Вслед за верхней одеждой она принялась за чулки: поставила ногу на кресло, старательно, аккуратным валиком скатала один чулок, затем — второй, прошлась по комнате. Картина, способная загипнотизировать хоть кого!

Кто-кто, а я-то знал ведь деловую подоплеку зрелища и его сугубо профессиональный механизм, знал, что она позирует, но глаза все равно так и льцули к биноклю. Она вдруг подошла к окну и послала воздушный поцелуй. Ага, она ощущает мое незримое присутствие н поцелуй предназначен мне. Я рассвирепел. Профессиональное действо дало трещину. Я собрался было позвонить ей, чтобы напомнить: ее задача — поставить капкан, а не флиртовать. Стало очевидно, что ей вот-вот предстоит пойти по второму кругу, первый акт близился к концу.

И тут-то я увидел его: силуэт мелькнул на фоне окна и — никого. Вот опять темное пятно на светящемся фоне.

Я дождался, пока Даффидилл обратит лицо к окну, и подал знак красным фонариком.

Продолжая двигаться легко и непринужденно, она исчезла из кадр?. — ровно на столько, сколько нужно, чтоб позвонить в полицию. И вот она вновь вертится перед зеркалом.

Бог знает, как ей удавалось поддерживать острую напряженность спектакля. Я со своим биноклем чуть не забыл о Томе-соглядатае, таким захватывающим было представление.

Мужчина у окна весь обратился в зрение. Он буквально окаменел — неподвижный силуэт на светлом фоне окна.

Даффидилл Лоусон по-прежнему стояла у зеркала, проводя полную инвентаризацию своих красот.

Внезапно картину дополнили новые детали. В освещенном прямоугольнике вырисовались еще два мужских силуэта. Том-соглядатай, вспугнутый шорохом за спиной, развернулся, вскрикнул и кинулся прочь.

Даффидилл Лоусон подошла к окну, послала еще' один воздушный поцелуй в сторону моего наблюдательного пункта и опустила штору.

Итак, я поставил капкан и он сработал, кто-то попался. Кто — об этом можно узнать из завтрашних газет, если только до той поры мне удастся избежать ареста.

Я сидел в темноте, перебирая накопившиеся факты. Бернис Клинтон под псевдонимом Агнес Дейтон и ее квартира в «Коринфиан Арме» в Санта-Ане, таинственный Том-соглядатай на задворках мотеля, убийство Герберта Даулинга, Айрин Аддис со своим малолетним отпрыском в детском доме близ Баннинга… Не следует ли отыскать ее, узнать, все ли в порядке?

И вдруг раздался стук в дверь.

Я замер. Видимо, ненадежное мне попалось укрытие. Но тянуть резину было бесполезно.

Я прошел к двери и гостеприимно распахнул ее в предчувствии, что тотчас меня схватит за грудки Фрэнк Селлерс, вытащит в холл, шмякнет спиной о стену и спросит, с кем, черт побери, я осмелился шутить.

На пороге стояла улыбающаяся Даффидилл Лоусон.

— Ну как у меня получилось? — спросила она.

Глава 13

— Что ж, ловушка сработала, — рассуждала Даффи*-дилл, — но скажи, Дональд, теперь будет у меня реклама?

— Будет, — заверил я. — А пока лучше расскажи, что там происходило.

— Что происходило? — воскликнула она огорченно. — Разве ты не наблюдал за мной в бинокль, бес тебе в ребро?! Это один из лучших моих стриптизов.

— Стриптиз я видел, но что было потом?

Она приникла ко мне, правой рукой обвив мою шею, левой теребя шевелюру. Лицо сияло триумфом победительницы ярче, чем от страсти. Именно такими глазами и должна смотреть заштатная актриса, дождавшаяся появления своего имени на первой полосе.

— О, Дональд! — вымолвила она в упоении и поцеловала меня.

Тот еще был поцелуй.

— Дональд! — повторяла она, пока я возился с дверью. — Ты гений, ты…

— Рекламная сторона дела — это Колли Норфолк.

— Чушь, — возразила она. — У Колли не хватило бы извилин, мне-то не пудри мозги. Я знаю, кто все придумал. А теперь скажи, Дональд, как я смотрелась?

Она пересекла темную комнату и застыла у окна, глядя на строения мотеля. Потом схватила бинокль и направила его на свою освещенную комнату.

— Держу пари, ты видел все, — сказала она и рассмеялась. Этот горловой смех звучал очень маняще. — Как я смотрелась, Дональд?

— Ты была восхитительна.

— Профессиональная работа, Дональд. Любая-женщина может сбросить с себя одежду — так или иначе. Но раздеться, доведя публику до белого каления, это, скажу тебе, чего-то да стоит.

— Ты сработала блестяще.

— Проняло?

— Еще как!

— Держу пари, тебе с этим биноклем казалось, только протяни руку — и дотронешься до меня.

— Одна беда — оконное стекло здесь и оконное стекло там, в мотеле.

Она снова рассмеялась:

— Но сейчас-то нет никакого стекла.

— Если рассчитываешь на утренние газеты, — сказал я, — побыстрей рассказывай, что там произошло. Тогда я позвоню Колли, а он настропалит репортеров. Полицейские задавали тебе вопросы?

