Детектив Клинг пулей вылетел из квартиры, так как понял, что его сейчас стошнит.

Навстречу ему по коридору шел детектив Стив Карелла. Увидев побледневшего Клинга, он спросил: "Что случилось?" — не получил ответа, но сразу догадался, что к чему. У дверей квартиры дежурил патрульный. Карелла замешкался, затем решительно кивнул, извлек из бумажника полицейский значок, прицепил его к нагрудному карману пиджака, переглянулся с патрульным и вошел.

Дом был на Саут-Энджелс-стрит, на северной окраине 87-го участка. В этом районе жили в основном представители "верхнего среднего класса", хотя по фешенебельности он заметно уступал и Смокрайзу, и кварталам у реки Гарб. Патрульный дежурил у черного хода, Карелла вошел в квартиру и оказался в небольшой кухне с безукоризненно чистыми кафельными стенами и столь же чистым пластиковым полом. У стола с эмалированной столешницей тарахтел древний холодильник.

Первый труп был в гостиной.

Как впоследствии писали газеты, женщина была в одних нейлоновых трусиках, но ничего сексуального в ее облике не было. Она раскинулась на полу в нелепой позе, а лицо и часть головы были снесены, судя по всему, выстрелом из охотничьего ружья. Ей было под сорок, и еще недавно, похоже, она была весьма привлекательной. Теперь же на полу лежали жалкие, обезображенные останки. Труп был выпачкан — результат предсмертного испуга или непроизвольного сокращения мускулов прямой кишки, когда дробь разнесла женщине полголовы. На левой руке у женщины было обручальное кольцо, традиционное "кольцо невесты" на правой отсутствовало. Она лежала возле большой тахты, накрытой цветастым покрывалом. На ковре рядом с убитой валялись две стреляные гильзы. Кровь растеклась по бледно-голубому ковру, образовав большую лужу возле головы. Это зрелище и заставило Берта Клинга вылететь пулей из квартиры.

У Стива Кареллы желудок был покрепче, а может, у него было побольше опыта. Он вышел из гостиной и проследовал в большую спальню.

Там, у самых дверей, скрючившись, лежал человек в трусах и майке, у которого также лицо и полголовы были снесены выстрелом. В руке он все еще сжимал ружье, и палец застыл на спусковом крючке. Дробовик 12-го калибра стволом касался того места, где прежде находился рот. На полу возле развороченной головы лежала одна-единственная гильза, а вокруг были разбросаны какие-то мелкие белые осколки. Карелле понадобилось мгновение, чтобы догадаться: это раскрошенные выстрелом зубы.

Он вышел из квартиры. В коридоре, ведущем к лестничной клетке, стояли Моноган и Монро, детективы из отдела по расследованию убийств.

— Прелесть, да? — хмыкнул Монро.

— Красота! — согласился Моноган.

— Чего только не бывает! — вздохнул Монро.

— Арбузы лопнули, семечки разлетелись, — изрек Моноган.

Этот спектакль парочка разыгрывала не впервые. Их ничем нельзя было пронять, все-то они видели, все слышали. Оба стояли в подчеркнуто небрежных позах у стены и курили сигары. Оба были в черных плащах и серых мягких шляпах. Траляля и Труляля[15] уголовного розыска. Окно в конце коридора было приоткрыто, и бодрящий октябрьский ветерок напоминал, что жизнь продолжается. За окном верхние этажи небоскребов освещало восходящее солнце. Высокое и далекое небо было в дымке.

— Думаешь, парень рехнулся? — спросил Кареллу Монро.

— Конечно, — ответил за него Моноган. — Сначала ухлопал супругу, а потом удалился в спальню и нанес себе coup d'etat[16].

— Coup de grace[17], — поправил его Монро.

— Пусть будет по-твоему, — пожал плечами Моноган.

Карелла промолчал.

— Окажите нам любезность, — обратился Монро к Карелле, — избавьте нас от лишней писанины. Все и так понятно. Сначала он пристрелил жену, а потом себя.

— Не делайте из этого преступление века.

— Интересно, кто-нибудь слышал выстрелы? — спросил Карелла.

— А?

— Это случилось ночью, когда люди дома. Кто-то должен был слышать выстрелы.

— В часы любви хоть из пушки пали, — сказал Монро.

— А кто вызвал полицию? Когда вы приехали, Клинг был уже здесь?

— Блондинчик-то?

— Да.

— Он был здесь, — ответил Монро.

— Бледный, но на посту, — сказал Моноган.

— Он не говорил, кто вызвал полицию?

— Молочник позвонил, — сказал Моноган.

— А как он узнал?

— Увидел открытую дверь и заподозрил неладное.

— Дверь черного хода?

— Именно.

— Она была открыта?

— Распахнута настежь.

— В котором это было часу?

— Не знаю. — Моноган взглянул на ручные часы. — Около пяти, наверно.

— Значит, в пять утра дверь черного хода была распахнута?

— Так сказал молочник. Спросите у Клинга, он его допрашивал.

