Вренсков закатил глаза:

– Восхитительно! А как мистер Радниц? Надеюсь, он здоров?

– Он находится в добром здравии, сэр, – ответил Митэн, провожая гостя длинным коридором к кабинету Радница.

Радниц сидел за большим старинным письменным столом, заваленным бумагами. Он поднялся и, улыбаясь, приветствовал Вренскова.

– Рад видеть вас, Василий, – сказал он, выйдя из-за стола и протягивая руку. – Спасибо, что вы смогли так быстро прийти. Садитесь. Немного водки?

Вренсков опустился в кресло возле письменного стола.

– Спасибо, мистер Радниц. Вы очень любезны.

Митэн принес водку в больших хрустальных бокалах с колотым льдом.

– Сигару?

– С огромным удовольствием.

Митэн достал сигару из ящичка на столе, обрезал кончик, подал ее Вренскову, поднес огонь и с поклоном покинул комнату.

– Как здоровье мадам? – поинтересовался Радниц.

– Благодарю вас. Ей не очень нравится климат Цюриха, но она привыкает.

Радниц раскурил сигарету, потом поднял бокал, кивнув Вренскову, который сделал то же самое, и отпил глоток. После небольшой паузы он сказал:

– Я думаю, нам пора поговорить, Василий. Прошло уже три месяца со дня нашей последней встречи. Есть ли у вас для меня новости?

Вренсков поднял свои полные плечи.

– Насчет казанской плотины?

Взгляд Радница сделался жестким.

– Насчет чего же еще?

– Да, конечно. Вы можете не сомневаться, мистер Радниц, что я, как и всегда, действую в ваших интересах.

– И?..

– Это, конечно, грандиозное предприятие, мистер Радниц, – сказал Вренсков, заискивающе улыбаясь. – Стоимость его…

– Это все мы уже обсуждали, – отрезал Радниц. – Я готов финансировать половину стоимости проекта. Ваши люди обеспечат вторую половину. Мои специалисты окажут техническую помощь. Вот мое предложение. Я хочу знать, что думает ваше руководство.

– Ну что ж, честно говоря, мистер Радниц, мое руководство колеблется. – Вренсков отпил из бокала. – Уверяю вас, я настаивал на вашем предложении, но они полагают, что следует проконсультироваться с другими подрядчиками. Может быть, строительство плотины обойдется дешевле.

Отблеск ярости мелькнул в глазах Радница и тут же исчез.

– Никакой другой подрядчик не построит эту плотину дешевле и, уж конечно, не так хорошо, как я.

– Я совершенно уверен в этом, но с моим руководством трудно иметь дело. Они не всегда прислушиваются к моим советам касательно инвестиций. Так что пока все задерживается. Но я убежден, что вскоре все решится в вашу пользу.

В дверь постучали, и вошел Митэн.

– Кушать подано, господа, – объявил он.

Устрицы были сочными, а куропатка безупречной. К ней подали «Марго» 1959 года. На десерт последовал сыр. За едой Радниц говорил о всяких пустяках, не касаясь дел, но Вренсков знал, что после обеда начнется настоящий нажим. По своим предыдущим сделкам с Радницем он знал, что тот безжалостен в делах и вести с ним переговоры надо в мягких перчатках.

Наконец мужчины вернулись в кабинет, куда подали бренди и сигары, и Радниц начал схватку.

– Мы с вами, Василий, удачно и выгодно сотрудничали, – сказал он, глядя на Вренскова из-под полуопущенных век. – Мы провернули вместе четыре сделки. Вам заплатили, на ваш шифрованный счет, около девяноста тысяч швейцарских франков комиссионных, о которых вашим хозяевам ничего не известно.

Вренсков улыбнулся. Он был слишком опытен в таких делах, чтобы попадаться на попытку шантажа. Шифрованный счет гарантировал полную безопасность.

– Мое руководство ничего не знает об этом швейцарском счете и не узнает, мистер Радниц, – сказал он.

Радниц понял, что этого улыбающегося русского шантажировать не удастся. Он кивнул и сменил тактику:

– Если благодаря вам, Василий, я получу контракт на строительство плотины в Казани, думаю, я могу обещать вам четверть миллиона швейцарских франков.

Вренсков снова улыбнулся:

– Таково было ваше любезное предложение, и заверяю вас, что я делаю все, что могу, в ваших интересах. Но как я уже сказал, мое руководство настаивает на том, чтобы рассмотреть другие заявки.

Радниц изучал кончик своей сигары. Его жабье лицо оставалось бесстрастным.

– Мне кажется, – сказал он наконец, – что нужен какой-то рычаг, чтобы перетянуть ваших хозяев на мою сторону.

– Рычаг? Я не понимаю, о чем вы.

– Икона Екатерины Великой, – сказал Радниц, внимательно наблюдая за русским, но Вренсков только поднял брови.

– Ах да, – сказал он. – Я слышал, что она была украдена с выставки в Вашингтоне. Но какое это имеет отношение к строительству плотины в Казани?

Радниц сдержал нетерпение.

