– Он… он в сейфе. Но я его ни за что на свете не трону! И не подумаю!

– Где сейф?

– В верхнем правом шкафу.

– Вы знаете комбинацию?

– Да.

– Я думаю, нам лучше открыть сейф и воспользоваться этим ключом.

Она покачала головой. Олни сказал еще более холодно и официально:

– Очень хорошо, миссис Крокетт, решение за вами, но и ответственность ляжет на вас. – Он посмотрел на свои часы. – Сейчас семь минут одиннадцатого, мистер Лэм. Пожалуйста, запомните, что я хотел воспользоваться запасным ключом и войти в студию в это время и что миссис Крокетт воспротивилась.

– Обождите минуту, – прервала она. – Почему вы собираетесь взвалить такую ответственность на мои плечи?

– Тогда дайте нам ключ.

Она на момент заколебалась, потом согласилась:

– Очень хорошо. Мистер Лэм, будьте добры запомнить, что сейчас семь минут тридцать секунд одиннадцатого и что мистер Олни уведомил меня, что, если я не дам запасного ключа и не открою эту дверь, он возложит на меня персональную ответственность.

Я стоял, не произнося ни слова. Олни сказал мне:

– Это совершенно справедливо, мистер Лэм. Но всякий раз, когда я за что-либо принимаюсь, я готов взять ответственность на себя.

– Минуточку, – кротко вымолвила миссис Крокетт. – Я дам вам ключ. – И исчезла за дверью.

– Здесь что-то неладно, – произнес Олни вполголоса. – Он любит скрываться там от нее. Супруга имеет обыкновение прерывать его литературный труд, приставая в самое неподходящее время с разными глупостями, например, спрашивает, не хочет ли он пообедать или поговорить с кем-то по телефону. Хуже всего то, что она совершенно невоспитанна… И все же я не стану обсуждать это с вами. Надеюсь, вы расцените мои замечания как сугубо личные, конфиденциальные. Это вырвалось у меня только потому, что сейчас я немного обеспокоен. Я не знаю, что случилось, но могу предположить. Боюсь, у Дина Крокетта сердечный приступ или удар. Этот звонок – секретный сигнал, о котором знаем только я и его жена. Попробуйте обнаружить кнопку.

Он отошел в сторону, и я внимательнейшим образом осмотрел деревянную панель. Кнопки найти не смог.

– Теперь следите за моим большим пальцем, – сказал Олни.

Он встал перед панелью, пробежал пальцами поверх нее и вдруг ткнул куда-то большим пальцем. Я снова услышал звонок.

– Понятно, – сказал я, – я уже догадался.

Он посмотрел на меня с покровительственной улыбкой:

– Посмотрим, сможете ли вы ее найти.

Я подошел к панели и так же, как он, пробежал пальцами поверх дерева. Проделывая это, я подвинул носок своего левого ботинка так, что он оказался против плинтуса точно в том же месте, где находился носок его ботинка. Сделав вид, что ударяю большим пальцем по деревянной панели, я одновременно надавил носком ботинка на плинтус. Звонок зазвенел. Я отступил назад. Олни смотрел на меня с очень странным выражением лица.

– Боже! – вымолвил он. – Вы догадались.

Я не ответил. Дверь отворилась, и вошла миссис Крокетт с ключом. Она сказала:

– Я разрешаю вам взять этот ключ, Олни, поскольку вы уверили меня, что…

Олни не стал ждать, пока она закончит. Он схватил ключ, вставил его в замок и отомкнул дверь. Мы трое шагнули в тамбур, который я днем раньше созерцал из студии миссис Крокетт, и остановились как вкопанные. Там, на полу, растянулся Дин Крокетт-второй. Он лежал на спине, колени сдвинуты, одна нога подвернута. В его груди, неподалеку от горла, торчала стрела из духового ружья. Он был, без сомнения, мертв. Я быстро осмотрел тамбур. Там были полки, заставленные редкостями, консервами, канцелярскими принадлежностями, блокнотами и прочим. В задней стене, у потолка, застряла другая стрела, выпущенная с такой силой, что острие глубоко вошло в дерево.

– Боже милостивый! – воскликнул Олни.

– Смотрите, смотрите! – истерически взвизгнула Филлис Крокетт. – В его горле… стрела из духового ружья!

– Есть и другая. Воткнулась в стену над полкой, – показал я.

Миссис Крокетт прошла вперед и потянулась вверх, чтобы схватить стрелу.

– Не трогайте! – предостерег я.

Она обернулась на звук моего голоса.

– Почему… Мистер Лэм, вы испугали меня. Почему вы не разрешаете ее трогать? И кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?

Я сказал:

– Отойдите оттуда. Эта стрела – улика. Если вы хоть что-нибудь здесь тронете, то очень и очень пожалеете об этом.

– Почему это я пожалею? – спросила она.

Я объяснил:

– Угол, под которым стрела вонзилась в дерево, показывает направление ее полета. Траектория полета стрелы показывает на открытое окно. Это окно внизу, в ванной вашей студии.

Она смотрела на меня с изумлением, открыв рот.

– Вы вошли сюда и чуть не вытащили эту стрелу, – продолжил я. – Ваша первая мысль была не о вашем муже, а о том, как бы побыстрее войти и попытаться уничтожить вещественное доказательство, которое указывает, что выстрел из духового ружья был произведен вами через окно вашей ванной комнаты, потому что вам захотелось стать очаровательной вдовой. Теперь выйдите отсюда и оставьте все как есть. Я намереваюсь уведомить полицию.