— Чего я терпеть не могу, так это ранних вызовов, — сообщил Монро.

— Ну, с этим-то делом хлопот не будет. Все как на ладони. — Моноган бросил взгляд на Кареллу. — Верно я говорю?

— Вам видней.

— Могу рассказать, как это произошло.

— Очень кстати, — согласился Карелла. — Мы бы все сэкономили уйму времени.

— Одна только беда, — сказал Моноган. — Убийством занимается тот участок, куда поступило заявление.

— Кошмар, да и только! — подтвердил Монро.

— Так что мы дарим его вам.

— Ничего не попишешь!

Монро достал из кармана носовой платок, высморкался и, положив платок на место, сказал:

— Мой тебе совет, Карелла: закрывайте дело, да побыстрей!

— Почему?

— Потому что оно ясно как Божий день.

— Если не считать того, что в пять утра дверь квартиры оказалась открытой настежь.

— Случайность, — отмахнулся Монро.

— Если как следует поискать, то отыщется предсмертная записка самоубийцы, — сказал Моноган.

— Вы думаете? — спросил Карелла.

— Они всегда так поступают. Из-за угрызений совести.

— Их гложет раскаяние, — пояснил Монро.

— Они оставляют письма, чтобы сообщить миру, что были паиньками, но однажды поступили нехорошо и испачкали свою биографию.

— Совершив небольшую оплошность.

— Поймите нас, друзья!

— А поняв, простите!

— Вы обязательно найдете послание, — обнадежил Моноган. — Только как следует поищите.

— Думаете, там будет написано, откуда взялась стреляная гильза? — спросил Карелла.

— Какая гильза? — не понял Монро.

— Та, что валяется возле трупа в спальне.

— А что в ней такого?

— У него в руках помповый дробовик двенадцатого калибра. А это значит, что сначала нужно изломить ружье, и только тогда стреляная гильза выбрасывается, а новая подается в патронник. Может, вы объясните мне, как он ухитрился застрелиться, а потом изломить ружье, чтобы выбросить гильзу.

— Начинается! — вздохнул Монро.

* * *

Молочник и Клинг составляли хорошую парочку — оба бледные и дрожащие. Они сидели вместе с Кареллой в маленькой закусочной неподалеку от дома, где были найдены трупы. Было десять минут седьмого, и закусочная только открылась. За стойкой расположились водители грузовиков, на правах давних посетителей они обменивались шутливыми репликами с хозяином. Заспанная официантка в грязном форменном платье подошла к столику, за которым сидели Карелла и его спутники, и приняла заказ. Клинг и молочник попросили только кофе.

— Когда вы обнаружили открытую дверь, мистер Новелло? — спросил Карелла молочника.

— Примерно без четверти пять. Я сразу же позвонил в полицию. Когда это было? — обратился он к Клингу.

— Мерчисон принял вызов в четыре сорок семь, — ответил Клинг.

— Вы всегда в это время разносите молоко?

— Да, я начинаю с половины пятого. А к пяти заканчиваю. Сначала я поднимаюсь на верхний этаж и двигаюсь вниз. Лейдены живут на третьем.

— Что же вы увидели?

— Я уже рассказывал вашему человеку.

— Давайте еще раз.

— Я подошел к задней двери, где всегда оставляю молоко. У них на двери такая штучка для бутылок, знаете?

— Знаю, — отозвался Карелла.

— Проволочное приспособление, — пояснил Новелло. — С петлей для горлышка бутылки. Вы ее туда вставляете, потом толкаете петлю, она как бы падает в прорезь и прижимает бутылку.

— Понятно. Дальше.

— Лейдены брали молоко раз в два дня. В этом районе жильцы обычно берут столько, сколько нужно для завтрака. А если требуется еще, то покупают в магазине.

— Понятно.

— Итак, спускаюсь я с четвертого этажа на третий. На четвертом молоко берут Левины и Дэвидсоны, а на третьем только Лейдены. Значит, спустился я по лестнице…

— И что дальше?

— Поставил корзинку, стал доставать бутылку и увидел, что дверь открыта.

— Приоткрыта или распахнута?

— Распахнута. С площадки я видел кухню и часть гостиной.

— Что вы предприняли?

— Я не знал, что делать. Сначала я решил прикрыть дверь и убраться от греха подальше. Но потом подумал: а с чего это дверь распахнута в пять утра? Что там стряслось?

— Вы вошли?

— Вошел.

— И увидели трупы?

— Только миссис Лейден, — ответил Новелло и судорожно сглотнул.

— Что вы сделали потом?

— Спустился вниз и вызвал полицию.

— Почему не позвонили из квартиры?

— Не хотел оставлять отпечатков пальцев. В квартире я ничего не трогал. Не хотел, чтобы меня потом заподозрили…

— Откуда же вы позвонили?

— Из кафетерия на Диксоне — он работает всю ночь.

— Что было потом?

— Мне велели возвращаться в дом и ждать полицию. Я так и сделал. Затем приехал мистер Клинг.

— Вы звонили своему хозяину?