– Ваши хозяева наживут на этой краже порядочный политический капитал. Президент США поставлен этой кражей в очень неловкое положение. Он непопулярен. Газеты вечно критикуют его. Он немедленно принял меры, чтобы икона не покинула Штаты. Однако, перекрыв выезд из страны, он создал массу неудобств для публики, которая уже протестует и обвиняет во всем президента. И я их понимаю. Большинству американцев наплевать на русскую икону, а вот задержка рейсов, проверка багажа в аэропортах, запрет выходить в море и тому подобные вещи – это их волнует и делает президента еще более непопулярным.

– Это очень печально, – сказал Вренсков со слабой улыбкой, – но какое отношение имеют неприятности президента к моему руководству?

– Слушайте, Василий, вы не хуже меня знаете, что любые неприятности президента радуют Кремль.

Вренсков расхохотался. Это был хриплый, горловой смех.

– Не для записи, мистер Радниц, но я сказал бы, что вы правы.

– Говорят, президент заверил вашего премьера, что икона все еще в Штатах и очень скоро будет найдена.

– Да, это верно. «Правда» напечатала изложение их разговора. Но поиск может затянуться на месяцы или даже годы, если воры готовы ждать. – Вренсков поднес к носу бокал с бренди, вдыхая аромат. – Вряд ли возможно до бесконечности продолжать эти задержки, проверки при выезде, пока икона не будет найдена?

– Конечно, нет. Я предполагаю, что это все продлится около месяца, а потом постепенно сойдет на нет под давлением жалоб общественности.

– И тогда вору представится возможность?

– Нет. Будут выборочные проверки, внезапные обыски. Ему нужно иметь очень крепкие нервы, чтобы попытаться вывезти икону за границу.

Вренсков допил бренди.

– К счастью, мистер Радниц, это не моя область. Мне кажется, мы слишком отклонились от темы.

– Я говорил о рычагах, – заметил Радниц. – Налейте себе еще бренди, дорогой Василий.

– Очень любезно с вашей стороны. – Вренсков взял графин из граненого стекла. – Превосходный бренди.

– Насколько я понимаю, ваши хозяева хотели бы получить икону обратно?

– Конечно. Это один из лучших экспонатов Эрмитажа. Она всегда привлекает внимание туристов, а стоимость ее невозможно даже оценить.

Радниц затянулся сигарой.

– Это и есть тот рычаг, о котором я говорил. Давайте предположим, что я могу вернуть икону в Эрмитаж и дать вам доказательства, что президент лгал, утверждая, что икона находится в Штатах. Как вы думаете, будут ли ваши хозяева удовлетворены настолько, чтобы отдать мне казанский контракт? Предположим, я могу доказать, что икона покинула Штаты через день после кражи, несмотря на все меры предосторожности, в которых были задействованы полиция, ФБР, ЦРУ, армия и флот. Если грамотно организовать утечку информации, эта история, как следует преподнесенная в мировой прессе, сделает президента просто посмешищем, не так ли?

Вренсков наклонил голову:

– Да, это ясно, мистер Радниц. Можете ли вы на самом деле вернуть икону или это только допущение?

– Это зависит от ваших хозяев. Если я получу контракт на строительство казанской плотины, они получат икону.

У Вренскова перехватило дыхание:

– Мистер Радниц, я давно сотрудничаю с вами и привык полагаться на ваши заявления. Могу ли я считать, что икона у вас?

– Я не говорил этого. Я сказал, что могу получить ее. Это обойдется мне недешево, но я готов заплатить при условии, что получу контракт.

– Она уже не в Штатах?

– Нет.

Вренсков помедлил, надеясь, что Радниц проговорится, где она, но поскольку тот молчал, он поинтересовался:

– Можете ли вы гарантировать ее возвращение?

– При условии, что ваше руководство гарантирует мне контракт на плотину. – Радниц посмотрел прямо в глаза Вренскову. – Мы можем произвести обмен. Вы получаете икону. Я получаю контракт.

– Это очень интересное предложение, мистер Радниц. Я завтра же вылечу в Москву. Могу я сказать там, что икона на самом деле уже вывезена из Штатов?

– Вы можете сказать им это и то, что они могут получить ее в пределах десяти-пятнадцати дней.

Вренсков кивнул:

– Вы можете быть уверены, что я сделаю для вас все возможное, мистер Радниц, но, само собой, я не знаю, какова будет реакция моего руководства. Плотина обойдется в огромную сумму. Я надеюсь, что икона поможет склонить чашу весов в вашу сторону.

Настроенный хоть как-то заработать на русских, Радниц предложил:

– Даже если они не согласятся отдать мне контракт, я хотел бы выкупить икону у того, кто мне предложил, если ваше правительство заплатит за нее.

– И сколько это будет стоить, мистер Радниц?

Имея в виду, что он не собирается ничего платить Кендрику, Радниц ответил:

– Шесть миллионов долларов.

Видя, что Вренсков вздрогнул, он добавил:

– На аукционе икона стоила бы не меньше двадцати миллионов. Ваши хозяева не только смогут дешево купить ее, но и приобретут политический капитал. Как знать? Может быть, президент даже возместит им эту сумму. Чтобы избежать нежелательной огласки, он вполне может сделать это.

– Итак, есть два предложения, – сказал Вренсков. – Либо вы получаете контракт на строительство плотины и возвращаете нам икону, либо не получаете контракта, но продаете икону моему правительству за шесть миллионов долларов. Верно?