Магдалена потерянно посмотрела в пол прямо перед собой, а затем залилась слезами.

– Джордж! – прорыдала она. – Они не должны меня запугивать. Ты же знаешь, что я совсем ничего не могу вспомнить, если меня пугать и загонять вопросами в угол. Я... я в тот вечер вообще не понимала, что говорю, и... я была так взволнована... А они так ужасно вели себя со мной.

Она вскочила и, плача, выбежала из комнаты. И Джордж Ли поднялся со своего места.

– Что это вам пришло в голову? Так запугать мою жену, – неуверенно пролепетал он. – Она очень чувствительная женщина. Вам должно быть стыдно за такое обращение с нею. Я поставлю в парламенте вопрос о бесчеловечных методах британской полиции. Это просто позор.

Он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Инспектор Сагден откинул голову назад и засмеялся:

– Да, это у нас получилось недурно. Ну, сейчас посмотрим...

Джонсон наморщил лоб:

– Странно все это. Получается совсем неясно. Нам надо будет допросить их еще раз.

– О! Они через несколько минут вернутся, – с полной уверенностью сказал Сагден. – Вернутся, как только найдут подходящий ответ. Не правда ли, мистер Пуаро?

Пуаро, сидевший неподвижно, вздрогнул, будто его разбудили.

– Пардон, что вы сказали?

– Я сказал, что они скоро вернутся назад.

– Может быть, и вернутся. Возможно, разумеется. Сагден посмотрел на него удивленно.

– Что с вами, мистер Пуаро? Вы что, увидели привидение?

Пуаро медленно проговорил:

– Знаете, я не стал бы безусловно отрицательно отвечать на этот вопрос.

Полковник Джонсон нетерпеливо спросил:

– Ну, Сагден, есть еще что-нибудь?

– Я попытался восстановить последовательность, в которой люди появлялись в комнате, где произошло убийство. Совершенно ясно, как все происходило. После того как жертва закричала, убийца выскользнул из комнаты, запер дверь с помощью пинцета или чего-то подобного снаружи и несколько секунд спустя прикинулся, что он тоже, вместе с другими, бежит к месту событий. К сожалению, нельзя со всей определенностью установить, кто кого видел; этого участники событий уже не могут вспомнить точно. Трессильян говорит, что он видел, как Гарри и Альфред, выбежав из столовой, пересекли холл и побежали вверх по лестнице. Насколько я понял, мисс Эстравадос появилась на месте преступления одной из последних. По уверениям всех, первыми были Фарр, миссис Магдалена и миссис Хильда. Все трое утверждают, что они уже застали кого-то одного из троих названных, то есть появились не первыми. Расследование сильно затрудняется тем, что точно не поймешь, когда человек намеренно лжет, а когда его просто подводит память Бежали все – это установлено точно, но в каком порядке они бежали по лестнице – это очень трудно установить.

– А что, вам это кажется таким важным? – медленно спросил Пуаро.

– Да, из-за вопроса о времени. Времени было невероятно мало.

– Я согласен с вами, что в этом деле вопрос о времени необычайно важен.

– Ну, и в довершение ко всему, что еще больше затрудняет дело, – в этом доме две лестницы. Во-первых, главная лестница, которая ведет наверх из холла и примерно одинаково удалена от двери столовой и от двери гостиной. Во-вторых, есть еще одна лестница, в другом конце дома. Ею воспользовался Стивен Фарр. Мисс Эстравадос тоже поднялась по этой лестнице – ее комната находится на втором этаже в непосредственной близости. Все остальные сообщили, что прибежали по главной лестнице.

– Все это, разумеется, очень запутано, – сказал Пуаро.

Дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвалась Магдалена Ли. Она часто дышала, щеки ее раскраснелись. Она стремительно подошла к столу и сказала:

– Мой муж думает, что я легла отдыхать, но я тихо выскользнула из комнаты.

Она отчаянно посмотрела на полковника Джонсона. – Если я скажу вам правду, вы ведь сохраните это в тайне, не так ли? Я имею в виду... Но вы же не расскажете об этом всем?

– Если это не связано с преступлением...

– Да нет же. Речь идет... исключительно о личном, о.. – Глаза Магдалены увлажнились. – Я доверяю вам, полковник Джонсон. Я знаю, что вам можно довериться. Вы внушаете доверие, и вы так любезны. Понимаете, все было так: кто-то... – Она замялась.

– Да-да, я слушаю, миссис Ли.

– Позавчера я собиралась кое-кому позвонить. Одному... одному своему другу. Но я не хотела, чтобы Джордж знал об этом. Конечно, нехорошо с моей стороны, и я.. после ужина я пошла к телефону, потому что думала, Джордж задержится еще некоторое время в столовой. Но когда я подошла к кабинету, то услышала, как мой муж разговаривает по телефону. В результате мне пришлось ждать.

– Где вы ждали, миссис Ли? – спросил Пуаро.

– За лестницей есть маленький гардероб. Комнатка достаточно темная. Я туда проскользнула, потому что из этого укрытия можно было увидеть, когда Джордж уйдет из кабинета. Но он не вышел. А тут раздался шум наверху, и все побежали вверх по лестнице.

– Значит, ваш муж не покидал этой комнаты до тех пор, пока наверху не раздался шум?

