Раздвинув занавески, я наклонился вперед и прислушался. Я услышал, как вода вытекает из ванны. Затем услышал, что дверь ее спальни закрылась. Дальше наступила тишина.

Ветер начал завывать вокруг дома, и дождь усилился. Я выбрался из своей ниши. Если Маршалл встанет, я должен это услышать. Усевшись на ступеньки лестницы, я постарался расслабиться.

Я провел там три нервных, напряженных часа, то и дело поглядывая на часы. Кроме шума ветра и дождя, ничего не было слышно.

Время от времени я вставал и потягивался, но ходить не решался, потому что деревянный пол в холле был старым и скрипел.

В два часа ночи я начал нервничать. Может быть, последняя доза виски его доконала и он будет спать до утра? Я не знал, бодрствует ли Бет. Она держалась достаточно холодно и безразлично, но едва ли могла уснуть. Я прислушивался, чтобы уловить храп Маршалла, но ко мне не доносилось ни звука, только дождь шумел за окном. Очень хотелось курить, и я с трудом удерживался от соблазна.

Часы в гостиной отбили половину третьего, и я проклял все на свете. До сих пор не клюнуло! Поднявшись на ноги и включив фонарик, я вернулся в оконную нишу, уселся в кресло и задернул шторы. Усталость от напряженного ожидания и предыдущей бессонной ночи брала свое. Внезапно я ощутил себя измотанным и безнадежно выдохшимся. У меня слипались веки. Маршалл не попался в ловушку! Не надо было давать ему последнюю порцию виски! Теперь мне придется изобретать другой план, как избавиться от него.

Глаза мои закрылись. Я слишком устал, чтобы встревожиться из-за этого. Я свесил голову.

Проснулся я словно от толчка; часы били три. В гостиной горел свет! Стряхнув с себя дремоту, я с бьющимся сердцем уставился в щель между шторами.

Маршалл стоял в дверях в пижаме, с всклокоченными волосами и багровым лицом и пытливо бегал глазами по комнате. Он неуверенно подошел к бару, встал около него и открыл двойные дверцы. Сунулся внутрь и выругался. Долго смотрел на пустую полку, наконец захлопнул дверцы. Снова обшарил взглядом комнату, потом побрел на кухню.

С бьющимся сердцем я тихо подкрался к двери. Я увидел, что Маршалл включил на кухне свет. Мне была видна его широкая спина, когда он подошел к холодильнику, открыл дверцу, заглянул внутрь и снова выругался. Захлопнув дверцу холодильника, Маршалл несколько секунд стоял неподвижно, затем исчез из поля моего зрения.

Он вспомнил, что в "кадиллаке" в бардачке лежит полбутылки виски. Он заглотил наживку!

Бесшумно ступая, я остановился у двери кухни, сунув руку в карман и нащупав пальцами деревянный клин. Маршалл находился в тамбуре, ведущем в гараж!

Я вошел в кухню. Струящийся со лба пот застилал мне глаза, и я вытер его тыльной стороной ладони. Мое сердце теперь колотилось так бешено, что трудно было дышать. Я услышал, что Маршалл подошел к двери гаража. Я еще немного продвинулся вперед. Мне стало видно, что он открывает дверь в гараж. Лампочка над дверью зажглась, Маршалл шагнул вперед и тут же остановился.

— Что за черт! — донеслось его бормотание. — Двигатель работает!

Маршалл застыл в гараже спиной ко мне. Я понял, что он оказался достаточно трезвым, чтобы почуять запах выхлопных газов. Я чувствовал их даже с того места, где стоял.

Если он обернется, я пропал. В слепой панике я ринулся вперед с вытянутыми руками. Мои ладони ткнулись в спину Маршалла, заталкивая его дальше в гараж. Пот ослеплял меня, дыхание со свистом вырывалось меж сжатых зубов, я захлопнул дверь, нагнулся и подложил клин под дверь.

Мне едва хватило времени пинком забить клин, как Маршалл замолотил в дверь.

— Выпусти меня отсюда! — вопил он. — Бет! Послушай! Выпусти меня отсюда!

Задыхаясь, я навалился на дверь. Маршалл снова всем телом ударил в нее, она опасно затрещала, но выстояла.

— Кейт! — Его голос звучал слабее.

Меня бил озноб. Я твердил себе, что это не может длиться больше минуты или двух. Сдохни…, сдохни!

Маршалл снова колотил в дверь, но теперь это были слабые дробные удары, потом раздался царапающий звук — цепляясь за дверь, он сполз на пол.

Я отошел от двери, достал носовой платок и отер лицо. Ноги у меня подкашивались. Я увидел, что Бет стоит на кухне и смотрит на меня.

— Уйди! — хрипло сказал я, разозлившись, что она видит, в каком я состоянии. — Уходи!

Она поежилась под ночной рубашкой, вскочила и ушла. Я прислушался. Теперь было слышно только размеренное гудение двигателя. Я еще раз пнул ногой клин и вернулся на кухню.

Бет стояла со стаканом виски в руке. Протянула стакан мне. Я выпил, клацая зубами о стеклянный край.

Мы смотрели друг на друга.

— Дело сделано, — заговорил я, когда виски согрело меня. — Иди спать.

— Он умер? — Этот холодный, безразличный тон с тем же успехом мог относиться к коту, которого я должен был утопить.

— Умрет. Пока нет…, он без сознания, осталось еще несколько минут. — Мне хотелось еще выпить. Увидев бутылку в раковине, я схватил ее, но руки у меня так сильно дрожали, что виски попало в водосток, а не в стакан.

