Пуаро прошел через всю комнату к окнам. Как и сказал Сагден, одно окно было закрыто на шпингалет, второе – приоткрыто внизу на четыре дюйма. В таком положении его удерживал массивный патентованный болт.

– По словам дворецкого, – сказал Сагден, – это окно никогда не закрывалось. Оно оставалось в таком положении в любую погоду. Под ним всегда лежит коврик из линолеума на тот случай, если в комнату попадут струи дождя, хотя в этом нет особой нужды, потому что от них защищает выступ крыши.

Пуаро кивнул и, вернувшись к лежащему на полу телу, сверху вниз посмотрел на мертвого старика. Губы растянуты, обнажив в жутковатом оскале белесые десны. Пальцы скрючены, словно когти.

– На вид он был не очень-то сильный, – заметил Пуаро.

– Думаю, он был довольно крепким, – возразил врач. – Он пережил несколько болезней, которые быстро унесли бы в могилу большинство людей.

– Я имел в виду не это, – объяснил Пуаро. – Он отнюдь не крупного телосложения и не очень сильный физически.

– Верно, он был довольно хилым.

Отойдя от убитого, Пуаро склонился над перевернутым креслом из красного дерева. Рядом валялся опрокинутый круглый стол, также красного дерева, и осколки большой фарфоровой лампы, чуть дальше – два кресла поменьше. Картину вселенского хаоса довершали осколки разбитого графина и двух бокалов, массивное стеклянное пресс-папье, каким-то чудом уцелевшее, несколько книг, осколки большой японской вазы и бронзовая статуэтка, изображавшая обнаженную девушку.

Бельгиец, нахмурив брови, оглядел устроенный в комнате разгром, но трогать ничего не стал. Казалось, что-то не дает ему покоя.

– Что-то не так, Пуаро? – спросил главный констебль.

– Такой тщедушный старик… и такой разгром, – вздохнув, ответил тот.

Джонсон был явно озадачен.

– Что там с отпечатками пальцев? – поинтересовался он у сержанта.

– Их тут множество, сэр, по всей комнате.

– А сейф?

– Ничего утешительного. Лишь отпечатки самого мистера Ли.

Джонсон повернулся к доктору.

– Что скажете о пятнах крови? – спросил он. – Наверняка они остались и на его убийце.

– Не обязательно, – с сомнением в голосе ответил доктор. – Кровотечение было главным образом из яремной вены. Из нее струя крови не такая сильная, как из артерии.

– Нет, нет. И все же крови очень много.

– Да, крови много, – согласился с ним Пуаро. – Это меня тоже поразило. Очень много крови.

– Вы… вы что-то предполагаете, мистер Пуаро? – с уважением спросил Сагден.

Пуаро посмотрел на него и задумчиво покачал головой.

– Что-то в этом есть… некое насилие… – ответил он и, немного помолчав, повторил: – Да-да, именно… насилие. И кровь… как будто кому-то нужно было море крови… Здесь… как бы точнее сказать… здесь слишком много крови. Кровь на креслах, на столах, на ковре… Кровавый ритуал? Жертвенная кровь? Неужели? Возможно. Такой тщедушный старик, такой худой, такой слабый, такой высохший… и все же в его смерти… так много крови… – Он не договорил.

– Странно… именно так она сказала… эта леди… – произнес суперинтендант Сагден, испуганно глядя на него.

– Какая леди? – резко спросил Пуаро. – Что она сказала?

– Миссис Ли… мисс Альфред Ли, – ответил Сагден. – Она стояла вот здесь, возле двери и полушепотом произнесла эти слова. Мне они тогда показались бессмыслицей.

– Что она сказала?

– Что-то вроде того, что, мол, кто бы мог подумать, что в старике может быть так много крови…

– «Кто бы мог подумать, что в старике так много крови?» Это слова леди Макбет. Она это сказала?.. Интересно, интересно… – тихо сказал Пуаро.

Глава 8

Альфред Ли и его жена вошли в небольшой кабинет, в котором их ожидали Пуаро, Сагден и главный констебль. Полковник Джонсон шагнул вперед.

– Как поживаете, мистер Ли? Мы с вами никогда не встречались, но, как вы знаете, я главный констебль графства. Мое имя Джонсон. У меня нет слов, насколько я потрясен случившимся.

Карие глаза Альфреда были похожи на глаза несчастного пса.

– Благодарю вас. Это ужасно… просто ужасно. Я… это моя жена, – хрипло ответил он.

– Это было ужасное потрясение для моего мужа, – тихо сказала Лидия, кладя руку на плечо мужа. – Для всех нас… но особенно для него.

– Присядете, миссис Ли? – предложил полковник Джонсон. – Позвольте представить вам мистера Эркюля Пуаро.

Тот поклонился. Его пристальный взгляд переместился с Альфреда на Лидию.

Последняя легонько нажала на плечо мужа.

– Садись, Альфред.

