— Присаживайтесь, Лэм, — .сказал мой сопровождающий.

Спустя несколько мгновений дверь из спальни открылась, и появилась привлекательная, полная достоинства дама. Она была в. домашних туфлях без каблуков и задников. Лицо ее было бесстрастным, словно высеченное из камня.

— Я — Норман Клинтон, — сказал мужчина. — Друг семьи. А это — миссис Джиллет. Вы сделали загадочное замечание относительно кругов. Теперь я хотел бы попросить вас перейти от окружности прямо к центру.

— Мне бы хотелось побеседовать с миссис Джиллет наедине.

— Это исключено, — сказал он. — Все деловые вопросы миссис Джиллет рассматривает при моем участии. К вашему сведению, я — душеприказчик Бакстера Джиллета. Это оговорено в его завещании.

Я взглянул на миссис Джиллет.

— Вы уже платили шантажистам? — спросил я.

Лицо ее оставалось каменным.

Клинтон нахмурился и сказал:

— Вот я как раз и боялся, что с этого начнется. Вы ищете работу для вашего детективного бюро. Поэтому я вам сразу-четко скажу — вам не повезло. Я сожалею, что побеспокоил миссис Джиллет, подумав, что за вашими загадочными словами кроется что-то серьезное.

— Если она еще не платила шантажистам, то будет вынуждена платить, если не предпримет заранее определенных шагов.

— Какие же это шаги? — спросил он.

— Или объявить правду, или запрятать эту правду так, чтобы она никогда не всплыла.

— Какую правду вы подразумеваете? — спросил он.

Я объяснил:

— Все это отпускное путешествие — тщательно, полностью и абсолютно сфальсифицированная фигня. Когда люди отправляются в путешествие, они берут с собой кучу чемоданов, загружают машину клюшками для гольфа, рыболовными снастями или другими штуками для своих хобби. Выезжают они утром, на рассвете, и едут…

— Тут был особый отпуск, — возразил Клинтон. — Бакстер Джиллет был очень занятым человеком. Дела задержали его до закрытия биржи, затем он должен был заключить несколько сделок, в общем, до вечера он выехать никак не мог.

— Ладно, — сказал я. — Если это ваша версия и вы на ней настаиваете, прекрасно. Но если вы пока еще не платили шантажистам, то вам это обязательно предстоит. Бакстер Джиллет провел вечер в городе. В мотеле у него была женщина. Во время свидания он скончался от разрыва сердца. Женщина улизнула из мотеля, но у нее хватило порядочности позвонить по телефону семье и сообщить, что произошло на самом деле. Вы тут продели коротенькое совещание и пришли к выводу, что такого скандала семья не выдержит, тем более что вы живете в небольшом городке Санта-Ана, где Бакстера

Джиллета за долгие годы: хорошо узнала самая широкая публика. И тогда некий друг семьи — вероятно, вы, мистер Клинтон, — взялся за дело и отправил миссис Джиллет в мотель, а на следующее утро она объявила о кончине супруга.

Клинтон поднялся из кресла и сказал:

— Я должен разбить вам морду, как гнусной, грязной твари, каковой вы и являетесь.

Но тут впервые заговорила миссис Джиллет.

— Обождите, не горячитесь, Норман, — сказала она. И, обернувшись ко мне, спросила: — Почему вы думаете, что ваша версия — это и есть правда?

— А потому, — ответил я, — что ваш муж был знаком с женщиной по имени Жанетта Лэтти, которая возглавляла бюро так называемых эскортных услуг и снабжала спутницами приезжих бизнесменов, желавших развлечений. К вашему сведению, Жанетту Лэтти убили между десятью часами вчерашнего вечера и тремя часами сегодняшнего утра. Если вы хоть раз уплатите шантажисту, конца вымогательству не будет. Если вас уже шантажируют или кто-то уже сделал такую попытку, есть только один способ положить этому конец.

— Какой же это способ? — спросил Клинтон.

— Прижать шантажиста к ногтю, — сказал я.

— Как это можно сделать?

— Есть несколько вариантов.

— Пойти в полицию, — сказал Клинтон. — Другого пути я не знаю.

— Ну, вы-то, наверное, туда не захотите пойти. Пойду я.

— Где гарантии, что сами вы не шантажист?

— Гарантии у вас нет, — сказал я, — если не учитывать, что я пришел к вам в открытую, назвал свою фамилию, поставил на карту свою репутацию и лицензию частного детектива.

— Зачем вы сюда пришли?

— Потому что я сторонник мужественных поступков, потому что я хочу помочь, потому что только с вашей помощью я, надеюсь, смогу доказать непричастность ни в чем не повинных людей к убийству Жанетты Лэтти.

— Что вы можете предложить в обмен на нашу помощь?

— Свою помощь.

— Это не мнимая величина?

— Все! — сказал я. — Кроме того, что я предложил, ничего больше дать Не могу.

С этими словами я встал, словно собираясь уйти.

Клинтон и миссис Джиллет обменялись взглядами.

— Сядьте, — сказал он тоном человека, привыкшего командовать и не терпящего неповиновения.

Я снова сел.

— Обождите здесь.

