Суперинтендант Сагден уважительно дождался конца тирады, хотя она явно не произвела на него должного впечатления.

– Верно, мистер Пуаро, – согласился он. – Но не переживайте, мы распутаем этот клубок, распутаем методом исключения и логики. У нас теперь есть люди, у которых имелись возможности: Джордж Ли, Магдалена Ли, Дэвид Ли, Хильда Ли, Пилар Эстравадос и, я бы добавил, Стивен Фарр. Теперь перейдем к мотиву. У кого имелся мотив убрать старого мистера Ли? Здесь мы опять-таки можем исключить некоторых подозреваемых. Например, мисс Эстравадос. Как я понимаю, в том виде, в каком осталось завещание, ей не причитается ничего. Умри Симеон Ли раньше ее матери, материнская доля досталась бы ей, если только мать не распорядилась бы иначе. Но поскольку Дженнифер Эстравадос отошла в мир иной раньше Симеона Ли, ее часть наследства переходит к остальным членам семьи. Иными словами, в интересах мисс Эстравадос, чтобы старик жил как можно дольше. Она ему понравилась, так что при составлении нового завещания он наверняка оставил бы ей внушительную сумму. В случае же смерти мистера Ли она теряет все и ничего не выигрывает. Вы согласны со мной?

– Абсолютно.

– Разумеется, она могла перерезать ему горло во время ссоры, но лично мне это представляется крайне маловероятным. Начнем с того, что у них были прекрасные отношения, а во‐вторых, она пробыла здесь не слишком долго, чтобы из-за чего-то затаить на него обиду. По этой причине весьма сомнительно, что мисс Эстравадос причастна к преступлению. Если только вы станете утверждать, что перерезать старику горло – это так не по-английски, как выразилась ваша приятельница миссис Джордж Ли.

– Не называйте ее моей знакомой, – поправил его Пуаро. – Иначе я буду называть вашей приятельницей мисс Эстравадос, ибо в ее глазах вы красавец-мужчина.

К великой радости Пуаро, суперинтендант на миг растерял свой гонор. Более того, сделался красным как рак. Пуаро наблюдал за ним с приятным злорадством.

– Кстати, у вас превосходные усы, – произнес он с задумчивой ноткой в голосе. – Скажите, вы пользуетесь какой-то специальной помадой?

– Помадой? Боже упаси!

– Тогда чем вы пользуетесь?

– Пользуюсь? Ничем. Она просто растут – сами по себе.

– Везет вам, – вздохнул Пуаро и погладил свои собственные шикарные иссиня-черные усы. – Ибо даже самая дорогая краска, – пробормотал он себе под нос, – отрицательно сказывается на качестве волос.

Парикмахерские проблемы явно оставили суперинтенданта Сагдена равнодушным, ибо он непоколебимо продолжал:

– В том, что касается мотива преступления, думаю, мы можем исключить также мистера Фарра. Даже если между его отцом и мистером Ли когда-то вышла ссора, поскольку мистер Ли пытался его надуть, крайне сомнительно, что это мотив для убийства. Когда Фарр заговорил на эту тему, он держался раскованно и уверенно. Не похоже, что с его стороны это было притворство. Нет, здесь мы явно ничего не найдем.

– Пожалуй, – согласился Пуаро.

– Есть еще один человек, заинтересованный в том, чтобы мистер Ли оставался жив, – его сын Гарри. Согласен, по завещанию ему причитается доля, но, как мне кажется, он об этом даже не догадывался. И уж тем более не был в этом уверен. Общее впечатление таково, что когда Гарри порвал с семьей, отец лишил его доли наследства. Но ведь теперь он вновь снискал благосклонность отца! И если б тот изменил завещание, то наверняка в его пользу. Так что с какой стати Гарри убивать старика? Кроме того, мы знаем, что он этого никак не мог сделать. Таким образом, мы постепенно сужаем круг подозреваемых.

– Верно. Этак вскоре вообще никого не останется!

– До этого не скоро дойдет, – улыбнулся Сагден. – У нас еще есть Джордж Ли и его жена, а также мистер и миссис Дэвид Ли. Все они выгадали бы в случае смерти мистера Ли, а насколько мне известно, у Джорджа Ли имеются трудности денежного характера. Более того, отец угрожал урезать ему содержание. Таким образом, у нас есть Джордж Ли, мотив и возможность совершить преступление.

– Продолжайте, – сказал Пуаро.

– У нас есть также миссис Джордж! Которая любит деньги так же, как кошка – сметану. Более того, готов спорить на что угодно, что она в долгах, как в шелках. И еще миссис Джордж ревнует эту испанскую барышню. Например, она быстро заметила, что старик находится под ее чарами. Она также слышала, как он посылал за адвокатом. И быстро сообразила, к чему идет дело. Вот вам и готовое дело.

– Что ж, возможно.

– Затем есть Дэвид Ли и его жена. По нынешнему завещанию они наследуют долю, но я сильно сомневаюсь, что в данном случае мотивом являются деньги.

– Неужели?

