Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

– Изучаю нечто очень важное, – серьезно ответил Пуаро, – лицо Симеона Ли в молодости.

– Так это мой дедушка?

– Да, мадемуазель.

Пилар уставилась на портрет.

– Как же он изменился… – медленно произнесла она. – Дедушка был таким старым и сморщенным. А здесь он выглядит так, как мог бы выглядеть Харри лет десять назад.

Пуаро кивнул:

– Да, мадемуазель, Харри Ли очень похож на своего отца. – Он подвел ее к другому портрету. – А это ваша бабушка – кроткое продолговатое лицо, очень светлые волосы, мягкие голубые глаза…

– Как у Дэвида, – сказала Пилар.

– Элфред тоже на нее похож, – добавил Стивен.

– Наследственность – интересная вещь, – продолжал Пуаро. – Мистер Ли и его жена принадлежали к диаметрально противоположным типам. Большей частью их дети похожи на мать. Взгляните сюда, мадемуазель.

Он указал на портрет девушки лет девятнадцати с волосами как золотые нити и большими, смеющимися голубыми глазами. Цвета были материнскими, но в лице ощущалась энергия, несвойственная мягким чертам жены Симеона Ли.

– О! – воскликнула Пилар.

Ее лицо покрылось румянцем. Сняв с шеи медальон на длинной золотой цепочке, она нажала пружину и открыла его. Пуаро увидел то же смеющееся лицо.

– Моя мать, – сказала Пилар.

Пуаро кивнул. С другой стороны медальона находился портрет мужчины. Он был молод и красив, с черными волосами и темно-голубыми глазами.

– Ваш отец? – спросил Пуаро.

– Да, – ответила Пилар. – Очень красивый, правда?

– Да, действительно. У испанцев редко бывают голубые глаза, не так ли, сеньорита?

– Иногда встречаются на севере. Кроме того, у отца была мать-ирландка.

– Значит, в вас течет испанская, ирландская, английская и немножко цыганская кровь, – задумчиво произнес Пуаро. – Знаете, что я думаю, мадемуазель? С такой наследственностью вы можете стать опасным врагом.

– Помните, что вы говорили в поезде, Пилар? – смеясь, сказал Стивен. – Что, если бы у вас были враги, вы бы перерезали им горло… О! – Он быстро умолк, осознав значение своих слов.

Эркюль Пуаро быстро сменил тему:

– Ах да, сеньорита, я хотел попросить ваш паспорт. Он нужен моему другу суперинтенденту. В этой стране существуют правила – глупые и утомительные, но обязательные для иностранцев. А по закону вы, разумеется, иностранка.

Пилар подняла брови:

– Мой паспорт? Сейчас принесу – он у меня в комнате.

– Сожалею, что пришлось вас побеспокоить, – виновато сказал Пуаро, идя рядом с ней.

Они дошли до конца длинной галереи, где начиналась лестница. Пилар побежала наверх, Пуаро и Стивен последовали за ней. Спальня Пилар находилась прямо на площадке.

– Я принесу паспорт, – сказала Пилар у двери и вошла в комнату. Пуаро и Стивен Фэрр остались ждать снаружи.

– Конечно, я сморозил глупость, – с сожалением произнес Стивен. – Хотя вряд ли она это заметила, как по-вашему?

Пуаро не ответил. Он слегка склонил голову набок, словно прислушиваясь.

– Англичане очень любят свежий воздух, – заметил он. – Должно быть, мисс Эстравадос унаследовала эту черту.

– Почему? – удивленно спросил Стивен.

– Потому что сегодня очень холодно – жуткий мороз, в отличие от вчерашнего дня, теплого и солнечного. Тем не менее мисс Эстравадос только что приподняла окно. Поразительная привязанность к свежему воздуху.

Внезапно из комнаты донеслось восклицание на испанском языке, и появилась растерянно улыбающаяся Пилар.

– Какая же я неуклюжая! – воскликнула она. – Мой чемоданчик лежал на подоконнике, и когда я рылась в нем, то случайно уронила паспорт в окно. Он лежит внизу на клумбе. Сейчас я его принесу.

– Я могу его принести, – предложил Стивен, но Пилар промчалась мимо него и крикнула через плечо:

– Нет, это моя вина. Идите в гостиную с мсье Пуаро, а я принесу туда паспорт.

Стивен Фэрр собирался последовать за ней, но Пуаро удержал его.

– Пройдемте туда, – предложил он.

Они шли по коридору второго этажа к другому концу дома, пока не добрались до главной лестницы.

– Не будем спускаться сразу, – сказал Пуаро. – Если вы пройдете со мной в комнату, где произошло преступление, я спрошу вас кое о чем.

Они двинулись по коридору, ведущему к комнате Симеона Ли. На левой стороне находился альков с двумя статуями нимф, цепляющихся за свои облачения в судорогах викторианской стыдливости.

Стивен Фэрр бросил на них взгляд.

– При дневном свете они выглядят жутко, – сказал он. – Когда я проходил мимо них позавчера вечером, мне показалось, что их три, но, слава богу, их только две.

– В наши дни они не вызывают восхищения, – согласился Пуаро. – Но в свое время они стоили немало денег. Думаю, на них лучше смотреть по вечерам.

– Да, когда видишь только смутные белые фигуры.

– Ночью все кошки серы! – пробормотал Пуаро.

В комнате они обнаружили суперинтендента Сагдена. Он стоял на коленях возле сейфа и обследовал его с помощью лупы. Когда они вошли, Сагден обернулся.