Он кивнул миссис Джиллет, и они удалились в спальню. Отсутствовали они минут десять. Когда они вернулись, Клинтон сказал:

— Я навел о вас справки, на это потребовалось время. Полиция считает вас человеком честным, но азартным и своенравным, который порой попадает из-за этого в неприятности.

— Я вижу, у вас — большие связи.

— Не отрицаю, — сухо подтвердил Клинтон.

Он взглянул на миссис Джиллет.

Она заговорила:

— Не скрою, мистер Лэм, вы произвели на меня впечатление человека, заслуживающего доверия. Поэтому я решилась раскрыть перед вами карты — вопреки совету мистера Клинтона, который считает, что с этим не следует торопиться. Называйте это женской интуицией или еще как угодно, но я определенно чувствую, что вы честны и вам не свойственно коварство. Всех ваших мотивов я не знаю, но я не верю, что вы пришли ко мне в дом для того, чтобы потом предать мои интересы.

— Спасибо, миссис Джиллет. Мне нужны только факты.

— Хорошо. Я коротко изложу вам факты. У нас с мужем двое детей — девятнадцатилетний сын и семнадцатилетняя дочь. Принимая во внимание видное положение мужа в нашем округе, дети тоже на виду. И немыслимо, чтобы тень нынешнего скандала хоть краешком упала на моих детей. Особенно — на дочь, она только входит в светскую жизнь, а это для нее, как вы сами понимаете, огромное событие. Я давно уже знала, что мой муж — не святой. Вообще сомневаюсь, что среди мужей много святых. Он ездил в служебные командировки, и у меня есть основания подозревать, что иногда <£Н изменял мне. Не считаю, что он делал это потому, что мало любил меня и семью. Нет, а просто потому, что он был сильным, энергичным мужчиной, любившим хорошо провести время, и, оказавшись вдали от дома, он со своими друзьями пускался, как говорится, в разгул. Когда эффектный, мужественный джентльмен встречает привлекательную девушку, готовую провести с ним время, и она всеми словами и повадками льстит его’мужскому достоинству, я полагаю, что предсказать результат совсем нетрудно. Я понимаю — странно, конечно, когда жена, а тем более вдова, так откровенно говорит на эту тему, но я хочу, чтобы вы знали фактическую ситуацию.

Я утвердительно кивнул.

— В ночь на четвертое, в одиннадцать пятнадцать, мне позвонили. Голос был женский, не лишенный привлекательных ноток, не грубый, не резкий, но достаточно деловой, как того и требовали обстоятельства. Женщина попросила позвать к аппарату миссис Бакстер С. Джиллет. Я сказала, что это я. «Слушайте меня внимательно, — сказала она. — Повторять я не могу. Я звоню из мотеля «Голубые небеса», из Санта-Моники. Я приехала полчаса назад. К моему удивлению, ваш муж зарегистрировался в книге приездов под своей настоящей фамилией, наверное, потому, что он приехал на собственной, машине, а администратор мотеля предупредил, что выйдет и сам зайишет номер машины, что и было сделано. Мы немного выпили и легли. Вашему супругу стало плохо, он схватился за сердце и умер. Я старательно пыталась услышать его сердцебиение, найти пульс, но ни того, ни другого уже не было. Чтобы не попасть в беду, я сбежала из мотеля. Я вам это сообщаю, чтобы вы сделали все необходимое ради спасения вашей чести и чести вашей семьи. Из того, что я знаю о вашем муже, я понимаю, что вашим положением в обществе нельзя рисковать. Если вы захотите предпринять определенные шаги в защиту своей репутации, можете рассчитывать на мое благоразумие. Номер кабины в мотеле — 14. Уходя, я заперла дверь, ключ — под ковриком у двери. Вы возьмете его там, если захотите начать действовать до того, как администрация узнает о покойнике». И с этими словами женщина положила трубку.

— Что же вы сделали? — спросил я.

— Я позвала Нормана Клинтона и все ему рассказала. Он решил, что самым правильным будет проверить то, что она сообщила, и если она не солгала, то принять все необходимые меры для защиты доброго имени нашей семьи. Мы быстро собрали несколько чемоданов, как будто собирались в поездку на отдых. Норман повез меня к отелю, я нашла ключ под ковриком у двери, и мы вошли в номер. Джиллет лежал в постели обнаженный и мертвый.

— Продолжайте, — сказал я.

— Я поняла, что на мне лежит двойная ответственность — не только жены, но и матери. Поскольку я должна была действовать по единственно достоверному сценарию, я прождала в номере ночь, а утром надела пижаму, набросила халат и позвонила администратору. «Доктора! Доктора!» — как безумная кричала я в трубку. Администратор пришел в номер, чтобы поглядеть, что стряслось. К счастью, мое пребывание в номере он воспринял как само собой разумеющееся. Очевидно, в книге регистрации расписался только мой муж, и администратор не обратил особого внимания на его спутницу. Я сказала ему, что мы отправились в отпуск, выехали вечером, чтобы утром нас не задержали телефонные звонки и разные неожиданные дела, что я перенервничала со сбором вещей и отъездом, поэтому в мотеле приняла снотворное, крепко заснула, а проснулась в семь утра.