ничего плохого в этих таблетках! — Он несколько испортил эффект галантности, добавив: — С другой стороны, этого недостаточно. Так как вы получили таблетки от доктора Хеберта после рабочих часов, мы обязаны были вас допросить. Ловкий трюк, да? Боюсь, что фирма Хеберта и Дэйвос работала так в течение некоторого времени.