Дверь отворилась, и в комнату вошли Фрэнк Селлерс с инспектором Гиддингсом.

— Попрошу вас, — сказал Селлерс, — ответить на некоторые вопросы. Миссис Крокетт, начнем с вас. — Она повернулась к нему. — Вы узнаете эти предметы?

На пластиковом подносе лежали три стрелы.

— Видела.

Я подал ей знак: поднял брови.

— Я видела раньше несколько стрел, которые выглядели так же, как эти, — поправилась она. — Но я, разумеется, не могу отличить одну стрелу от другой.

Селлерс подозрительно взглянул на меня и повелел:

— Пересядь вон туда, на то кресло, Лэм. До тебя очередь дойдет через минуту. А пока я разговариваю с миссис Крокетт.

Инспектор Гиддингс выступил вперед.

— Подойдите сюда, миссис Крокетт, — сказал он.

Филлис подошла к инспектору и Селлерсу.

— Посмотрите внимательно на эти стрелы, — предложил Селлерс.

Она пристально посмотрела на стрелы.

— Ну и как? — спросил он.

— Я сказала вам все, — ответила она с беспомощным выражением лица. — Они выглядят точно так же, как стрелы, которые я видела в коллекции моего мужа, но я не знаю, как можно отличить одну стрелу от другой.

— Мы найдем способ различить их, и очень надежный, — пообещал Селлерс. — А что вы скажете об этом пластмассовом подносе?

— Я видела точной такой, как этот, — ответила она.

— Где?

— В моей студии. У меня там несколько таких. Я кладу на них кисти.

— Хорошо, — сказал Селлерс. — Пойдем дальше. Попробуем докопаться до сути. Вы были вчера в студии во второй половине дня?

— Да.

В котором часу вы пришли туда?

— Точно не помню. Это было около… положим… да, вероятно, в половине четвертого.

— Когда вы туда вошли, вы были одна?

— Да, я вошла туда одна, но… там уже находился человек.

— Кто?

— Моя натурщица.

— Ее имя?

•— Сильвия Хэдли.

— Как она туда проникла?

— У нее был ключ.

— От вашей студии есть запасные ключи.'

— Да, конечно. Время от времени я приглашаю натурщиц и не хочу, чтобы они сидели в прихожей, когда я опаздываю. Нанимая для картины натурщицу, я даю ей ключ и разрешаю войти и подождать там. Когда она кончает позировать, то возвращает ключ.

— Вы не знаете, как долго Сильвия Хэдли пробыла в студии одна? До вас?

— Она сказала, несколько минут.

— Вы не знаете точно, сколько?

— Нет.

— А ты, — спросил Селлерс, повернувшись ко мне, — был в студии вчера, во второй половине дня?

— Точно.

— В котором часу?

— Чуть позже половины пятого… Скажем, приблизительно без двадцати пять.

— Как долго ты там оставался?

— Пятнадцать или двадцать минут.

— Хочешь сказать, что ушел без пяти пять или в пять часов?

Я ответил:

— Чтобы быть уверенным, скажу: в четверть шестого.

— Когда в последний раз кто-либо видел Дина Крокетта живым?

— Я знаю, что он был жив с четырех и до половины шестого, — сказал Мелвин Отис Одни, — насколько я смог заметить время.

— Почему вы думаете, что он был в это время жив?

— Потому что я видел его. Именно тогда он дал мне записи, которые Дентон начал перепечатывать.

— Где он был?

— Тут, в конторе.

— А эта дверь в тамбур?

— Она была открыта.

— А дверь из тамбура во внутреннюю студию?

Олни скривил рот и на момент задумался, потом покачал головой.

— Я не хочу говорить, поскольку не уверен, — произнес он. — Кажется, она… нет, не могу сказать.

— Когда Крокетт вернулся к себе в студию?

— Точно не знаю. Незадолго перед тем как я ушел.

— Во сколько вы ушли?

— У меня была назначена встреча без четверти шесть. К сожалению, я не могу точнее указать время. Но я ушел отсюда примерно без двадцати шесть, поскольку пришел на свидание вовремя.

— Куда?

— На нижний этаж.

— С кем вы встречались?

Олни скривил губы и повторил:

— С кем?

— Да, с кем? — вторично спросил Селлерс. — Черт побери, вы же знаете, с кем у вас было свидание?

— С молодой леди.

— Прекрасно. Я знаю полмиллиона молодых леди. Как ее зовут?

— Она репортер из газеты.

— Как ее имя?

Олни глубоко вздохнул:

— Я полагаю, вы неправильно поняли суть дела. Мы договорились о встрече, но она не пришла. Вместо леди пришел мужчина.

— Что за мужчина?

— Джек Спенсер. Спортивный очеркист из «Сан телеграф».

— Почему вы так и не сказали сразу?

— Потому что я… я хотел быть абсолютно правдивым. Я не ожидал увидеть мистера Спенсера, но в вестибюле меня поджидал именно он. Его прислали получить материал для печати вместо молодой женщины-очеркистки, которую я ожидал встретить.

