Флетчер: Что?

Мисс Ортон: Джерри!

Флетчер: Да?

Мисс Ортон: Ты вообще меня слушаешь?

Флетчер: Я тут просто твои книги просматриваю…

Мисс Ортон: Скажи, пожалуйста, ты бы мог ненадолго отвлечься? Мне бы хотелось…

Флетчер: Извини, солнышко.

Мисс Ортон: …обсудить с тобой сущую мелочь. Нашу свадьбу.

Флетчер: Прости, пожалуйста.

Мисс Ортон: Если суд начнется в марте…

Флетчер: Может, он начнется и не в марте. Я просто высказал предположение.

Мисс Ортон: Ладно, давай предположим, что он начнется в марте.

Флетчер: Если он начнется в марте…

Мисс Ортон: Насколько затянется процесс? Приблизительно.

Флетчер: Думаю, ненадолго. Может, на неделю?

Мисс Ортон: Я всегда полагала, что слушания дел об убийствах…

Флетчер: Понимаешь, во-первых, у них есть признательные показания парнишки – он сознался в убийстве. Ну, а во-вторых, никакой толпы свидетелей не предвидится. Кого они вызовут? Только меня. Очень сильно удивлюсь, если процесс затянется дольше, чем на неделю.

Мисс Ортон: Тогда, если мы запланируем свадьбу на апрель…

Флетчер: Впрочем, если следствие выявило что-нибудь неожиданное…

Мисс Ортон: Например?

Флетчер: Даже не знаю. Дело ведут очень хваткие ребята.

Мисс Ортон: Ты про окружную прокуратуру?

Флетчер: Я про детективов, ведущих следствие.

Мисс Ортон: Да что там расследовать?

Флетчер: Нельзя исключать вероятность, что он никого не убивал.

Мисс Ортон: Кто?

Флетчер: Да этот паренек. Корвин.

Мисс Ортон: [неразборчиво] подписанные им признательные показания?

Флетчер: Я думал, ты больше не хочешь.

Мисс Ортон: Я передумала. [неразборчиво] …конце апреля?

Флетчер: Да, пожалуй, это неплохой вариант.

Мисс Ортон: [неразборчиво]

Флетчер: Нет, спасибо, не надо.

Мисс Ортон: [неразборчиво] забыть о поездке в феврале. У них же как раз в это время сезон ураганов. Я ничего не путаю?

Флетчер: Мне всегда казалось, что сезон ураганов у них то ли в сентябре, то ли в октябре.

Мисс Ортон: Давай тогда поедем после суда. Устроим медовый месяц.

Флетчер: Во время суда мне могут задать жару.

Мисс Ортон: С какой стати?

Флетчер: Один из легавых считает, что жену убил я.

Мисс Ортон: Ты что, серьезно?

Флетчер: Абсолютно серьезно.

Мисс Ортон: И кто же так думает?

Флетчер: Один детектив по фамилии Карелла.

Мисс Ортон: И почему он так думает?

Флетчер: Ну… Быть может, он уже успел разузнать о наших отношениях.

Мисс Ортон: Каким это образом?

Флетчер: Он очень толковый. Я им искренне восхищаюсь. Интересно, понимает ли он это?

Мисс Ортон: Восхищаешься?

Флетчер: Да.

Мисс Ортон: Восхищаешься человеком, подозревающим тебя…

Флетчер: Правда, ни черта он не докажет.

Мисс Ортон: Как ему вообще могло взбрести такое в голову?

Флетчер: Ну как же… Он знает, что я ее ненавидел.

Мисс Ортон: Откуда?

Флетчер: Я сам ему сказал.

Мисс Ортон: Что? Джерри, на черта ты это сделал?

Флетчер: А что в этом такого?

Мисс Ортон: Ох, Джерри…

Флетчер: Он бы все равно узнал. Я же тебе говорю, он очень толковый полицейский. Не удивлюсь, если он уже знает, что Сара спала с доброй половиной мужского населения нашего города. Допускаю, он даже в курсе, что это не было секретом и для меня.

Мисс Ортон: Но это не означает…

Флетчер: Если он заодно узнал и о нас…

Мисс Ортон: Кому какое дело, что он там узнал? Корвин-то уже во всем сознался. Чего-то я тебя не понимаю, Джерри.

Флетчер: Я просто пытаюсь влезть в его шкуру. Стараюсь рассуждать, как Карелла.

Мисс Ортон: Он итальянец?

Флетчер: Скорее всего, да. А что?

Мисс Ортон: Итальянцы самые недоверчивые люди на всем свете. Вечно кого-то в чем-то подозревают.

Флетчер: Я могу понять его логику. А вот понимает ли он меня? Не уверен.

Мисс Ортон: Тоже мне, логика! На черта тебе было ее убивать? Если бы ты хотел отправить ее на тот свет, то сделал бы это много лет назад.

Флетчер: Разумеется.

Мисс Ортон: Когда она отказалась подписывать бумаги на развод.

Флетчер: Ну да.

Мисс Ортон: Так что пусть себе ведет расследование – плевать! Знаешь, что я тебе скажу, Джерри?

Флетчер: Что?

Мисс Ортон: Одно дело желать своей жене смерти, и совсем другое дело – на самом деле убить ее. Так это и передай детективу Копполе.

Флетчер: Карелле.

Мисс Ортон: Ну, Карелле. Так ему это и скажи.

Флетчер: [смеется]

Мисс Ортон: Что в этом смешного?

Флетчер: Ничего, солнышко, я непременно ему все передам.