Бет отняла у меня бутылку и налила. Ее рука была тверда.

— Поосторожней с этим, — сказала она. — Я пойду спать. Доктору Сандерсу мы позвоним в восемь?

Я уставился на нее. Меня ужаснула и встревожила ее полная бесстрастность.

— Он умирает там, — сказал я, голос мой сломался и совсем меня не слушался. — Неужели это тебя совсем не волнует?

Ее отчужденный взгляд скользнул по моему потному лицу.

— Это была твоя идея, — сказала Бет. — Не моя. Будь поосторожней с виски, — и молча отвернувшись, ушла из кухни, а дом потряс внезапный удар грома.

Часы внизу пробили семь.

Последние несколько часов я, в полном смятении чувств, лежал на кровати.

Я совершил убийство!

Замышлять убийство — это одно. Пока я его планировал, мой разум был поглощен мыслями о Бет и богатстве. Теперь же на меня навалился страх перед наказанием. Я твердил себе, что Маршалл так или иначе умер бы от пьянства, но это не помогало. Я подумал о Бет. Когда мы с ней занимались любовью, Бет была для меня самым важным человеком на свете, но при воспоминании о том, как она стояла посреди кухни, холодная, безжалостная, абсолютно безразличная к умирающему за дверью Маршаллу, мои страстные порывы гасли.

Я взял с собой наверх бутылку виски и сейчас потянулся за ней, но, едва коснувшись рукой горлышка, остановил себя. Я не собирался из-за этой женщины уподобляться Маршаллу и становиться алкоголиком.

Я встал с кровати, снял рубашку и отправился в ванную. Я побрился и поплескал на себя водой. Потом надел ботинки и свежую рубашку. Когда я открыл дверь ванной, Бет вышла в коридор.

Она надела бесформенный свитер и слаксы, волосы ее были в беспорядке. Лицо бледное, с чернотой под глазами, но абсолютно спокойное и похожее на маску.

Мы рассматривали друг друга.

— Я пойду вниз и открою дверь гаража, — сказал я. — Там слишком много выхлопных газов, это опасно. Надо подождать, пока проветрится.

Она кивнула.

Я спустился вниз, вышел из дома и подошел к гаражу. Вытащив клинышек, я сунул его в карман. Затем с бьющимся сердцем поднял дверь гаража и отступил назад. Буравя взглядом внутренность гаража, я смог различить только "кадиллак". Должно быть, Маршалл лежал за машиной.

Я вернулся в дом, через кухню прошел к задней двери гаража и извлек второй клинышек. Потом пошел в котельную и бросил оба клинышка в топку. Поднимаясь по лестнице, я увидел, что Бет уже в гостиной, смотрит в окно. Она убрала кресло из оконной ниши и поставила его на обычное место.

Я взял со своего ночного столика бутылку виски и вылил содержимое в унитаз, пустую бутылку отнес на кухню и бросил в мусорное ведро.

— Ладно, — сказал я. — Пора идти. Теперь это безопасно.

— Ты можешь сделать это один, — не оборачиваясь сказала Бет.

— Мне с ним одному не справиться. Она не обернулась. Подойдя к ней, я схватил ее за руку.

— Мы оба в этом участвуем! — закричал я. — Пойдем!

Бет ссутулилась и, не глядя на меня, пошла на кухню. Обогнав ее, я прошел в тамбур и открыл дверь гаража.

Маршалл лежал лицом вниз, головой в сторону выхлопной трубы. Выглядел он так, словно его положили сюда нарочно.

Умер ли он?

Трясущимися руками я достал из кармана ключи от машины и открыл дверцу. Волна жара ударила меня в лицо. Я сунулся внутрь и выключил мотор, потом дотянулся до бардачка и за горлышко выудил полупустую бутылку виски. Эта деталь была у меня продумана. К бутылке прикасались мы оба — я и Маршалл. Насчет своих отпечатков пальцев я не беспокоился, но я хотел, чтобы на бутылке нашли отпечатки Маршалла.

Открутив колпачок, я положил бутылку на пол "кадиллака". Виски вытекло, оставив пятно на шерстяном коврике.

Пока я это делал, Бет застыла в дверях, скрестив руки и устремив неподвижный взгляд на тело Маршалла.

Я вылез из машины. Собравшись с духом, я подошел к телу, склонился и перевернул его на спину. С одного взгляда стало ясно, что Маршалл мертв. Глаза были широко открыты и безжизненны. В уголках рта застыли крошечные хлопья пены.

— Нужно засунуть его в машину, — сказал я каким-то каркающим голосом.

— Он мертв?

— Посмотри на него! Конечно мертв! Я заметил, что ее трясет; потом она подошла ко мне. Вдвоем мы подтащили тело к дверце машины. Пока она держала его, я обошел машину кругом и открыл заднюю дверцу. Оперевшись коленом о заднее сиденье, я втягивал тело, а Бет толкала.

— Теперь звони Сандерсу. Скажи ему, что мы нашли Маршалла здесь и тебе кажется, что он мертв. Скажи, что мотор работал, и спроси, что нам теперь делать.

Она ушла.

Я подтолкнул тело, чтобы оно навалилось на рулевое колесо. В салоне пахло виски. Захлопнув заднюю дверцу, но оставив открытой дверцу водителя, я вышел на свежий воздух. Опустив дверь гаража, я осмотрел ее, чтобы убедиться, что клинышек не оставил следов. Я вернулся в гараж и осмотрел дверь, ведущую на кухню. На ней остался след, но настолько слабый, что был почти не виден. Я пришел к выводу, что никто его не заметит.