— Очень немного. Им так хотелось заполучить этого Тома-соглядатая, что ни на что другое они не обращали внимания. Он им взаправду был нужен.

— Кем же он оказался?

— Странная такая личность по имени Росситер Бэнкс.

— Второе имя у него есть?

— Дадли. У него были при себе водительские права. Полиция взялась за него основательно. Они приволокли его ко мне на опознание, после того как я оделась.

— И ты опознала его?

— Конечно.

— Ты успела разглядеть его лицо?

— Успела, а что тут удивительного? — рассмеялась она. — Он за это же время успел, разглядеть гораздо больше. Он так таращил глаза! И потерял всякую осторожность, вылез на самый свет. Челюсть у него отвалилась аж на целый фут. За какую-то минуту он загипно-тизировался до полного обалдения.

— Бэнкс… — повторил я. — Ты что-нибудь о нем узнала?

— Я о нем проведала все. Прежде чем увести, полицейские его допросили, и он выложил им свою историю… насчет тебя, Дональд.

— Насчет меня? Я же сказал, именно Колли…

— Не о том речь. Он крутился под окнами мотеля из-за тебя.

— Ого? — удивился я.

— Ага! Он управляющий местным телеграфом. Не такая уж большая контора, но стратегически важная, потому что расположена в районе, где живет полицейский чин по имени Селлерс.

Я внезапно сел. Как сигнал опасности, по позвоночнику потянуло холодком. Тепло от ее поцелуя вмиг испарилось, словно в жилы влили ледяную воду, а бешено колотившийся пульс пришел вдруг в норму.

— Что дальше? — потребовал я продолжения.

— Кажется, этот Селлерс дал телеграмму в Сан-Франциско, в какую-то компанию по электронике, переслав твой портрет и сообщив имя. Он хотел узнать, не приобретал ли ты за последние сорок восемь часов подслушивающее устройство для автомобилей. И получил ответ — приобрел.

— И что сказал по этому поводу Бэнкс?

— Ну, Бэнкс сказал, что ты затеваешь интрижку с одной телеграфисткой из его подчиненных, и ему показалось, ты назначил ей свидание в мотеле «Плавай и загорай». Дело в том, что Селлерс отправил куда-то еще телеграмму, а в ней сказано: некто Роберт С. Ричардс оформился в мотеле на ночь, когда случилось убийство, а по описанию он смахивает на тебя… Кажется, Ричардс явился в мотель один, без жены или женщины, способной сойти за жену, администраторша этому удивилась и в точности запомнила странного постояльца. В результате, когда полицейские поинтересовались, не произошло ли в ночь убийства чего необычного, она припомнила, что ты был без жены. Селлерс знал, что в мотеле останавливался ты.

— Продолжай, — попросил я.

— Ну, Бэнкс видел эти телеграммы и вообразил, будто ты собираешься провести в мотеле ночь с его сотрудницей. Ее имя… подожди минутку, Дональд… честное слово, я вечно забываю имена…

— Хайнс, — подсказал я.

— Вот-вот, Хайнс, — подтвердила она, — а зовут Мэй. Короче, он отправился в мотель поразнюхать и сразу же напоролся на мой стриптиз в окне — он, правда, не догадался, что это стриптиз. Ему показалось, просто хорошенькая женщина раздевается перед сном, а больше он ни о чем сообщить не может. Такова его версия.

— И полиция купилась на эту легенду?

— Честно говоря, не знаю. Они вытянули из него показания и быстро увезли.

— Тебе они не задавали вопросов?

— Нет: Посоветовали опустить штору и похвалили, что у меня хватило нервов продолжить раздевание после звонка в полицию. Здорово, говорят, получилось, как, мол, пришло мне такое в голову, ну а я в ответ, что не было другого способа удержать его до приезда полиции.

— А Селлерс там был?

— Был ли он там! — воскликнула она. — Еще как был! Он, кстати, звонил кому-то… Твоей партнерше… похоже на название сигарет… Кул. Точно! К-у-л.

— Совершенно верно. Так что же?

— Селлерс позвцнил ей и закатил настоящую сцену ревности. Сказал, что ради нее выгораживал тебя тысячу раз, пока позволяла совесть. А теперь все кончено. Ты сыщик, Дональд?

— Ага.

— Сразу почуяла, что все не просто так, — заявила она. — Но ты меня накормил, обогрел и поднял мой моральный облик на небывалую высоту. Я совсем доходила, когда ты появился на сцене. Честно, Дональд, я даже о снотворных таблетках уже подумывала, только их у меня не оказалось. Вот до чего дошло. А сейчас я в норме, аж мурлычу.

Она начала напевать, рука опять потянулась к молнии, бедра задвигались в такт мелодии.

— Посмотри на меня, — молвила она. — Как только начинается номер, я делаюсь сама не своя. Под этот мотивчик я выступала.

Я снял телефонную трубку и назвал дежурной на коммутаторе номер Колли Норфолка.

Реклама — это слово для ушей будущей королевы стриптиза звучало как пение сирены. Оставив в покое свою одежду, она целиком обратилась в слух.