— Сильвия! — воскликнул он.

Я кивнул.

— Это… это не могла быть Сильвия.

— Почему вы думаете, что не она?

— Потому что она… она…

— Она заходила в студию вчера после полудня, не так ли?

— Заскочила накоротке перед тем, как пойти к миссис Крокетт позировать.

— Угу.

— Но с ней все в порядке. Она стоит очень, очень высоко.

— Придумала ли она предлог, чтобы остаться одной? В той комнате, где вы держите свои камеры?

— Ей не понадобилось придумывать предлог. Я кое-что делал в лаборатории. Она побыла недолго со мной, но не выдержала запаха кислой фиксажной ванны, вышла и ждала меня там.

— А после того как она заглянула в камеру и обнаружила исчезновение нефритового божка, не изменилось ли ее поведение?

Он посмотрел на меня так, словно я ударил его в солнечное сплетение.

— Ну, — сказал я, вставая и потягиваясь. — У меня сейчас назначена встреча. Я с вами прощаюсь. Зайдите в другой раз.

Я пересек комнату Элси Бранд и открыл дверь. Лионель Палмер вышел. Он выглядел ошеломленным. Его спортивный пиджак стал смотреться на два размера больше, чем нужно. Ева Эннис наблюдала, как он уходил. Ее лицо выражало недоумение. Я собрался вернуться в кабинет, и Ева Эннис перебросила мне несколько бумаг:

— Это те бумаги, о которых вы на днях справлялись, мистер Лэм. Вы хотели получить показание под присягой по делу Смита.

— О да, — сказал я, взяв бумаги.

Она кокетливо посмотрела на меня.

— Что вы с ним сделали? — поинтересовалась она. — Зачем он вам понадобился?

— Вы о ком?

Она кивнула в сторону двери:

— О Лионеле Палмере.

Я изобразил удивление:

— Ничего не сделал. А почему вы спрашиваете?

— Он выглядел так, будто из него выкачали воздух.

— Правда? Я не заметил.

— Он ждал вас. Сказал, что собирается… ну в общем, грозился.

— Грозился?

— Собирался вымыть вами полы в конторе.

— Даже так? Как давно вы здесь работаете, Ева?

— Около трех месяцев.

— Когда пробудете здесь подольше, — сказал я, — вы научитесь не обращать внимания на подобные заявления. Вымыть мною полы в конторе никто не вправе, даже ради восхитительных глазок архивариуса… Чего хотел Палмер?

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду. Чего он хотел?

— О, — смутилась она, — он хотел… ну, он хотел поговорить… Не могу выразиться яснее.

— Вполне ясно. Но я говорю не о ваших отношениях, а о нашем архиве.

— Да ведь, — удивилась она, — он не хотел ничего получить из архива.

— А я думаю, что хотел. Судя по тому, как он стоял возле вас вот тут, около архивного шкафа.

— Нет и нет, он только… ну, вы знаете… заигрывал. — Она помолчала с минуту, затем хихикнула: — Делал авансы.

— Я все-таки думаю, его интересовал архив.

— Он только завел разговор о нем.

— Какого рода разговор?

— Интересовался.

— Вы точно помните, что он сказал?

— Он спрашивал, как устроен архив, как долго я здесь работаю и какое устройство наиболее целесообразно для небольшой организации, подобной нашей, чтобы даже новенькая могла быстро сориентироваться, и…

— И он попросил показать ему ящик с архивом?

Она переменила позу на более соблазнительную.

— Он хотел затащить меня вон туда, в угол.

— Для чего?

— Не стройте из себя дурачка, — лукаво произнесла он.

— Он давал волю рукам?

— Все мужчины дают волю рукам.

— Он просил вас показать ему ящик с архивом? — Да.

— Кто открывал ящик?

— Он.

— А были там судебные дела?

Она задумчиво нахмурила брови:

— Ну… я полагаю, были. Честно говоря, я не заметила.

— Вы приняли архив по Дину Крокетту?

— Да.

— Когда он поступил?

— Только что. Записки миссис Кул относительно охраны помещения и предотвращения кражи редкостей.

— Если он вернется, — сказал я, — держите его подальше от архивной комнаты.

— Он не вернется.

— Вы не можете заранее знать.

— Мистер Лэм, — импульсивно сказала она, — я думаю, вы сейчас удивитесь.

— Да?

— Да.

— Чему?

— Вы так… так бесстрашны!

— Я не бесстрашен, — пояснил я. — Я просто подчиняюсь неизбежному.

Дверь в мой кабинет отворилась, вошла Элси Бранд. Осмотрелась, ища меня, и поначалу меня не заметила. Ева Эннис стояла ко мне очень близко и смотрела мне в глаза с выражением величайшего женского интереса. Она хотела что-то сказать, но тут глаза Элси остановились на мне. Она подошла и спокойно сказала:

— Мне очень жаль, что прервала вас,“но на проводе молодая женщина, которая жаждет поговорить с тобой, Дональд. Она сказала, это очень важно.