Олни повернулся ко мне и холодно сказал:

– Я вынужден согласиться с миссис Крокетт. Вы разговариваете в непозволительном тоне.

– Вы абсолютно правы, – согласился я. – Я частный детектив. Я знаком с процедурой, необходимой в таких случаях. Вы оба выйдете отсюда и закроете дверь. Я позвоню в отдел по расследованию убийств.

– А если мы вам не подчинимся?

Я сказал:

– Тогда я расскажу полиции, что вы уничтожили улику, и они поймут, что это сделано умышленно.

Олни усмехнулся:

– Это, конечно, меняет дело. Я должен сказать, что все это звучит весьма впечатляюще. Пойдемте, миссис Крокетт, мы выйдем отсюда и закроем дверь. Дабы вытащить ядовитое жало этой маленькой гремучей змеи, которая вдруг начала шипеть и колотить своими погремушками, позволим ему держать у себя ключ, пока не прибудет полиция. Таким путем мы избавимся от обвинения в изъятии вещественных доказательств.

Он потянул Филлис Крокетт назад и толкнул дверь, которая была закрыта все время, пока он говорил. Как только мы вышли, он повернул ключ в замке. Я протянул руку, взял ключ и сказал:

– Это одна из лучших речей, которые вы когда-либо произносили. Даже если вы не настолько умны, чтобы осознать это… или все-таки осознаете?

Глава 11

Отдел по расследованию убийств поручил приятелю Берты Кул Фрэнку Селлерсу тщательно разобраться в происшествии. Он поднялся в квартиру.

Фрэнк Селлерс сыграл некоторую роль в нелегкой жизни видавшей виды Берты Кул. Наши с ним отношения всегда оставались напряженными. Когда я внедрился в детективное агентство, Селлерс не скрывал своего недовольства. Напрасно Берта убеждала его, что ей нужен компаньон помоложе, быстро соображающий и скорый на ноги. Селлерс просто видеть не мог малорослых мужчин. Он предпочитал мускулы. Помню, однажды я услышал, как он сказал: «Когда же ты, черт побери, научишься шевелить мозгами, Берта? Это может ударить по тебе же».

Увидев меня, Селлерс сказал:

– Ну-ну, это же не кто иной, как наш друг Дональд Лэм ростом с поллитровку, умник, сбежавший с юридического факультета. Что ты, черт побери, здесь делаешь?

– Я в данный момент, – ответил я, – заканчиваю телефонный разговор с полицией, куда сообщил об убийстве. Как только мне ответят на некоторые вопросы, отправлюсь в агентство, если только вы не пожелаете потратить еще немного моего драгоценного времени на свои насмешки.

– Какие, к черту, насмешки? – спросил Селлерс, мгновенно ощетинившись.

– Необоснованная критика переходит в плоское псевдоостроумие.

– Ты, сукин сын, – взъярился Селлерс, – где Крокетт?

– Вот ключ. Он за этой дверью. Там же и ключ к разгадке.

– Если только ты его не потерял, – сказал Селлерс.

Он взял ключ и отпер дверь. Довольно долго постоял на пороге, потом жестом велел двум другим полицейским подойти к нему. Они застыли в молчании. Селлерс указал на оперенную стрелу, вонзившуюся в дерево, затем – на открытое окно и студию на противоположной стороне светового колодца.

– Узнайте, чья эта комната там, внизу, – приказал он одному из полисменов. – Затем найдите управляющего домом. Получим ключ от входной двери и посмотрим.

– В этом нет нужды, – заявила миссис Крокетт. – Это помещение занимаю я.

– Какой смысл жить тут, наверху, и занимать помещение там, внизу?

– Это моя студия. Место, где я работаю.

– Над чем вы работаете? – спросил он подозрительно.

– Она рисует, – пояснил я.

– Как давно вас привлекли к этому делу? – спросил меня Селлерс.

– Три дня назад.

– Каким образом?

– Они устраивали вечеринку. Во время предыдущих сборищ у Крокетта кое-что украли, поэтому он нанял Берту, чтобы она следила…

– Помню, читал в газете, – прервал Селлерс, ухмыляясь. – И как Берта обходилась с гостями?

– Замечательно.

– В манере старой девы?

– Руководствуясь их внешним видом.

– Баба что надо! – восхитился он и добавил, поясняя одному из своих людей: – Есть одна такая девчонка, что у тебя глаза на лоб повылезут, если начнет выкручивать тебе руку… Ладно, Лэм, отведи этих двоих в какую-нибудь комнату. Я оставляю их на тебя. Последи за ними. Не позволяй им ничего трогать из того, что может быть вещественным доказательством. А мы пройдем туда, где тело, и посмотрим… Как получилось, что преступление обнаружено только что? Он, очевидно, давно уже мертв.

– Я поднялся сюда всего несколько минут назад, – пояснил я. – Но я знал, что у него есть секретное убежище. Он запирался там, когда хотел, чтобы его никто не беспокоил. Закон этого дома – не тревожить хозяина для чего бы то ни было, когда он там, внутри.

– А как насчет еды?

– Как видите, на полке консервы, и я полагаю, имеется кухонька, примыкающая к помещению.