– Нет.

– А вы сами провели время с девяти до девяти пятнадцати в том гардеробе, ожидая? – спросил Джонсон.

– Да! Но я же не могла в этом признаться. Меня бы спросили: что я там искала, понимаете? И все выглядело бы так... так странно, понимаете?

– Да. Это выглядит действительно несколько странным, – сухо согласился Джонсон.

– У меня будто камень с души свалился от того, что я сказала вам всю правду. – Она обольстительно улыбнулась ему. – Вы ведь не расскажете об этом моему мужу? Нет, конечно же, нет. Я же знаю, что вам можно доверять – всем вам!

Она окинула всех очаровательным взглядом и выпорхнула из комнаты.

Полковник Джонсон энергично откашлялся:

– Ну что же, могло быть и так. Звучит вполне правдоподобно. С другой стороны...

– Но могло быть и не так, – перебил его Сагден. – В том-то и вся штука. Мы не знаем этого.

***

Лидия Ли стояла, наполовину скрытая тяжелой портьерой, у окна и смотрела в сад. Звук за спиной заставил ее обернуться. В дверях стоял Эркюль Пуаро.

– Мсье Пуаро! Вы меня напугали.

– Очень сожалею, мадам.

– Я думала, что это Хорбюри. Пуаро кивнул:

– Да, он действительно очень тихо ходит по дому. Будто кошка или вор.

Он посмотрел на Лидию внимательно Она сказала с презрением:

– Да. Я никогда бы не хотела иметь дело с таким человеком. Думаю, что мы скоро постараемся избавиться от него.

– Вы только выиграете от этого.

Она посмотрела на него внимательным взглядом.

– Что? Вы можете сказать о нем что-то плохое?

– Ну, он – человек, который собирает чужие тайны и затем извлекает из этого выгоду для себя.

– Вы думаете, что он что-то знает об убийстве? – спросила она.

Пуаро пожал плечами.

– Он ходит крадучись и хорошо слышит. Может быть, он что-нибудь слышал или видел, но не говорит об этом.

– И при помощи чего он сможет кого-то из нас шантажировать?

– Это в сфере возможного, мадам. Но я пришел не для того, чтобы сказать вам об этом, мадам.

– А зачем?

– Я говорил с мистером Альфредом, – медленно сказал Пуаро – И он сделал мне предложение, которое я хотел бы обсудить с вами, прежде чем принять или отклонить. Но поскольку я был столь восхищен той картиной, которую вы являли собой: ваш очаровательный джемпер на фоне темно-красной портьеры... я остановился, чтобы полюбоваться вами.

– Мсье Пуаро, неужели мы будем тратить время на комплименты?

– Простите меня, мадам. Но немногие англичанки умеют одеваться со вкусом. Платье, которое было на вас в первый вечер, несмотря на довольно простой покрой, было очень элегантным. Очень изысканным.

Лидия спросила нетерпеливо:

– О чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Пуаро?

Пуаро тоже стал серьезным.

– Ваш супруг, мадам, попросил меня взять на себя расследование этого дела. Он хочет, чтобы я оставался здесь, жил в доме и приложил все усилия, чтобы раскрыть убийство.

– Да, ну и?..

– Я не могу принять приглашение, пока не буду убежден, что оно по нраву хозяйке дома.

– Разумеется, я приветствую приглашение, которое сделал мой муж, – сказала она холодно.

– Разумеется, мадам. Но мне нужно нечто большее. Действительно ли вы хотите, чтобы я принял его?

– Действительно. Почему бы и нет?

– Я хочу выразиться еще яснее. Вы действительно хотите, чтобы открылась истина?

– Естественно. Пуаро вздохнул.

– Неужели вы не можете сказать мне ничего, кроме этих общепринятых фраз?

– Да. Я – человек, который сильно зависит от условностей. – Она закусила нижнюю губу. Вначале она колебалась, но потом все же произнесла: – Наверное, действительно – лучше полная откровенность. Я хорошо понимаю, в какой ситуации вы оказались. Отец моего мужа был убит, а поскольку главного подозреваемого в убийстве – Хорбюри – уличить не удалось, и кажется, что сделать это вообще невозможно, то выходит, что убийца – кто-то из членов нашей семьи. Воздать по заслугам этому кому-то – значит, навлечь позор на всю семью... и если уж быть до конца откровенной, то я должна признаться: этого-то я как раз и не хочу.

– Значит, вы хотите оставить убийцу безнаказанным?

– Вероятно, много убийц, избегнувших наказания, разгуливают по свету.

– Да, вы правы.

– Одним больше, одним меньше – разве это играет какую-то роль?

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

– А остальные члены семьи? Те, которые невиновны?

Она насторожилась:

– А что с ними?

– Если ваши надежды сбудутся, то истина так никогда и не будет выяснена. И тогда в равной степени все останутся под подозрением.

– Об этом я не подумала, – неуверенно проговорила она.

– И никогда никто не узнает, кто был виновным на самом деле. – Он тихо добавил: – Кажется, вы уже знаете, кто это.

– Вы не имеете права разговаривать со мной так! – воскликнула Лидия. – Это неправда! Ах, если бы это был кто-нибудь чужой, не принадлежащий к нашей семье.