Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

– Я правильно понял, что разговор с мистером Альфредом имел место уже после того, как обнаружилась пропажа алмазов? – уточнил Пуаро.

– Да, сэр.

Сыщик подался вперед.

– Мне казалось, Хорбери, – вкрадчиво произнес он, – что вы не знали о пропаже алмазов, пока мы не сказали вам о ней. И еще один вопрос. Тогда откуда вам известно, что мистер Ли обнаружил пропажу алмазов до того, как у него состоялся разговор с сыном?

Хорбери густо покраснел.

– Лгать бесполезно. Выкладывайте, когда вы это узнали! – рявкнул Сагден.

– Я слышал, как он звонил кому-то по телефону, – хмуро ответил Хорбери.

– Вы были в его комнате?

– Нет, конечно, за дверью. Вообще-то, я расслышал всего пару слов.

– Каких именно? – медоточивым голосом уточнил Пуаро.

– Я разобрал лишь два слова: «кража» и «алмазы». И фразу: «Не знаю даже, кого подозревать». Еще он что-то добавил про восемь часов сегодняшнего вечера.

Суперинтендант Сагден кивнул.

– Это он разговаривал со мной, приятель. Около пяти часов, не так ли?

– Да, сэр.

– И когда вы затем вошли в его комнату, был ли он чем-то расстроен?

– Да, сэр. Мне он показался слегка рассеянным, как будто был чем-то озабочен.

– То есть вы тотчас о чем-то догадались. Так вас понимать?

– Послушайте, Сагден, вы не имеете права так со мной разговаривать. Я не трогал никаких алмазов. И вам никогда не доказать моей вины. Я не вор.

Его слова не произвели на суперинтенданта ни малейшего впечатления.

– Это мы еще проверим. – Суперинтендант вопросительно посмотрел на главного констебля и, когда тот кивнул, продолжил: – На сегодня, приятель, вопросов у нас больше нет. Вы свободны.

Хорбери в спешном порядке удалился.

– Ювелирная работа, месье Пуаро, – восхищенно произнес Сагден. – Как ловко вы поймали его на слове! Вор он или нет, это мы выясним. Но то, что первоклассный лжец, – это точно!

– Какая малоприятная личность, – произнес Пуаро.

– Да, отталкивающий тип, – согласился Джонсон. – Вопрос в другом, можно ли верить его показаниям?

– Насколько я могу судить, существуют три вероятности, – подвел итог Сагден. – Первая: Хорбери вор и убийца. Вторая: Хорбери вор, но не убийца. Третья: Хорбери невиновен. В первом случае мы имеем ряд улик. Хорбери подслушал телефонный разговор и сделал вывод, что кража обнаружена. По поведению старика он понял, кого именно тот подозревает. Разработал соответствующий план. Нарочно вышел из дома в восемь и сделал себе алиби. Незаметно выскользнуть из кинотеатра и так же незаметно туда вернуться – пара пустяков. Правда, в этом случае он должен был на все сто процентов быть уверен, что девушка его не выдаст. Посмотрим, что она расскажет нам завтра.

– Да, но как он вошел в дом, никем не замеченный? – спросил Пуаро.

– Согласен, это задача посложней – согласился Сагден. – Но способ наверняка есть. Например, одна из служанок могла открыть ему боковую дверь.

Пуаро недоверчиво выгнул бровь.

– Вы хотите сказать, что он доверил свою жизнь двум женщинам? Он рискует уже с одной, а тут две, eh bien![22] Это просто фантастический риск!

– Некоторые преступники уверены, что им все сойдет с рук, – возразил Сагден и продолжил: – Рассмотрим вторую вероятность. Хорбери действительно прикарманил алмазы. Сегодня вечером он вынес их из дома и, возможно, передал сообщнику. Это довольно легко сделать и потому весьма вероятно. Одновременно мы вынуждены признать, что некто другой выбрал сегодняшний вечер для убийства мистера Ли, причем этот некто не в курсе пропажи алмазов. Эти два события могут быть простым совпадением. Что ж, такое возможно, хотя и сомнительно… Наконец, третья вероятность. Хорбери невиновен. Кто-то другой выкрал алмазы и убил старика. И теперь мы обязаны выяснить правду.

Полковник Джонсон зевнул, в очередной раз посмотрел на часы и встал.

– Думаю, на сегодня хватит, – сказал он. – Предлагаю, прежде чем мы уйдем, заглянуть в сейф. Вдруг эти чертовы алмазы пролежали там все это время!

Увы, никаких алмазов в сейфе не оказалось. Код они нашли там, где им и сказал Альфред Ли, – в записной книжке, которую они извлекли из кармана халата мертвого старика. В сейфе же обнаружилась лишь пустая замшевая сумка. Из запертых в сейфе бумаг интерес представляла лишь одна: завещание, датированное пятнадцатью годами ранее. После различных пожертвований условия его были довольно просты. Половина имущества Симеона Ли отходила Альфреду Ли. Вторую половину надлежало в равных долях разделить между остальными детьми: Гарри, Джорджем, Дэвидом и Дженнифер.

