Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

– Но я отвлекся от главной темы. Вы спросили, когда я в последний раз видел отца? Как я уже сказал, вскоре после чая, а он был в шесть часов. Старик пребывал в прекрасном расположении духа, хотя и немного устал. Я ушел, а с ним остался Хорбери. Больше я его не видел.

– Где вы были в момент его смерти?

– В столовой, вместе с Альфредом. Не лучшее общество после ужина. Между нами как раз вспыхнула перепалка, когда сверху донесся грохот. Казалось, будто там идет массовое побоище. Затем наш отец закричал. Такое ощущение, будто резали свинью. Альфред тотчас окаменел с отвисшей челюстью. Я был вынужден встряхнуть его, и мы бросились наверх. Дверь была заперта. Пришлось ее выбить. Что удалось не сразу. Как это дверь оказалась запертой, представить себе не могу! В комнате не было никого, кроме отца, и будь я проклят, если кто-то мог скрыться через окно.

– Дверь была заперта снаружи, – сообщил суперинтендант Сагден.

– Что? – удивленно воззрился на него Гарри. – Но я готов поклясться, что ключ был с внутренней стороны двери.

– Значит, вы это заметили? – пробормотал Пуаро.

– Я замечаю многие вещи! – резко ответил Гарри. – Такая у меня привычка. – Он цепким взглядом обвел лица присутствующих. – Хотите узнать что-то еще, господа?

Джонсон отрицательно покачал головой.

– Благодарю вас, мистер Ли, на данный момент это все. Может, вы попросите следующего члена вашей семьи прийти сюда?

– Разумеется.

Он подошел к двери и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Трое обменялись взглядами.

– Ну, что, Сагден? – спросил полковник Джонсон.

Суперинтендант нерешительно мотнул головой.

– Он чего-то боится, – произнес он. – Интересно, чего?..

Магдалена Ли на мгновение задержалась на пороге и длинными, изящными пальцами коснулась блестящих платиновых волос. Платье из зеленого бархата выгодно подчеркивало ее стройную фигуру. Она выглядела очень юной и слегка испуганной.

Трое мужчин на мгновение застыли на месте, глядя на нее. В глазах Джонсона промелькнуло удивленное восхищение. Суперинтендант Сагден не проявил особого интереса, лишь нетерпение человека, которому нужно продолжить работу.

Взгляд Эркюля Пуаро был оценивающим, как ей показалось, однако это было признание не столько ее красоты, сколько того эффекта, который эта красота производила. Магдалена Ли не знала, что про себя он подумал: «Jolie mannequin, la petite. Mais elle a les yeux durs»[16].

«Черт, смазливая бабенка, – подумал полковник Джонсон. – У Джорджа Ли с ней возникнут проблемы, если он не утратит бдительность. За такой нужен глаз да глаз».

«Пустоголовая тщеславная красотка, – подумал суперинтендант Сагден. – Надеюсь, мы быстро с ней разделаемся».

– Присядете, миссис Ли? Насколько мне помнится, вы… э-э-э…

– Миссис Джордж Ли.

Она приняла предложение с любезной улыбкой и села в кресло. Казалось, будто ее взгляд говорил следующее: «В конце концов, хотя вы и полицейский, вы не такой уж и страшный».

Шлейф ее улыбки коснулся и Пуаро. Иностранцы, как известно, падки на женщин. Суперинтенданта Сагдена она не удостоила вниманием.

– Это так ужасно. Мне страшно! – прошептала Магдалена, в театральном отчаянии заламывая руки.

– Успокойтесь, миссис, – любезно, но отрывисто произнес полковник Джонсон. – Согласен, это потрясение, но худшее позади. Мы лишь хотим услышать от вас о том, что случились сегодня вечером.

– Но я ничего не знаю!.. – вскричала она. – Поверьте, ничего не знаю!

Главный констебль на мгновение прищурился.

– Конечно, нет, – тихо согласился он.

– Мы прибыли только вчера. Это Джордж заставил меня приехать сюда на Рождество! Жалею, что мы это сделали. Уверена, после этого случая моя жизнь уже никогда не будет прежней!

– Весьма неприятно… конечно.

– Я едва знаю семью Джорджа. Я лишь пару раз видела мистера Ли – на нашей свадьбе и еще как-то раз. Конечно, Альфреда и Лидию я видела чаще, но все равно они для меня остаются чужими людьми.

И вновь этот взгляд широко распахнутых глаз испуганного ребенка. И вновь Эркюль Пуаро смерил ее оценивающим взглядом и подумал: «Elle joue très bien la comédie, cette petite»[17].

– Да, да, – сказал полковник Джонсон. – А теперь расскажите мне о том, когда вы в последний раз видели своего свекра, мистера Ли, живым.

– Ах, это!.. Это было днем. Какой ужас!

– Ужас? – быстро спросил Джонсон. – Почему?

– Они так разозлились!

– Кто разозлился?

– Они все… Я не имею в виду Джорджа. Отец ничего не сказал ему. Но все остальные…

– Что именно случилось?