— Она назвалась?

— Нет.

— Ладно, — сказал я.

Я выдал Еве Эннис улыбку, которую она могла понять как обещание в недалеком будущем возобновить разговор. К моему кабинету мы с Элси шли рядышком.

— Я пошлю ей копию об охране дичи и о правилах охоты, — сообщил я.

— Девушке у телефона?

— Еве Эннис.

— Почему именно этого закона?

— Чтобы она кое-что узнала об открытии сезона, вторжении в частное владение и получение разрешения на охоту.

Усмехнувшись, я поднял трубку телефона и услышал испуганный женский голос:

— Дональд, я должна тотчас же вас увидеть.

— Кто это?

— Сильвия Хэдли.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Случиться может многое. Я надеюсь, что вы сумеете добраться сюда раньше, чем что-либо случится. Начнет случаться.

— Где вы находитесь?

— У себя дома.

— Где это?

— Креста-Виста, дом 19. Вы приедете?

— Не знаю, — ответил я. — Зависит от того, о чем вы хотите со мной поговорить. Я работаю на клиента, и мое время принадлежит моему клиенту.

— Дональд, пожалуйста, приходите! — воскликнула она. — Это важно как для меня, так и для вас. Это… это ужасно важно для Филлис.

Я колебался достаточно долго, чтобы не показать нетерпения, затем сказал:

— Хорошо, я сейчас буду.

— Как можно скорее, пожалуйста, Дональд!

— Ладно, — повторил я и повесил трубку. А Элси сказал: — Я ухожу на час или около того. Это на случай, если кому-нибудь понадоблюсь.

— Будь осторожен, — посоветовала она.

— Почему осторожен? — поинтересовался я.

— Потому что, я знаю, ты не умеешь быть благоразумным, — сказала она.

Глава 14

Я нажал перламутровую кнопку у двери под номером 19, и Сильвия спросила из-за двери: «Кто там?» Я ответил: «Лэм». Она рывком открыла дверь.

— О, Дональд! — воскликнула она. — Дональд, я так рада, что вы пришли!

Ее руки легли на мои, пальцы дрожали. Она смотрела мне в глаза с полуоткрытым ртом.

— О, Дональд, — продолжила Сильвия, — это ужасно! Это совершенно ужасно…

— Ладно, — прервал я, — давайте-ка ближе к делу. Расскажите, что именно так ужасно.

Она заперла дверь и повернула задвижку.

— Пройдите туда, Дональд, — предложила она, — и садитесь.

Сильвия подвела меня к кушетке, села, сбросила туфли, поджала ноги так, что стали видны туго натянутые нейлоновые чулки, и придвинулась ко мне очень близко, положив руки с переплетенными пальцами мне на плечо.

— Дональд, — почти простонала она, — это ужасно. Я не хотела говорить вам, но я должна это сделать.

— Хорошо, расскажите же мне все, — поощрил я.

— Этот нефритовый божок…

— Что с ним?

— Я взяла его.

— Гм, — хмыкнул я. — Можно мне закурить?

— Дональд, мне все-таки кажется, что вы недостаточно внимательны.

— Ну что вы, я весь внимание. Вы взяли нефритового идола. Можно мне закурить?

— Нет, — ответила она с недовольной гримасой.

— А вы сами не хотите?

Она поколебалась. Потом сказала:

— Хорошо.

Я дал ей сигарету. Она потянулась к огоньку зажигалки, держа мою руку и глядя поверх пламени мне в лицо.

— Дональд, мне нужна ваша помощь. Я ужасно, ужасно в ней нуждаюсь!

— Продолжайте, — сказал я. — Вы украли нефритового идола. Как это произошло?

— Дональд, я расскажу, если обещаете мне верить.

— Я верю, что вы украли нефритового божка.

— Ну тогда почему вы так… так несерьезно к этому отнеслись?

— А вам хотелось бы, чтоб я шлепнулся на пол в обмороке? Вы украли божка. Теперь вы вознамерились рассказать мне об этом только потому, что знаете: я знаю, что божка украли вы, и знаю, каким способом вы незаметно вынесли его из квартиры.

— Нет-нет, Дональд, клянусь, что это неправда! Если бы вы только выслушали меня! Позвольте мне рассказать вам всю историю.

— Продолжайте, — сказал я. — Вы так торопили меня приехать. А теперь ведете себя так, будто у вас уйма времени.

— Боюсь, чтЬ нет.

— В таком случае лучше не тянуть.

Она придвинулась ко мне еще ближе. Юбка скользнула вверх, до самых резинок туго натянутых чулок, обнажив ноги целиком. Ее губы были в двух сантиметрах от моего уха.

— Дональд, — почти прошептала она, — я предала своего друга.

— Какого друга?

— Филлис.

— Каким образом предали?

— Я кое-что сделала с… с ее мужем.