— Что вы делали после этого?

— Мы разговаривали со Спенсером до… дай Бог памяти… примерно до половины одиннадцатого. Потом он ушел.

— Вы можете рассказать, как провели время от без четверти шесть до половины одиннадцатого?

— Разумеется.

— А после половины одиннадцатого?

— Я пошел домой.

— Прямо домой?

— Нет, не сразу.

— Вы немного выпили? — уточнил Селлерс.

Олни пожал плечами. Селлерс повернулся к Дентону:

— А вы? Где вы были вчера?

— Я неважно себя чувствовал. Весь конец дня и вечер отдыхал.

— Что вы подразумеваете под словом «отдыхал»?

— Сидел дома и читал.

— Вы живете один?

— Да.

— Кто еще побывал тут вчера после полудня?

— Лионель Палмер, — ответил Олни.

— Кто это?

— Фотограф, обязанность которого делать фотоснимки во время крокеттовских экспедиций.

— Где можно его найти?

— У него фотостудия и лаборатория.

— Адрес?

— Ист-Руш, 92. Это короткая улица, всего два квартала.

— Я знаю, где это, — перебил Селлерс. — Что он тут делал?

— Зашел, чтобы поговорить с мистером Крокеттом о фотоснимках.

— Что за фотоснимки?

— Я полагаю, — сказал Олни, — вам лучше спросить об этом самрго Палмера. Как я понял, мистеру Лэму были нужны какие-то фотографии. Лионель хотел получить разрешение хозяина.

— Вы имеете в виду Лэма, этого молодца, который здесь присутствует?

Олни кивнул.

— Для чего ему понадобились снимки?

— Я думаю, для того, чтобы найти похитителя духового ружья и нефритового Будды. Вам лучше спросить об этом мистера Лэма. Я получил сведения из вторых рук, от Лионеля Палмера.

Селлерс посмотрел на меня:

— Наш пострел везде поспел!

Я промолчал. Селлерс спросил Олни:

— Что Крокетт сказал Палмеру?

— Я знаю только то, что слышал. Лионель Палмер спросил мистера Крокетта, можно ли отдать несколько отпечатков мистеру Лэму?

— И что ответил Крокетт?

— Крокетт рассмеялся и посоветовал не валять дурака, поскольку мистер Лэм его детектив и имеет право делать все, что пожелает.

— Без исключений?

— Да Мистер Палмер хотел только узнать, чем мистер Лэм занимается, и мистер Крокетт объяснил, что Лэм нанят им, дабы найти того, кто прошлой ночью украл из его квартиры духовое ружье и резного нефритового Будду.

— Каков был дальнейший ход беседы?

— Лионель обиделся. Он схватил мистера Крокетта за лацканы пиджака и сказал: «Послушайте, мистер Крокетт. Я хочу знать, доверяют мне или нет? Если я под подозрением и вы наняли детектива, чтобы следить за мной, я хочу это знать».

— Ну а потом? — спросил Селлерс.

— Крокетт вроде бы не обиделся. Он не любил выставлять свои чувства напоказ. Трудно поверить, что он мертв…

— Отбросьте все лишние слова, синтаксис, грамматику и черт знает что еще! — рассердился Селлерс. — Только факты. Я хочу знать только то, что Крокетт сделал.

— Он отшвырнул Палмера толчком в грудь.

— Сильным толчком? — спросил Селлерс.

— Довольно сильным.

— И что сказал?

— Сказал: «Какого черта! Никогда не хватайся за мой пиджак! Не прикасайся ко мне. Я ненавижу, чтоб до меня дотрагивались. Запомни это».

— Ну, а потом?

— Потом он повернулся ко мне и напомнил, чтоб я во что бы то ни стало связался с Уилбером Дентоном и обязал его быть с раннего утра готовым перепечатывать эти записи… Он был рассержен поведением Палмера.

— Что сделал Палмер?

— Он ушел в другую комнату.

— В каком настроении? Угрюмый? Сердитый?

— Должно быть, сердитый и угрюмый. Не знаю. Я никогда не имел возможности близко узнать Лионеля. Он довольно эмоционален, но что именно он тогда чувствовал, сказать не могу.

— Он ушел раньше вас?

— Нет. Пошел в машинописную комнату. Когда я уходил, он был еще там, но мистер Крокетт уже вернулся с свою студию и запер дверь.

— Вы ушли примерно без четверти шесть?

— Незадолго до этого. Внизу, в вестибюле, я был, вероятно, без двадцати шесть, минуты за две до… Но мистер Крокетт вернулся в свою студию раньше. Вероятно, будет лучше, если вы позволите мне объяснить. Я приблизительно знаю, когда я пришел и когда ушел. Я пробыл здесь в целом больше часа, но я не в силах восстановить в памяти последовательность событий настолько точно, чтобы помочь вам уточнить время. Я переделал немало дел, со многими поговорил по телефону за то время, когда мистер Крокетт выходил из студии. Я не могу указать точно, когда что случилось. Но я знаю, это было между четырьмя и половиной шестого.