Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

– Представляю себе! – отозвался Пуаро и наклонился к одной из каменных ваз. – Как, однако, интересно придумано… Очень красиво.

– Я рада, что вы оценили. Они – мое хобби. Вам нравится эта, с арктической темой? С пингвинами и льдом?

– Очаровательно. А следующая – это что такое?

– О, это Мертвое море. Вернее, будет Мертвым морем. Я пока не закончила. Поэтому не надо на него смотреть. А вот эта – Пиана, на Корсике. Там розовые скалы, ужасно красивые, особенно когда они обрываются прямо в лазурное море. Этот пустынный пейзаж тоже по-своему интересен, вы не находите?

С этими словами она повела его дальше. Когда они почти дошли до конца террасы, Лидия посмотрела на часы.

– Пойду проверю, проснулся ли Альфред, – сказала она.

С этими словами Лидия ушла. Пуаро же медленно вернулся к вазе, символизирующей Мертвое море, и пристально ее осмотрел. Затем нагнулся и поднял горсть мелких камешков. Подержав их пару мгновений на ладони, он дал им просыпаться между пальцами.

Внезапно сыщик нахмурился и поднес камешки ближе к глазам.

– Sapristi![26] – воскликнул он. – Вот это сюрприз! Интересно, что бы это значило?

Главный констебль и суперинтендант Сагден удивленно уставились на Пуаро. Тот осторожно вернул небольшие камешки в картонную коробочку и подтолкнул ее через стол к Джонсону.

– Да-да, – сказал он. – Это те самые алмазы.

– И где вы их, говорите, нашли? В саду?

– Да, в одном из крошечных садиков, устроенных мадам Альфред Ли в каменных вазах.

– Миссис Альфред! – Сагден покачал головой. – Но это невероятно!

– Невероятно? Вы хотите сказать, что, по-вашему, миссис Ли не могла перерезать горло своему свекру? – уточнил Пуаро.

– Мы все знаем, что она этого не делала. Я хотел сказать, что невероятно то, что она украла алмазы, – произнес Сагден.

– Верно, ее трудно в этом заподозрить, – согласился Пуаро.

– Их там мог спрятать любой, – сказал суперинтендант.

– Тоже верно. Особенно в этом конкретном садике, который, как известно, означает Мертвое море. Там много других камней похожего вида и формы.

– Вы хотите сказать, что она подготовила его заранее? – спросил Сагден.

– Не верю! И никогда не поверю, даже ни на секунду. Начнем с того, какой смысл ей красть эти алмазы? – произнес полковник Джонсон.

– Что касается последнего… – медленно начал Сагден. Пуаро не дал ему договорить:

– Здесь есть возможный ответ. Она взяла алмазы, чтобы сымитировать мотив убийства. Но тогда она должна была знать, что убийство состоится, хотя сама и не принимала в нем непосредственного участия.

Джонсон нахмурился.

– Это шито белыми нитками. Вы делаете из нее соучастницу, но в таком случае чья она соучастница? Только собственного мужа. Мы же с вами знаем, что к убийству он не причастен. Вся ваша гипотеза рушится, как карточный домик.

Сагден задумчиво потер подбородок.

– Согласен. Если алмазы украла миссис Ли, подчеркиваю, если, то это может быть обычной кражей. Если это так, то да, она вполне могла заранее сделать из садика тайник и прятать алмазы там до того момента, пока шум не уляжется. Другое объяснение – мы имеем обыкновенное совпадение. Вор – он или она, кем бы он ни был, – обратил внимание на садик, на обилие в нем похожих камней и решил, что это идеальное место, чтобы спрятать украденное.

– Что ж, вполне возможно, – сказал Пуаро. – Я всегда готов признать одно совпадение. А каково ваше мнение, суперинтендант?

– Миссис Ли – милая женщина, – осторожно начал тот. – Не похоже, что она может быть замешана в чем-то недостойном. Но, как говорится, зарекаться нельзя.

– В любом случае, – вмешался в разговор полковник Джонсон, – какова бы ни была правда в том, что касается алмазов, к убийству миссис Альфред не имеет никакого отношения. Как вы, надеюсь, помните, Пуаро, в тот момент лакей видел ее в гостиной.

– Не волнуйтесь, я помню, – ответил бельгиец.

Главный констебль повернулся к своему подчиненному.

– Давайте дальше. У вас есть что-то новое?

– Да, сэр. Я раздобыл кое-какие новые факты. Начнем с Хорбери. Ему есть причины опасаться полиции.

– Кража? Или что-то еще?

– Нет, сэр. Вымогательство с применением угроз. Своего рода шантаж. Доказать не смогли, и он избежал наказания, но смею предположить, что такое имело место не один раз. Когда Трессильян вчера вечером обмолвился о визите полицейского, Хорбери, имея больную совесть, наверняка решил, что его заподозрили, и, соответственно, насторожился.

– С Хорбери все ясно, – сказал главный констебль. – Что еще?

