Лепски издал звук, который на корриде остановил бы быка.

Уже одетая, Кэрол выглянула из комнаты:

– Что это за жуткие звуки?

– Да так, ничего.

– Тогда иди собирайся. Я буду в три. Пока. – И она упорхнула.

Лепски провел ужасное утро: сначала он запихивал новую одежду в новый чемодан, затем слонялся по дому без дела, все время посматривая на часы. Наконец, движимый голодом, он отправился в популярный среди копов бар, где сжевал гамбургер и запил его пивом. Когда он раздумывал, заказать ли еще пива, ввалился Макс Джейкоби и плюхнулся на стул, рядом с ним. Он заказал чизбургер.

– Привет, друг! Ты представляешь, эта проклятая икона для нас, видно, такая же страшная вещь, как и атомная бомба! Запечатали все побережье, нет ни одной щелочки. Кругом патрулируют корабли, все оцепили армейские подразделения, ни одна яхта, ни одна шлюпка не могут выйти в море. Владельцы оборвали нам все телефоны.

– Ну, а как насчет Кендрика?

– Чист как стеклышко. Всю галерею перевернули.

Лепски пожал плечами:

– Понятно. А может, он в другом месте спрятал?

– Ты себе не представляешь, что творится. Президент рвет и мечет. Ты и сам не понимаешь, Том, как тебе повезло, – Джейкоби вздохнул, – что ты в отпуске.

– А как насчет премии? Предположим, что ты обнаружил икону… Тебе заплатят?

Джейкоби рассмеялся:

– Я не собираюсь ничего обнаруживать. Но даже если бы это случилось, копам платят вознаграждение. Ты сам мне это когда-то сказал, помнишь?

Джейкоби доел свой чизбургер и, похлопав Лепски по руке, поднялся со стула.

– Ну, я назад в чистилище… а ты давай отдыхай.

Лепски пришел домой, но мысль о награде в двести тысяч не покидала его. Рано или поздно какой-нибудь сопляк настучит в полицию, икону найдут, и сопляку достанется награда.

Когда вернулась Кэрол, пепельница перед ним была полна окурков. Лепски едва узнал свою жену, такой шикарный был у нее вид. Он даже присвистнул, да так, что его было слышно в конце улицы.

– Беби, ты выглядишь потрясающе! – воскликнул он, вскочив на ноги.

Видя, что в его глазах загорелось желание, она отпрянула:

– Не вздумай ко мне прикасаться! Ты уложил вещи?

Лепски разочарованно вздохнул:

– Конечно.

– Тогда почему же ты не сменил свой дурацкий рабочий костюм? Ты что, в этом уродстве поедешь? И почему ты сидишь дома в шляпе?

– Слушай, беби, я упаковал все эти чертовы новые вещи.

– Так распакуй! Поедешь в спортивном пиджаке и темно-синих брюках. Надень бледно-голубую рубашку и винного цвета галстук.

К семнадцати часам Кэрол тоже не знала, куда себя деть. Она сновала по комнате, разглядывая себя в зеркало в прихожей, и посматривала на часы, в то время как Лепски, облаченный в новый костюм, мерил шагами гостиную и что-то напевал про себя.

– Надеюсь, такси не запоздает? – спросила Кэрол.

– Такси никогда не опаздывает… Что? Такси?

– Ты что, не заказал такси? – простонала Кэрол.

Лепски бросился к телефону. Джо Дьюкас, ведающий службой заказов такси, старинный друг Тома, успокоил его, сказав, что здесь нет проблем. Такси приедет заблаговременно и доставит их в аэропорт к 18.00.

– Беби, ты напрасно нервничаешь… Такси сейчас выезжает.

– Я удивляюсь, за что тебя считают образцовым копом, – вздохнула Кэрол. – В простых делах ты всегда выглядишь настоящим идиотом. – Затем, улыбнувшись, жена добавила: – Но я все-таки люблю тебя, Том.

В 17.15 такси прибыло, и высокий улыбающийся негр зашагал по дорожке.

– Мы идем! – возбужденно закричала Кэрол. – Подай ему багаж, Том.

Лепски подхватил два чемодана, и негр понес их по дорожке. Лепски знал, что все соседи сейчас высыпали в садики. Маленький мальчик махал им японским флагом. Лепски всегда про себя называл его Деннис-гроза, но сейчас даже малыш казался ему добрым и приветливым.

Кэрол, со своей сумочкой, шикарно причесанная и одетая, прошла по дорожке, как кинозвезда. Вдруг она остановилась:

– Том! Ты не забыл выключить электричество и воду?

Лепски закрыл глаза и издал слабый стон:

– Сейчас сделаю.

Он бросился назад в домик.

Кэрол остановилась и с застывшей улыбкой слушала болтовню соседей, злорадно пересказывающих друг другу, что Том Лепски оставил включенными воду и свет. Всезнайки неодобрительно качали головами. Вдруг из дома донесся голос Лепски, бранившегося как сапожник. Совсем сбитая с толку, Кэрол помчалась назад и увидела мужа, нянчившего кровоточащую руку.

– Сорвался этот чертов паразит. Кран! – завывал он. – Я ранен!

Кэрол бросилась в ванную к аптечке, достала пластырь, заклеила царапину. Оба выскочили из дому, заперли его и помчались к такси под смех и возгласы соседей.

– Поехали! – рявкнул Лепски. – Мы опоздаем на самолет.

Водитель повернулся на сиденье и широко и дружелюбно улыбнулся:

– Не волнуйтесь, босс. В аэропорту все рейсы задержаны на три часа. У нас еще уйма времени.