– Ну, когда мы пришли туда, он пригласил всех нас… Он разговаривал по телефону… со своим адвокатом о завещании. Потом сказал Альфреду, что тот какой-то очень мрачный; наверное, это потому, что в доме появился Гарри. Альфред из-за этого сильно расстроился. Дело в том, что Гарри совершил нечто ужасное. А затем мой свекор сказал что-то про свою жену… она умерла много лет назад… что у нее, мол, были мозги как у блохи, так он сказал, и Дэвид вскочил с таким видом, будто готов убить отца… О! – Магдалена внезапно умолкла. В ее глазах промелькнул испуг. – Я не хотела сказать… я вовсе не это имела в виду!

– Что вы… это просто фигура речи, только и всего, – поспешил успокоить ее полковник Джонсон.

– Хильда, жена Дэвида, стала его успокаивать и… пожалуй, это всё. Мистер Ли сказал, что вечером не хочет никого видеть. И все мы разошлись.

– И тогда вы видели его в последний раз?

– Да. До того… до того, как… – Магдалена содрогнулась.

– Да, именно, – сказал полковник Джонсон. – А теперь я вот что хочу услышать от вас: где вы были во время преступления?

– Дайте подумать… Полагаю, я была в гостиной.

– Вы уверены?

Глаза Магдалены сверкнули, затем она потупила взор.

– Ну конечно же! – произнесла она. – Какая же я глупая!.. Я пошла позвонить по телефону. Все так путается в мыслях…

– Вы сказали, что звонили по телефону. В этой комнате?

– Да. Телефон здесь есть только в этой комнате. А второй находится в спальне свекра.

– В комнате с вами кто-нибудь был? – уточнил суперинтендант Сагден.

Магдалена сделала большие глаза.

– Нет. Я была совершенно одна.

– Вы долго были там?

– Ну… какое-то время. Вечером бывает не так легко дозвониться.

– Значит, это был вызов по междугородному телефону?

– Да, в Уэстерингем.

– Понятно.

– А потом?

– Потом раздался жуткий крик… и все побежали наверх… а дверь была заперта, и ее пришлось выбить. О, это был настоящий кошмар! Никогда его не забуду!

– Нет, нет, – произнес полковник Джонсон механически-утешительным тоном. – Скажите, вы знали, что ваш свекор хранил в сейфе неограненные алмазы?

– Нет, не знала. Неужели? – В ее голосе прозвучало искреннее удивление. – Настоящие алмазы?

– Алмазы стоимостью примерно десять тысяч фунтов, – добавил Эркюль Пуаро.

– О! – ахнула Магдалена. Это было легкий, нежный вздох, этакое воплощение женской алчности.

– Я думаю, на сегодня всё, – сказал полковник Джонсон. – Мы больше не смеем злоупотреблять вашим временем, миссис Ли.

– О, спасибо вам!

Скользнув улыбкой благодарной юной девушки сначала по Джонсону, затем по Эркюлю Пуаро, она встала и с высоко поднятой головой направилась к двери.

– Вы не пригласите сюда вашего деверя, мистера Дэвида Ли? – бросил ей вслед полковник Джонсон.

Закрыв за ней дверь, он вернулся к столу и спросил:

– Ну что вы думаете? Мы понемногу приближаемся к цели. Обратите внимание: Джордж Ли разговаривал по телефону, когда услышал крик. Его жена разговаривала по телефону, когда тоже услышала крик! Что-то тут не сходится, совсем не сходится… Что скажете, Сагден? – добавил он.

– Не хочу ничем оскорблять эту женщину, – начал суперинтендант, – но должен сказать, что хотя она явно из числа мастериц выуживать у мужчин деньги, не думаю, что она способна перерезать мужчине горло. Это, так сказать, не из ее репертуара.

– Никогда нельзя знать наверняка, mon vieux[18], – пробормотал Пуаро.

– А вы, Пуаро, что вы думаете? – повернулся к нему главный констебль.

Маленький бельгиец подался вперед. Затем задумчиво развернул пресс-папье и стряхнул пылинку с подсвечника.

– Я бы сказал, – ответил он, – что характер покойного мистера Ли начинает постепенно вырисовываться. Именно в нем и заключается сложность данного случая… в характере покойного.

Суперинтендант Сагден повернул к нему удивленное лицо.

– Боюсь, я не совсем понимаю вас, мистер Пуаро, – сказал он. – Что именно в характере покойного могло иметь отношение к убийству?

– Характер жертвы всегда имеет отношение к убийству, – задумчиво произнес сыщик. – Искренний, доверчивый характер Дездемоны стал прямой причиной ее смерти. Более подозрительная женщина разглядела бы махинации Яго сразу и не попалась бы в его сети. Моральная нечистоплотность Марата стала причиной того, что он встретил свою смерть в ванне. Характер Меркуцио привел к смерти от шпаги.

Полковник Джонсон дернул себя за кончик усов.

– На что вы намекаете, Пуаро?