Мистер Ли послушно сел и пробормотал:

– Эркюль Пуаро. Э-э-э… кто-кто? – Он растерянно потер рукой лоб.

– Полковник Джонсон хочет задать тебе много вопросов, Альфред, – сказала Лидия.

Главный констебль с благодарностью посмотрел на нее. Как хорошо, что миссис Альфред Ли оказалась такой разумной женщиной.

– Конечно, конечно, – произнес мужчина.

Похоже, он совершенно выбит из колеи. Хотелось бы надеяться, он возьмет себя в руки, подумал Джонсон, но вслух произнес другое:

– У меня есть список тех, кто вечером находился в доме. Вы не подскажете мне, мистер Ли, все ли указаны в нем?

Он сделал знак Сагдену. Тот извлек записную книжку и в очередной раз зачитал список.

Официальная процедура, похоже, привела Альфреда Ли в чувство. Он взял себя в руки, в глазах появилось осмысленное выражение. Когда Сагден закончил, он согласно кивнул.

– Да, все правильно.

– Вы не хотели бы рассказать мне чуть больше про ваших гостей? Мистер и миссис Джордж Ли и мистер и миссис Дэвид Ли – они ведь ваши родственники?

– Это два моих младших брата и их жены.

– Они лишь приехали погостить?

– Да, они приехали к нам на Рождество.

– Мистер Генри Ли тоже ваш брат?

– Да.

– А два других гостя? Мисс Эстравадос и мистер Фарр?

– Мисс Эстравадос – моя племянница. Мистер Фарр – сын бывшего партнера отца из Южной Африки.

– А-а-а, старый друг…

– Нет, мы никогда не видели его раньше, – вмешалась в разговор Лидия.

– Понятно. Но вы пригласили его остаться у вас на Рождество?

Альфред помедлил с ответом, затем бросил взгляд на жену. Та произнесла:

– Мистер Фарр совершенно неожиданно появился здесь вчера. Он оказался в наших краях и решил навестить моего свекра. Когда свекор узнал, что Фарр – сын его старого друга и партнера, он настоял на том, чтобы тот остался у нас на Рождество.

– Понятно, – сказал полковник Джонсон. – С родственниками все ясно. Что касается слуг, миссис Ли, как по-вашему, они достойны доверия?

Лидия немного подумала, прежде чем ответить.

– Да. Я вполне уверена в том, что все они достойны доверия. Трессильян, дворецкий, служит в доме с тех пор, когда мой муж был еще ребенком. Единственные новые слуги – это Дона, помощница горничной, и камердинер, ухаживающий за моим свекром.

– И что вы про них скажете?

– Джоан – довольно глупенькая особа. Это худшее, что я могу сказать о ней. Про Хорбери я знаю крайне мало. Он служит у нас чуть больше года. С работой в целом справляется, и свекор, похоже, был им доволен.

– Но вы, мадам, не слишком им довольны? – пытливо спросил Пуаро.

– Он не имел ко мне ни малейшего отношения, – пожала плечами Лидия.

– Но ведь хозяйка в доме вы, мадам. Разве не вы занимаетесь слугами?

– Разумеется, я. Но Хорбери – личный лакей моего свекра. Он не под моим началом.

– Понятно.

– Давайте перейдем к событиям вечера, – вмешался в их беседу полковник Джонсон. – Боюсь, это будет болезненно для вас, мистер Ли, но хотелось бы услышать от вас рассказ о том, что случилось.

– Конечно, – слабым голосом ответил Альфред.

– Например, когда вы в последний раз видели вашего отца? – задал первый вопрос полковник Джонсон.

Лицо Альфреда болезненно исказилось.

– После чая, – ответил он еле слышно. – Я пробыл с ним недолго. В конце концов я пожелал ему спокойной ночи и ушел… дайте вспомнить… примерно без четверти шесть.

– Вы пожелали ему спокойной ночи? – уточнил Пуаро. – Вы не рассчитывали увидеться с ним вечером?

– Нет. Отцу в его комнату в семь вечера приносили легкий ужин. После этого он иногда рано ложился спать или же сидел в кресле. К нему наверх не поднимался никто из членов семьи, если он специально не посылал за ними.

– И часто такое бывало?

– Лишь иногда. Когда у него возникало такое желание.

– Но это не было обычным делом?

– Нет.

– Продолжайте, мистер Ли.

– Мы сели ужинать в восемь вечера, – продолжил Альфред. – Когда ужин закончился, моя жена вместе с другими женщинами перешли в гостиную. – Голос его дрогнул, взгляд сделался стеклянным. – Мы сидели там… за столом. Неожиданно раздался грохот. Как будто наверху кто-то опрокидывал кресла и столы, бил стекло и фарфор. Затем – о, боже! – Альфред содрогнулся. – Я до сих пор это слышу… мой отец закричал… жуткий протяжный вопль… так мог кричать лишь человек в мучительной агонии…

Он уткнулся лицом в ладони. Руки его тряслись. Лидия коснулась его рукава.

– А потом? – осторожно спросил полковник Джонсон.