Глава 11

Утром в понедельник — в свой законный выходной — Клинг позвонил Синди Форрест. Часы показывали только половину восьмого, но он отлично знал, когда она ложится спать и встает. Обычно в это время она завтракала, а поскольку телефон висел у нее на кухне у холодильника, он не удивился, когда она сняла трубку после второго звонка.

— Алло? — торопливо спросила Синди.

Клинг вспомнил, что каждое утро у нее уходит по крайней мере полчаса, чтобы собраться на работу, — на беготню из спальни на кухню, из кухни в ванную, из ванной опять в спальню, пока наконец она не выбегала из квартиры, спеша к лифту, как всегда, аккуратная, подтянутая и готовая к противоборству во всем миром. Он представил, как она стоит у телефона в ночной рубашке, и в нем вновь проснулась тоска по Синди.

— Синди, это я.

— А, привет, Берт. Подожди секунду, а то кофе перекипит. — Через секунду она снова взяла трубку. — О'кей. Вчера вечером я пыталась тебе дозвониться.

— Да, я в курсе. Потому и звоню.

— Верно. — Наступила долгая пауза. — Я стараюсь вспомнить, зачем я тебе звонила. Ах, да! Я нашла в комоде твою рубашку и хотела узнать, что с ней делать. Я позвонила тебе домой, но тебя не было, и тогда я подумала, что ты на ночном дежурстве. Позвонила в участок, но Стив сказал, что тебя нет. Я решила упаковать ее и послать по почте. — Снова наступила долгая пауза. — Так что по дороге на работу я зайду на почту и отправлю ее.

— О'кей.

— Если, конечно, ты хочешь, чтобы я это сделала.

— Ну хорошо, ты можешь это сделать?

— Она уже упакована и так далее, так что, по-видимому, я это сделаю.

— Можно подумать, что ее будет очень трудно развернуть.

— Чего это ради мне ее разворачивать?

— Ну, не знаю. Зачем ты мне звонила в субботу вечером?

— Чтобы узнать, что делать с твоей рубашкой.

— И какие же варианты пришли тебе в голову?

— Когда? В субботу вечером?

— Именно. Когда ты мне звонила.

— Что ж, наверное, было несколько возможностей. Ты мог бы зайти за своей рубашкой, я могла бы занести ее тебе домой или на работу, мы могли бы встретиться, немного выпить, и я бы…

— Вот уж не знал, что ты можешь себе это позволить.

— Что?

— Выпить со мной. Или вообще как-то пообщаться.

— Ну, теперь-то это все не имеет значения, правда? Дома тебя не было, на работе тоже, тогда я решила упаковать эту чертову рубашку и отправить ее тебе утром по почте.

— Чего ты злишься?

— Кто злится, я?

— Ты. Я, что ли?

— Мне выходить через двадцать минут, а я еще даже не пила кофе.

— Ага, не хочешь опаздывать на работу, — ехидно засмеялся Клинг. — Боишься огорчить своего дружка доктора Фрейда?

— Ха-ха! — саркастически усмехнулась Синди.

— Между прочим, как у него дела?

— Между прочим, отлично.

— Ну что ж…

— Берт!

— Да, Синди?

— Да нет, ничего.

— Ну что там такое, говори, не стесняйся.

— Ничего. Я отправлю рубашку почтой. Я постирала ее и погладила. Надеюсь, она не помнется при пересылке.

— Я тоже.

— До свидания, Берт, — холодно сказала Синди и положила трубку.

Клинг тоже положил трубку, тяжело вздохнул и отправился на кухню. Он позавтракал апельсиновым соком, кофе и двумя тостами, а затем вернулся в спальню и позвонил Норе Симонов. Когда он спросил, не хотела бы она встретиться с ним за ленчем, она вежливо отказалась, сославшись на важную встречу с главным редактором. Опасаясь, что с такой же легкостью Нора откажется и от предложения поужинать, он подстраховался, спросив: не желает ли она выпить по паре коктейлей часов в пять — в полшестого? К его удивлению, она сразу согласилась, и они договорились встретиться в баре одного из старейших городских отелей недалеко от западной окраины Гроув-парка. Клинг довольно ухмыльнулся и отправился бриться.

* * *

Дом № 434 по Северной Шестнадцатой улице представлял собой многоквартирное здание из коричневого кирпича и находился на территории участка между Эйнсли и Калвер-авеню. На одном из почтовых ящиков в вестибюле Мейер и Карелла отыскали табличку с надписью "Л.Кантор" и, обнаружив, что внутренняя дверь вестибюля не заперта, поднялись на четвертый этаж, но сразу звонить в квартиру не стали. Перед выездом они пытались дозвониться по телефону, указанному в записной книжке Сары, но в телефонной компании им сказали, что номер временно отключен. Насколько это соответствовало действительности, представляло собой серьезную тему для обсуждения.