– Сейф открыл ключом некто, знавший комбинацию, – сказал он. – Никаких признаков чего-то еще.

Пуаро подошел к нему, отвел в сторону и что-то прошептал. Суперинтендент кивнул и вышел из комнаты.

Пуаро повернулся к Стивену Фэрру, который стоял, уставившись на кресло Симеона Ли. Его брови сдвинулись, на лбу обозначились вены. Несколько секунд Пуаро молча смотрел на него, потом спросил:

– Вас одолевают воспоминания?

– Два дня назад он сидел здесь живой, – медленно ответил Стивен, – а теперь… – Тряхнув головой, он осведомился: – Вы привели меня сюда, чтобы спросить о чем-то, мсье Пуаро?

– Ах да! Кажется, вы первый оказались здесь в тот вечер?

– Разве? Не помню. Нет, по-моему, одна из леди меня опередила.

– Какая именно?

– Чья-то жена – Джорджа или Дэвида. Они обе прибежали почти одновременно.

– А вы не слышали вот такого звука? – Запрокинув голову, Пуаро внезапно испустил пронзительный вопль.

Это было настолько неожиданно, что Стивен отшатнулся и чуть не упал.

– Вы что, хотите перепугать весь дом? – сердито спросил он. – Нет, в тот вечер я не слышал ничего подобного. Теперь все подумают, что произошло еще одно убийство!

Пуаро выглядел пристыженным.

– Действительно, это было глупо… – пробормотал он. – Нужно поскорее все объяснить.

Он быстро вышел. Лидия и Элфред стояли у подножия лестницы, глядя вверх, Джордж присоединился к ним, выйдя из библиотеки, а Пилар прибежала с паспортом в руке.

– Ничего страшного! – крикнул им Пуаро. – Не пугайтесь. Я провел маленький эксперимент – вот и все.

Элфред выглядел недовольным, а Джордж – возмущенным. Пуаро предоставил Стивену давать объяснения, а сам быстро направился по коридору в другой конец дома.

Суперинтендент Сагден вышел ему навстречу из комнаты Пилар.

– Eh bien? – спросил Пуаро.

Сагден покачал головой:

– Ни звука.

Встретившись взглядом с Пуаро, он кивнул.

– Значит, вы согласны, мсье Пуаро? – спросил Элфред Ли.

Его рука, поднесенная к подбородку, слегка дрожала. Мягкие карие глаза светились не свойственным им лихорадочным блеском. Он говорил, слегка заикаясь. Стоящая рядом Лидия с беспокойством смотрела на него.

– Вы не знаете… не можете п-представить, что это з-значит для меня, – продолжал Элфред. – Убийца моего отца д-должен быть найден.

– Так как вы уверяете, что все тщательно обдумали, – ответил Пуаро, – то я согласен. Но вы понимаете, мистер Ли, что пути назад быть не может. Я не собака, которую пускают по следу, а потом отзывают, потому что она подняла не ту дичь.

– Конечно… Ваша спальня уже приготовлена. Оставайтесь на любое время, которое вам понадобится…

– Надолго я не задержусь, – мрачно произнес Пуаро.

– Что-что?

– Я сказал, что не задержусь надолго. В этом преступлении такой ограниченный круг подозреваемых, что поиски истины не займут много времени. Думаю, что конец уже близок.

Элфред уставился на него.

– Невозможно! – воскликнул он.

– Вовсе нет. Все факты более-менее четко указывают в одном направлении. Нужно устранить лишь одну незначительную проблему, и тогда правда прояснится сама собой.

– Вы имеете в виду, что знаете…

– О да, – улыбнулся Пуаро. – Я знаю.

– И мой отец… – Элфред отвернулся.

– Однако, мсье Ли, – быстро добавил Пуаро, – я должен выдвинуть два требования.

– Все, что угодно… – сдавленным голосом произнес Элфред.

– Во-первых, я прошу повесить портрет мистера Ли в молодости в спальне, которую вы любезно мне отвели.

Элфред и Лидия удивленно на него посмотрели.

– Портрет отца? – переспросил Элфред. – Но зачем?

Пуаро взмахнул рукой:

– Он будет… как бы это сказать… вдохновлять меня.

– Вы намерены, мсье Пуаро, раскрыть преступление с помощью ясновидения? – язвительно осведомилась Лидия.

– Скажем, мадам, что я намерен использовать не только телесное, но и мысленное зрение.

Лидия пожала плечами.

– Во-вторых, мсье Ли, – продолжал Пуаро, – я хотел бы знать подлинные обстоятельства смерти мужа вашей сестры, Хуана Эстравадоса.

– Неужели это необходимо? – спросила Лидия.

– Мне нужны все факты, мадам.

– Хуан Эстравадос в результате ссоры из-за женщины убил в кафе человека, – сказал Элфред.

– Каким образом он убил его?

Элфред бросил умоляющий взгляд на Лидию.

– Он ударил его ножом, – спокойно ответила она. – Так как имела место провокация, Хуана Эстравадоса приговорили не к смерти, а к длительному сроку заключения, и он умер в тюрьме.

– Его дочь знает об этом?

– Не думаю.

– Нет, Дженнифер никогда ей не рассказывала, – добавил Элфред.

– Благодарю вас.

– Вы ведь не думаете, что Пилар… – Лидия не окончила фразу. – Это просто нелепо!

– А теперь, мсье Ли, не сообщите ли вы мне кое-какие факты, касающиеся вашего брата, мсье Харри Ли?