– Нет. Дэвид Ли по натуре мечтатель, деньги для него не главное. Но он, как бы это лучше выразиться… странноват. Лично мне видятся три возможных мотива. Во-первых, алмазы, во‐вторых, завещание, и, в‐третьих, – самая обычная ненависть.

– Ага, то есть вы это заметили?

– Разумеется, – произнес Сагден, – я уже давно обратил на это внимание. Если Дэвид Ли убил отца, то только не из-за денег. И если убийца действительно он, это может объяснить такое обилие крови.

Пуаро пристально посмотрел на суперинтенданта.

– Я давно ждал, когда вы это скажете. Такое обилие крови – именно так выразилась миссис Альфред. Невольно вспоминаются древние ритуалы – кровавые жертвоприношения, умащение себя кровью жертвы…

– Вы хотите сказать, что убийца – сумасшедший? – нахмурился Сагден.

– Mon cher, в человеке глубоко сидят самые разные инстинкты, и подчас такие, о каких мы даже не догадываемся. Жажда крови, требование жертвоприношения!

– Дэвид Ли на вид совершенно безобидное создание, – с сомнением в голосе заметил Сагден.

– Вы не разбираетесь в психологии, – возразил Пуаро. – Дэвид Ли живет прошлым. Для него память о матери жива и по сей день. Он много лет держался особняком от отца, потому что не мог простить ему, как тот обращался с матерью. Допустим, он приехал сюда с целью простить его. Но не смог. Мы точно знаем лишь одно – когда Дэвид Ли стоял рядом с мертвым телом отца, какая-то часть его «я» была этому рада. Божьи мельницы мелют медленно, да мелко. Возмездие! Расплата! Воздание за содеянное зло!

Сагден внезапно передернулся.

– Не говорите так, мистер Пуаро, – взмолился он. – От ваших слов мне едва не стало дурно. Возможно, все так и есть. В этом случае миссис Дэвид знает правду и намерена покрывать мужа всеми доступными ей способами. Я легко могу себе это представить. С другой стороны, столь же легко я могу представить ее в роли убийцы. Она довольно решительная особа.

Пуаро пытливо посмотрел на своего собеседника.

– То есть она произвела на вас такое впечатление? – пробормотал он.

– Да, этакая наседка, если вы понимаете, что я имею в виду.

– О, еще как! Я прекрасно вас понял!

Сагден бросил на него внимательный взгляд.

– Полноте, мистер Пуаро, у вас наверняка уже имеются соображения по этому поводу. Хотелось бы их услышать.

– Верно, – медленно произнес сыщик, – соображения имеются, но довольно туманные. Сначала я предпочел бы услышать ваши.

– Итак, как я уже сказал, мне видятся три основных мотива: ненависть, деньги и эта история с алмазами. Рассмотрим факты в хронологическом порядке. Половина четвертого, семейный сбор. Все члены семьи слышат телефонный разговор с адвокатом. Старик срывается на них, кричит, заявляет, где им всем место. Они разбегаются, как стая испуганных кроликов…

– Не все. Хильда Ли задержалась у него, – уточнил Пуаро.

– Верно, но ненадолго. Затем, примерно в шесть, у Альфреда с отцом состоялся неприятный разговор. Гарри будет вновь включен в завещание. Альфред против. По идее, он должен быть главным подозреваемым – у него самый сильный мотив. Далее, следующим к старику поднимается Гарри. Он в приподнятом настроении. Он только что добился, чего хотел. Увы, прежде чем состоялись эти два разговора, старик обнаружил пропажу алмазов и позвонил мне. Сыновьям же он о ней ничего не сказал – ни одному, ни другому. Почему?

Я склоняюсь к тому, что он был уверен: ни тот, ни другой не имеют к ней отношения. Они были вне подозрений. Как я уже говорил, по всей видимости, старик заподозрил Хорбери и кого-то еще. И я знаю, что он намеревался сделать. Помните, он сказал, что не хочет, чтобы в тот вечер кто-то поднимался к нему. Почему? Потому что он готовился к двум вещам. Во-первых, к моему визиту, и, во‐вторых, к визиту второго подозреваемого. Он попросил кого-то подняться к нему и хотел увидеть его сразу после ужина. Вопрос: кто это мог быть? Возможно, Джордж Ли, но, скорее всего, его жена. Есть еще одна фигура, которая возвращается в нашу картину, – Пилар Эстравадос. Мистер Ли показывал ей алмазы. Он сказал ей, сколько они стоят. Вдруг эта особа – воровка? Откуда нам знать? Вспомните таинственные намеки на сомнительное поведение ее отца. Вдруг это был профессиональный вор, за что он и сел в тюрьму?

– Итак, по вашим словам, Пилар Эстравадос возвращается в картину, – медленно произнес Пуаро.

– Да. Как воровка, и никак иначе. Возможно, узнав, что дед заподозрил ее, она утеряла хладнокровие и набросилась на него.

– Что ж, не исключаю такой возможности… – задумчиво произнес сыщик.

Суперинтендант Сагден пристально посмотрел на него.

– Но вы так не думаете. Полноте, Пуаро, говорите, что думаете вы?

– Мне не дает покоя одна вещь – характер покойного. Что за человек был Симеон Ли? – спросил маленький бельгиец.