Мисс Ортон: Вот и славно. Все, пошел он к черту, не будем о нем.

Флетчер: [смеется] Ты переодеваться будешь?

Мисс Ортон: Нет, пожалуй, пойду так. Там что, надо быть при полном параде?

Флетчер: Я сам туда иду в первый раз.

Мисс Ортон: Золотце, ты не мог бы им позвонить и спросить, пускают ли они дам в брюках?

По словам техника, устанавливавшего прослушку в квартире Арлин, «жучок» в гостиной был спрятан в книжном шкафу напротив бара. Карелла перелистал стенограмму на несколько страниц назад и еще раз пробежал глазами заинтересовавший его отрывок.

Флетчер: Ты это читала?

Мисс Ортон: Чего?

Флетчер: Это.

Мисс Ортон: Нет, мне такое не нравится.

Флетчер: А зачем тогда купила?

Мисс Ортон: Я не покупала. Это мне Мария подарила на день рождения. Так я, собственно, о чем, Джерри? Нам надо определиться с датой. Хотя бы приблизительной. В зависимости от того, когда начнется суд.

Флетчер: Угу.

Мисс Ортон: Так, чтобы у нас в запасе имелось достаточно времени. Понимаешь? Ведь судебный процесс может затянуться надолго. Как ты считаешь? Джерри?

Флетчер: А?

Мисс Ортон: Как думаешь, процесс затянется надолго?

Флетчер: Что?

Мисс Ортон: Джерри!

Флетчер: Да?

Мисс Ортон: Ты вообще меня слушаешь?

Флетчер: Я тут просто твои книги просматриваю…

Карелла предположил, что Флетчер обнаружил «жучок» примерно реплик девять назад, когда задумчиво произнес: «Угу». С этого момента мысли адвоката были заняты другим, и он не мог сосредоточиться на обсуждении двух важных для них с Арлин тем – предстоящего суда и свадьбы. Однако куда больше Кареллу заинтересовало сказанное Флетчером после обнаружения прослушки. Теперь он работал на публику. Джеральд прекрасно понимал, что вне зависимости от того, кто в данный момент занимается прослушкой, либо пленка с записью, либо стенограмма в конечном итоге попадут в руки детектива, ведущего расследование. Таким образом, Флетчер:

1) Намекал, что Корвин, возможно, не причастен к убийству.

2) Прямым текстом заявлял, что полицейский по фамилии Карелла подозревает его в убийстве жены.

3) Выражал восхищение Кареллой, при этом исподволь спрашивал, знает ли Карелла об этом.

4) Высказывал предположение о том, что Карелла, будучи толковым полицейским, уже понял, зачем они с ним таскались по барам прошлым воскресеньем, осведомлен об изменах Сары и знает, что ее измены не являлись тайной и для Флетчера.

5) Пошутил, пообещав Арлин передать ее слова Карелле, при том что, по сути дела, она уже сама «передала» их через прослушку, установленную в ее квартире.

Кареллу охватило жутковатое чувство, которое его уже посещало сперва за обедом с Флетчером, а потом во время совместного похода по барам. Складывалось впечатление, что Флетчер затеял опасную игру. Адвокат, будто насмехаясь, подкидывал Карелле кусочки мозаики, рискуя тем, что детектив в какой-то момент сможет сложить из них полную картину, недвусмысленно свидетельствующую о том, что Сару убил не кто иной, как он – Флетчер. Пленка с записью хранила голос Джеральда, который с загадочной мягкостью произнес: «Я могу понять его логику. А вот понимает ли он меня? Не уверен». Он произнес эти слова, уже зная о том, что квартира стоит на прослушке. Таким образом, можно предположить, что Джеральд обращался непосредственно к Карелле. Но что он хотел ему сказать? Какую мысль донести? И зачем?

Карелле очень захотелось узнать, что говорит Флетчер, не будучи осведомленным о том, что его слышат полицейские, и потому обратился к лейтенанту Бернсу с просьбой запросить у суда ордер на установку «жучка» в автомобиле Флетчера. Бернс такое разрешение дал, а суд выдал ордер. Карелла связался с лабораторией судебной экспертизы, и там ему сразу сказали: как только он выяснит, где Флетчер паркует автомобиль, техник тут же приедет и все сделает.


Читать любовные письма другого мужчины – все равно что смаковать китайские блюда в одиночку.

В мертвой тишине, царившей в инструктажной, Клинг уныло перебирал послания Ричмонда, словно пробуя яства. При этом детектив был лишен возможности поделиться с кем-нибудь их изысканным вкусом. Они представляли интерес исключительно благодаря острому уму Ричмонда – перед отправкой письма вычитывал цензор: вдруг там окажется просьба прислать нечто запретное внутри торта на день рождения? Ричмонд знал, что его письма будет читать посторонний, и потому сдерживал свои чувства, лишь намекая на свою пылкую любовь к Норе, на дикую тоску по ней, на нетерпение, с которым ждет момента, когда снова встретится с ней, оказавшись на свободе по окончании срока заключения. Ричмонд искренне надеялся, что срок ему скостят и он получит условно-досрочное освобождение.

Впрочем, в одном письме обнаружился занятный абзац, содержавший нечто, очень напоминавшее прямую угрозу.

Надеюсь, ты все так же хранишь мне верность. Пит уверяет меня, что это так. Если тебе что-нибудь понадобится, звони ему не задумываясь, он поможет. В любом случае он будет за тобой приглядывать.

Клинг прочитал абзац еще раз и потянулся к телефону, но он зазвонил сам. Берт снял трубку: