– Вы знаете, что эти камни украдены? – спросил полковник Джонсон.

– Украдены? – удивилась Пилар.

– Да. Как вы думаете, кто мог их украсть?

– Да, – кивнула девушка. – Думаю, это был Хорбери.

– Хорбери? Вы имеете в виду лакея?

– Да.

– Почему вы так думаете?

– Потому что у него лицо вора. Глазки бегают, ходит неслышно, подслушивает под дверьми… Похож на кота, а все коты – воры.

– Гм, – хмыкнул Джонсон. – Давайте оставим это. Насколько я понимаю, вся семья днем пришла в комнату вашего дедушки и произошел… э-э-э… некий неприятный разговор.

Пилар кивнула и улыбнулась.

– Да. Это было ужасно смешно! Они так разозлились на деда!

– И вам это понравилось, верно?

– Да. Мне интересно наблюдать, когда люди злятся. Но в Англии злятся не так, как в Испании. В Испании сразу хватаются за ножи, сыплют проклятиями и кричат. В Англии ничего не делают, просто краснеют как раки и умолкают.

– Вы помните, что было сказано?

Пилар задумалась.

– Я не уверена. Дедушка сказал, что они никуда не годные… что у них нет детей… Сказал, что я лучше любого из них. Я ему нравилась, в отличие от них.

– Он говорил что-нибудь о деньгах или о завещании?

– О завещании? Нет, вряд ли. Я не помню.

– Что случилось потом?

– Они все ушли, кроме Хильды… той толстушки, жены Дэвида, она задержалась.

– Вот как?

– Да. Дэвид выглядел комично. Он весь дрожал и был бледен как мел. Казалось, его вот-вот вырвет.

– И что было потом?

– Потом я вышла из комнаты и отыскала Стивена. Мы танцевали под граммофон.

– Со Стивеном Фарром?

– Да. Он из Южной Африки. Сын дедушкиного партнера. Он тоже очень симпатичный. Такой загорелый и рослый, и еще у него красивые глаза.

– Где вы были в то время, когда произошло преступление? – спросил Джонсон.

– Вы спрашиваете, где я была?

– Да.

– Я пошла в гостиную вместе с Лидией. Я потом поднялась в свою комнату и накрасилась. Я собралась снова потанцевать со Стивеном. Внезапно я услышала крик и топот ног. Все бросились наверх. Я тоже. Они пытались выбить дверь дедушкиной комнаты. Гарри вместе со Стивеном ее выломали, они оба очень сильные.

– Да?

– Ну да… трах!.. и дверь отвалилась… мы заглянули внутрь. О, какое зрелище… в комнате разгром, все перевернуто, дедушка лежит в луже крови, и горло у него перерезано, вот так… – Пилар выразительно чиркнула себя ребром ладони по горлу. – Вот здесь, под ухом.

Она умолкла, явно довольная своим рассказом.

– Вам не сделалось дурно при виде крови? – уточнил Джонсон.

– Нет. С чего бы? – искренне удивилась Пилар. – Когда людей убивают, кровь бывает всегда. Там кровь была по всей комнате!

– Кто-нибудь что-то сказал? – спросил Пуаро.

– Дэвид сказал что-то смешное… как это? Ах, да. Мельницы бога… как же это он выразился?.. – Она повторила, выделяя каждое слово. – Божьи… мельницы… Что это значит? Мельницы ведь мелют муку, верно?

– У нас, пожалуй, больше нет к вам вопросов, мисс Эстравадос, – сказал полковник Джонсон.

Пилар послушно встала и одарила каждого обворожительной улыбкой.

– Тогда я пойду.

С этими словами она вышла.

– Божьи мельницы мелют медленно, да мелко, – произнес полковник Джонсон. – И надо же, это сказал Дэвид!

Глава 15

Дверь открылась снова. Полковник Джонсон поднял голову. На какой-то миг он решил, что фигура в дверном проеме – это Гарри Ли, но когда в комнату шагнул Стивен Фарр, тотчас понял свою ошибку.

– Садитесь, мистер Фарр, – сказал он.

Стивен сел. Его глаза, спокойные и умные, скользнули поочередно по всем троим.

– Боюсь, от меня вам будет не слишком много пользы, – произнес он. – Но можете задавать мне любые вопросы, которые, по-вашему, вам помогут. Пожалуй, для начала будет лучше, если я объясню, кто я такой. Мой отец, Эбенезер Фарр, много лет тому назад был партнером Симеона Ли в Южной Африке. Это было более сорока лет назад.

Он на мгновение умолк, затем продолжил:

– Отец часто рассказывал мне про Симеона Ли, о том, что это был за человек. Они вдвоем в свое время сорвали большой куш. Симеон Ли вернулся на родину с кучей денег, да и мой отец тоже не бедствовал. Отец всегда говорил мне, что если я приеду в Англию, то обязательно должен повидаться с мистером Ли. Я как-то сказал, что-де прошло столько лет и он даже не поймет, кто я такой, но отец лишь посмеялся надо мной. Он сказал: «Когда двое прошли через то, через что прошли мы с Симеоном, они будут помнить это всегда». Отец умер два года назад. В этом году я впервые в жизни приехал в Англию и решил, что нужно последовать совету отца и проведать мистера Ли. Я немного нервничал, когда приехал сюда, – продолжил он с легкой улыбкой, – но мои волнения оказались напрасны. Мистер Ли радушно встретил меня и настоял на том, чтобы я отпраздновал Рождество в его доме. Я боялся, что помешаю семейному торжеству, но он и слышать ничего не хотел. – Слегка застенчиво он добавил: – Все были любезны со мной, особенно мистер и миссис Альфред Ли. Мне очень жаль, что в их семье случилось такое.

– Сколько вы пробыли здесь, мистер Фарр?

– Я здесь со вчерашнего дня.

– Сегодня вы видели мистера Ли?

– Да, утром мы с ним беседовали. Он был в превосходном настроении и хотел услышать мои рассказы о разных людях и странах.

– Это был последний раз, когда вы видели его?

– Да.

– Он упоминал о том, что хранит в своем сейфе алмазы?

– Нет, – ответил Стивен и добавил, не давая собеседнику задать новый вопрос: – Вы хотите сказать, что это было убийство и ограбление?

– Мы в этом пока не уверены, – ответил Джонсон. – А теперь перейдем к событиям этого вечера. Расскажите мне своими словами, что вы делали?

– Разумеется. После того как дамы покинули столовую, я остался выпить бокал портвейна. Затем я понял, что члены семейства хотели бы обсудить свои вопросы, мое же присутствие им мешает. Тогда я извинился и вышел.

– И что вы делали после этого?

Стивен Фарр откинулся на спинку кресла и потер указательным пальцем подбородок.

– Я… э-э-э… пошел в большую комнату с паркетным полом, что-то вроде танцзала – несколько деревянным тоном произнес он. – Там был граммофон с танцевальными пластинками. Я поставил одну из них.

– Полагаю, там к вам кто-то присоединился? – спросил Пуаро.

Губы Стивена Фарра скривились в легкой усмешке.

– Очень может быть, – ответил он. – Никогда нельзя терять надежды. – И расплылся в счастливой улыбке.

– Сеньорита Эстравадос хороша собой, – заметил Пуаро.

– Она – лучшее, что я видел, приехав в Англию, – ответил Стивен.

– К вам присоединилась мисс Эстравадос? – уточнил полковник Джонсон.

Стивен покачал головой.

– Я все еще был в этой комнате, когда услышал грохот. Я выбежал в холл и со всех ног помчался наверх, чтобы посмотреть, что там случилось. Я помог Гарри Ли выбить дверь.

– И это все, что вы можете рассказать нам?

– Боюсь, что это все.

Эркюль Пуаро подался вперед.

– Мне почему-то кажется, мсье Фарр, что вы могли бы рассказать нам многое, если б пожелали, – вкрадчиво проговорил он.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросил Фарр.

– Вы можете сообщить нам нечто важное в этом деле… о характере мистера Ли. Вы утверждаете, что ваш отец многое рассказывал вам о покойном. Что это был за человек, по рассказам вашего отца?

– Пожалуй, мне понятно, к чему вы клоните, – медленно произнес Стивен Фарр. – Каким был Симеон Ли в свои молодые годы? Значит… вы хотите моей откровенности, если я вас правильно понял?

– Да, если угодно.

– Начнем с того, что я не считаю Симеона Ли обладателем высоких моральных качеств. Я не говорю, что он был мошенник, хотя старикан был весьма близок к этому определению. Его моральные принципы вряд ли составили бы ему честь. Впрочем, в известном обаянии ему не откажешь. И еще он был фантастически щедр. Любой, кто обращался к нему за помощью, не уходил от него с пустыми руками. Он пил, но не перебирал через край, нравился женщинам, обладал чувством юмора. И все же была в нем некая склонность к мстительности. Говорят, будто слоны ничего не забывают. То же самое можно сказать и о Симеоне Ли. Отец рассказывал мне о нескольких случаях, когда Ли годами ждал, прежде чем отомстить обидчику.

– В такой игре могли участвовать двое, – заметил суперинтендант Сагден. – Вам что-либо известно, мистер Фарр, о так называемых обидчиках Симеона Ли? Я имею в виду события прошлого, которые объяснили бы преступление, совершенное этим вечером?

Стивен отрицательно покачал головой.

– У него наверняка имелись враги, по причине его характера. Но о конкретных случаях мне неизвестно. Кроме того… – Фарр прищурился, – насколько я знаю – признаюсь, я расспрашивал Трессильяна, – вечером посторонних людей возле дома замечено не было.

– За исключением вас, мистер Фарр? – уточнил Эркюль Пуаро.

– Ах, вот как? – Стивен резко повернулся к нему. – Подозрительные незнакомцы в доме? Боюсь, здесь вы не найдете ничего. Никаких историй про то, как Симеон Ли надул Эбенезера Фарра и сын старого Эйба приехал отомстить за отца! Нет! – Он встряхнул головой. – Симеон и Эбенезер не имели ничего друг против друга. Как я вам уже сказал, меня привело сюда чистое любопытство. К тому же у меня есть хорошее алиби – граммофон. Я ставил пластинки одну за другой, кто-то должен был это слышать. Одна пластинка не позволила бы мне сбегать наверх – эти коридоры длиной с милю, – перерезать старику горло, смыть с себя кровь и вернуться обратно прежде, чем все бросятся наверх. Ваша идея смехотворна!