В ярком свете рождественского дня Пуаро шел по саду Горстон-холла. Само здание было массивным, даже внушительным, но без архитектурных изысков.

Здесь, на южной стороне, имелась широкая терраса, окаймленная живой изгородью из подстриженного тиса. В трещинах между каменными плитами росли небольшие растения. На равном расстоянии друг от друга, словно миниатюрные сады, были установлены каменные вазы.

Пуаро обвел террасу одобрительным взглядом.

– C’est bien imaginé, ça![23] – пробормотал он себе под нос.

В следующий миг его внимание привлекли две фигуры: они удалялись в сторону декоративного водоема, примерно в трехстах ярдах от того места, где он стоял. В одной бельгиец моментально узнал Пилар и сначала подумал, что ее спутник – Стивен Фарр, но затем узнал в мужчине Гарри Ли. Похоже, тот был неравнодушен к своей красавице-племяннице. Время от времени он закидывал голову назад и хохотал, затем нагибался к своей спутнице и внимательно ее слушал.

– Этот явно не намерен предаваться скорби, – пробормотал себе под нос Пуаро.

Какой-то шорох заставил его обернуться. За его спиной стояла Магдалена Ли и, как и он, тоже смотрела вслед удаляющимся фигурам. Затем она повернула голову и одарила Пуаро обворожительной улыбкой.

– Какой прекрасный солнечный день! Согласитесь, мсье Пуаро, даже не верится в ужасы вчерашнего вечера.

– Верно, с большим трудом, мадам.

Магдалена вздохнула.

– Я еще ни разу не была замешана в трагедии. Я… я только сейчас повзрослела. Я слишком долго оставалась ребенком. Думаю, это не слишком хорошо.

За этими словами вновь последовал вздох.

– Посмотрите на Пилар, какая удивительная выдержка. Думаю, это в ней говорит испанская кровь. А вообще все это очень странно, не правда ли?

– Что именно, мадам?

– То, что она вдруг взялась неизвестно откуда.

– Мне стало известно, что мистер Ли какое-то время ее разыскивал. Он вел переписку с консульством в Мадриде и вице-консулом в Аликаре, где умерла ее мать.

– Он держал это втайне от всех, – сказала Магдалена. – Ни Альфред, ни Лидия ничего не знали.

– А! – отделался междометием Пуаро.

Магдалена шагнула к нему ближе. Бельгиец ощутил тонкий аромат ее духов.

– Видите ли, месье Пуаро, есть некая история, связанная с мужем Дженнифер, Эстравадосом. Он умер вскоре после того, как они поженились, и есть в его смерти нечто загадочное. Альфред и Лидия наверняка знают. Думаю, это было что-то… позорное для семьи.

– Что ж, это и впрямь печально, – вздохнул Пуаро.

– Моя муж считает, и я с ним согласна, – продолжала Магдалена, – что семья имеет право знать о предках этой девушки. В конце концов, ее отец был преступником…

Она многозначительно умолкла, но Пуаро молчал. Казалось, он с головой погрузился в созерцание красот природы, какие только можно найти зимой рядом с Горстон-холлом.

– Мне почему-то кажется, что то, как умер мой свекор, крайне важно. Потому что это так… не по-английски.

Эркюль Пуаро медленно обернулся и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– По-испански, вы хотите сказать? – невинно спросил он.

– Испанцы жестокий народ, не так ли? – сказала Магдалена с какой-то детской непосредственностью. – Чего стоят все эти их корриды и прочее!

– То есть, по-вашему, сеньорита Эстравадос перерезала горло собственному деду? – с улыбкой спросил Эркюль Пуаро.

– Боже упаси! Нет и еще раз нет, месье Пуаро! – с жаром возразила Магдалина, потрясенная таким предположением. – Я ничего подобного не говорила!

– Верно, не говорили, – согласился Пуаро.

– Однако я действительно считаю, что она… вызывает подозрения. Например, вчера вечером в той комнате она что-то незаметно подняла с пола.

– Она что-то подняла с пола? – неожиданно резко переспросил Пуаро.

Магдалена кивнула и по-детски презрительно скривила губы.

– Да, как только мы вошли в комнату. Она быстро огляделась по сторонам, как будто проверяла, смотрит кто-нибудь или нет, а потом подняла с пола эту вещь. Впрочем, суперинтендант заметил это и забрал ее себе.

– Вы, случайно, не знаете, мадам, что именно она подняла?

– Нет, я не рассмотрела, – ответила Магдалена с явным сожалением в голосе. – Это было что-то очень мелкое.

– Интересно, – пробормотал себе под нос Пуаро, нахмурив брови.

– Именно, – поспешила поддакнуть Магдалена. – Я подумала, что вам будет интересно узнать. В конце концов, мы ничего не знаем про эту Пилар – какое воспитание она получила, какую жизнь вела до приезда сюда… Альфред всегда такой подозрительный, Лидия же – добрая и доверчивая. Кстати, – негромко добавила она, – я, пожалуй, пойду, вдруг ей требуется моя помощь. Например, написать письма…