Суперинтендант кашлянул.

– Э-э-э, видите ли, сэр… Миссис Джордж Ли. Тут кое-что выяснилось про ее жизнь до замужества. Она жила с коммандером Джонсом. Выдавала себя за его дочь, хотя была ему никакая не дочь. Из того, что мы узнали, старый мистер Ли поступил правильно, позвав ее в гости. Он был зорким в том, что касалось женщин, распознавал авантюристок с первого взгляда. Точно он, конечно, не знал, но все равно решил забавы ради попробовать. И наступил ей, как говорится, на больную мозоль.

– Это дает ей еще один возможный мотив, помимо денег, – задумчиво произнес полковник Джонсон. – Она могла решить, что ему известно что-то конкретное и он собрался поставить в известность ее мужа. Этот ее рассказ про телефонный звонок наводит на подозрения. Она никуда не звонила.

– Давайте сэр, соберем их всех вместе и выясним, как и что было с их звонками. Вдруг что-то всплывет? – предложил Сагден.

– Что ж, неплохая идея, – отозвался полковник Джонсон и позвонил в колокольчик. На его зов откликнулся Трессильян.

– Пригласите мистера и миссис Джордж Ли прийти к нам.

– Хорошо, сэр.

– Дата на настенном календаре осталась той же, что и в день убийства? – спросил Пуаро, когда старый дворецкий повернулся, чтобы уйти.

– На каком календаре? – обернулся к нему Трессильян.

– На том, что вон на той стене.

Они снова сидели в небольшой гостиной Альфреда Ли. Календарь, о котором шла речь, был большим отрывным календарем. На каждом листке крупным шрифтом была отпечатана дата. Трессильян бросил взгляд через всю комнату, затем, шаркая, подошел ближе и остановился в паре футов от стены.

– Извините, сэр, листок оторван. Сегодня у нас двадцать шестое, – сказал он.

– Прошу прощения. Кстати, а кто мог оторвать листок?

– Мистер Ли, сэр. Он делает это каждое утро. Он крайне методичный джентльмен.

– Понятно. Спасибо.

Трессильян вышел.

– Скажите, Пуаро, с календарем что-то не так? – озадаченно спросил Сагден. – Или я чего-то не понял?

– Нет, календарь не имеет значения, – ответил сыщик, пожав плечами. – С моей стороны это был небольшой эксперимент.

– Завтра состоится вскрытие, – сообщил полковник Джонсон. – Разумеется, будет задержка.

– Да, сэр. Я уже видел коронера. Все готово, – сказал Сагден.

Джордж Ли вошел в комнату в сопровождении супруги.

– Доброе утро. Присаживайтесь. У меня к вам обоим несколько вопросов. Хотелось бы выяснить кое-какие мелочи, – произнес полковник Джонсон.

– Буду только рад оказаться полезным вам по мере возможности, – слегка напыщенно произнес Джордж.

– Разумеется, – негромко поддакнула Магдалена.

Главный констебль кивком сделал знак Сагдену.

– Речь идет о телефонных звонках, которые вы сделали вечером, когда произошло убийство, – сказал суперинтендант. – Если не ошибаюсь, мистер Ли, вы сказали, что звонили в Уэстерингем.

– Да, – холодно подтвердил Джордж, – моему представителю в избирательном округе. Могу отослать вас к нему и…

Сагден поднял руку, прерывая поток его красноречия.

– Всё так, мистер Ли. Всё так. Я не намерен с вами спорить. Ваш звонок был сделан ровно в восемь пятьдесят девять.

– Я, пожалуй, затруднился бы назвать точное время.

– Зато мы легко можем это сделать, – сказал Сагден. – Мы всегда тщательно проверяем такие вещи. Предельно тщательно. Соединение имело место в восемь пятьдесят девять, трубку вы положили в девять ноль четыре. Ваш отец, мистер Ли, был убит примерно в девять пятнадцать. Так что я вынужден еще раз просить вас рассказать обо всех ваших передвижениях.

– Я же уже сказал – я разговаривал по телефону!

– Неправда, мистер Ли. Вы этого не делали.

– Чушь! Вы наверняка допустили ошибку. Согласен, возможно, к этому моменту я уже завершил разговор. И собирался сделать новый звонок – вернее, размышлял о том, стоит ли он тех расходов, когда сверху донесся грохот.

– Не представляю себе, как можно в течение десяти минут размышлять, звонить или не звонить.

Джордж побагровел.

– Вы на что намекаете, черт возьми? – взорвался он. – Что вы себе позволяете! Это дерзость с вашей стороны! Вы сомневаетесь в правдивости моих слов? Ставите под сомнение слова депутата парламента? С какой стати я вообще должен отчитываться перед вами буквально за каждую минуту моего времени?

– Это обычная процедура, – невозмутимо возразил суперинтендант Сагден, за что удостоился от Пуаро одобрительного взгляда.