"Телефонный блюз" — эту наполненную грустью песню пели и продолжали петь большинство жителей города. В наше время становится все труднее узнать, что происходит с телефоном абонента, до которого вы пытаетесь дозвониться, — занят ли он, не работает, временно отключен или вообще украден "международной бандой похитителей телефонных аппаратов". Система прямого набора является, конечно, замечательной вещью, одно плохо — чаще всего, набрав номер, вы слышите либо полную тишину, либо сигнал "занято", либо запись, а порой просто серию странных гудков и пощелкиваний. После трех-четырех безуспешных попыток вы звоните на телефонную станцию, где с вами разговаривают так, словно вы прошли подготовку на курсах для людей с показателем интеллекта ниже 48 по шкале Бине[29]. Иногда вам и в самом деле удается поговорить с вашим абонентом. Но чаще всего перед глазами Кареллы возникал образ какого-нибудь потерпевшего, тщетно пытающегося дозвониться до врача, пожарным или в полицию. В принципе, в участке был номер для оказания срочной помощи, но что в этом хорошего, черт возьми, если телефон нельзя заставить работать? Так думал Карелла, поднимаясь на четвертый этаж к квартире Лу Кантора, третьего человека, имя которого было в записной книжке Сары Флетчер.

Мейер постучал, и они встали по обе стороны двери, дожидаясь ответа.

— Да? — спросил женский голос. — Кто там?

— Полиция, — ответил Мейер.

Последовало короткое молчание.

— Одну минуту, пожалуйста.

— Ты думаешь, он дома? — прошептал Мейер.

Карелла пожал плечами. Они услышали приближающиеся шаги, и тот же голос спросил через запертую дверь:

— Что вам угодно?

— Нам нужен Лу Кантор, — сказал Мейер.

— Зачем?

— Обычное расследование.

Дверь приоткрылась, но лишь на узенькую щелочку — дальше не пускала цепочка.

— Покажите ваши значки, — потребовала женщина.

Одно правило жители этого прекрасного города усвоили четко — если к вам пришел полицейский, обязательно попросите его показать свой значок, потому что в противном случае он может оказаться грабителем, насильником или убийцей — и что тогда делать? Мейер показал свой значок. Женщина внимательно рассмотрела его, сняла цепочку и широко распахнула дверь.

— Входите.

Они вошли в квартиру, и женщина сразу же закрыла и заперла дверь. Они стояли в маленькой аккуратной кухне, а в дверном проеме была видна следующая комната, несомненно, гостиная с двумя креслами, диваном, торшером и телевизором. На вид женщине было лет тридцать пять — высокая шатенка с крупной фигурой и квадратным лицом, обрамленным короткими темными волосами. Поверх ночной рубашки на ней был халат. В ее голубых глазах застыло подозрительное выражение. Она молча ждала, переводя взгляд с одного детектива на другого.

— Он дома? — спросил Мейер.

— Кто?

— Мистер Кантор.

Она озадаченно посмотрела на него, но неожиданно догадка промелькнула у нее в глазах, и она слегка улыбнулась.

— Лу Кантор — это я. Луиза Кантор. Чем могу вам помочь?

— А-а!.. — сказал Мейер, с интересом разглядывая ее.

— Чем я могу вам помочь? — нахмурившись, повторила Лу.

Карелла вытащил из блокнота ксерокопию фотографии Сары и протянул ее хозяйке квартиры.

— Вы знаете эту женщину?

— Да.

— Как ее зовут?

— Сэди Коллинз. А почему вы спрашиваете?

Карелла решил не ходить вокруг да около, а сразу открыть все карты.

— Ее убили.

— Понятно. — Лу вернула ему ксерокопию. — Я так и подумала.

— Почему вы так подумали?

— На прошлой неделе я видела ее фотографию в газете. Или фотографию женщины, очень похожей на нее. Имя было другое, и я подумала: "Нет, это не она". Но, Боже мой, чем больше я смотрела на фото, тем больше убеждалась, что это Сэди. — Лу пожала плечами и подошла к плите. — Хотите кофе? Если да, то могу сделать.

— Спасибо, не стоит, — сказал Карелла. — Мисс Кантор, насколько хорошо вы ее знали?

Она снова пожала плечами.

— Мы были знакомы совсем недолго. Кажется, мы встретились в сентябре и виделись всего три-четыре раза.

— А где вы с ней познакомились? — спросил Карелла.

— В баре "Лиловые стулья", — ответила Лу и, посмотрев на него, быстро добавила: — Совершенно верно, вы правы.

— Никто ни о чем вас не спрашивал.

— Ваши глаза спросили.

— Так как насчет Сэди Коллинз?

— Что насчет Сэди Коллинз? Выражайтесь яснее, офицер, я не собираюсь думать за вас или помогать вам.

— Почему?

— Главным образом потому, что мы не любим, когда лезут в наши дела.

— Мисс Кантор, никто в ваши дела не лезет. У вас своя религия, у меня своя. Мы здесь для того, чтобы поговорить об убитой женщине.

— Ну так спрашивайте! Что вас конкретно интересует? Была ли она нормальной? Но ведь до какого-то момента все нормальные, разве не так? Она хотела научиться, и я ее научила.

— Вы знали, что она замужем?

— Да. Ну и что с того?