Мальчишка с японским флагом подбежал к ним и, сжав губы, издал такое громкое фырканье, какого Лепски в жизни не слышал.


Эд Хеддон сидел в стеклянной будке одного из авиадиспетчеров в аэропорту и наблюдал за готовившимися к вылету пассажирами. Диспетчер знал Хеддона как близкого друга отца, когда тот отбывал пятилетний срок за кражу. И потому, когда Хеддон сказал, что хочет проследить, как его знакомый улетит в Париж, и при этом не хочет попасться ему на глаза, диспетчер с охотой предоставил ему возможность устроиться в своем отсеке. Сам он был слишком занят, чтобы интересоваться, кто был этот друг Хеддона.

Хеддон закурил. Он наблюдал за длинной очередью пассажиров, медленно двигающихся мимо таможенного барьера. Рядом с таможенником находились два агента ФБР и пара одетых в штатское детективов. Весь багаж пассажиров самолетов открывали и обыскивали. Очередь была бесконечной. Сейчас проходили пассажиры, летевшие в Нью-Йорк. Пассажиры рейса Майами – Париж ожидали внутри аэровокзала.

Кэрол и Лепски добрались наконец до аэропорта. Расплачиваясь с водителем, Лепски услышал дружеский голос:

– Привет, Том!

Он обернулся и увидел копа Гарри Джексона, в форме.

– Я слышал, что ты летишь в Европу. Это здорово. А у нас тут сплошной кошмар, и все из-за этой иконы. – Лепски оглядел длинную очередь на вход в аэровокзал. – Тебе лучше бы встать в очередь, Том. Я так думаю, что это часа на три…

– Только не я! – взорвался Лепски. – В кои-то веки собрался в отпуск, и на тебе! Я не собираюсь выстаивать три часа! Ты должен меня провести туда, Гарри. Понял? Пошли!

– Лепски! – воскликнула Кэрол. – Нельзя так поступать! Эти бедные люди тут часами маются.

– Черт с ними! – Лепски подхватил свои чемоданы и в сопровождении Гарри направился к боковой двери служебного входа. Под возмущенными взглядами ожидающих пассажиров, сгорая от стыда, Кэрол последовала за мужем.

Одна из девиц за стойкой регистрации соблазнительно улыбнулась:

– Привет, Том. Я зарезервировала вам места, но вылет откладывается. Пройдите пока в зал для особо важных персон. Я скажу Нэнси, чтобы она организовала вам выпить. Что вы предпочитаете?

Лепски, будучи хорошо известен в аэропорту, широко улыбнулся ей.

– Полпинты «Катти Сарк» и полбутылки, малышка, шампанского, – сказал он, ставя на пол свои чемоданы. – Я привезу тебе из Парижа духи.

Девушка хихикнула, но, заметив взгляд Кэрол, быстренько смахнула с лица улыбку.

– Счастливого вам отпуска, – пробормотала она.

В зале ожидания Кэрол решительно спросила:

– Откуда ты ее знаешь?

– Я же хороший коп, – сказал Лепски, самодовольно улыбаясь. – У меня много знакомств.

Вошел агент ФБР из Майами.

– Привет, Том! Летишь этим рейсом? – Мужчины обменялись рукопожатием.

– Нет, следующим, в Париж.

– С этим рейсом предвидится задержка, но, если хочешь, можешь пока пройти таможню.

У таможенного барьера Лепски узнал Херми Джекобса. Они регулярно встречались в тире по субботам.

– Привет, Херми! – приветствовал его Том. – Я отбываю в веселый Париж.

Лицо Джекобса озарила дружелюбная улыбка. Приятно было встретить своего в этой толпе богатых, заплывших жиром бездельников, начинающих ныть, как только надо открыть чемоданы.

Просияв от гордости за мужа, Кэрол следом за Лепски подошла к барьеру. Она положила свою сумку и улыбнулась Джекобсу:

– Привет, Херми! Как поживает Мэбс?

Кэрол и Мэбс Джекобс частенько вместе играли в теннис.

– Прекрасно… Крошка, ты выглядишь потрясающе, так и съел бы… – Тут он заметил сумку. – Ну и ну, какая вещь!

Хотя у Хеддона были стальные нервы, но и он сейчас напряженно наблюдал за этой сценой. Даже его сигара потухла.

– Эй, Джекобс! – Лепски слегка притянул к себе приятеля за локоть и прошептал ему на ухо: – У нее в трусиках десять унций героина. Хочешь взглянуть?

Джекобс расхохотался, слегка толкнул Лепски в грудь и пропустил их через барьер.

– Ты за ним следи, Кэрол, – со смехом сказал он. – Француженки будут вешаться на него в этом костюме.

Когда они прошли в салон для особо важных персон, Кэрол решила проблему одним махом:

– Договоримся сразу, Том: никаких шашней с француженками. Хорошо?

Лепски еще не успел открыть рот для ответа, как к ним подошел начальник таможни Нэд Джейсон:

– Хэлло, Том! Не видел тебя сто лет. – Обменявшись с Лепски рукопожатием, он обратился к Кэрол: – Малышка, выглядишь чудесно. Вы летите в Париж?

– Угу, впервые выбрались в отпуск за границу. А у вас какая-то дьявольская заваруха. Почему задержка?

– Да все из-за этой проклятой иконы. И не только у нас, такое по всему побережью, дружище. Интерпол подключился. И в Париже тебя ждет то же самое.

За Джейсоном был должок. В прошлом году его сын связался с какой-то шлюхой, та пыталась его шантажировать. Лепски включился в это дело и живо разобрался с ней.