— Вам бы следовало работать в отделе общественных отношений, — сказал он. — Вы не хотите больше ничего сказать или сделать?

— Ваших людей не надо учить азбуке, — сказал Роджер, чтобы повысить настроение местным работникам. — В которой стороне находится коттедж Мэддена?

— Через те ворота и направо.

Хупер возглавил шествие. Энзеллов, которые не произнесли ни единого слова, вели под охраной полицейские в штатском. Миссис Мэй не пошла вместе с ними, она осталась, естественно, с детьми. Не было сомнения, что она была смертельно напугана. Роджер видел, как она побледнела, когда увидела жалкий труп Сида Картрайта.

Позади большого дома имелся луг с разбросанными по нему цветочными клумбами, на которых росли великолепные цветы, подобранные умело и оригинально. Огород был скрыт от лужайки сплошь заросшей вьющимися растениями красной кирпичной стеной и несколькими дубами, которые выглядели особенно внушительно на фоне темнеющего неба. Все вокруг стало куда более мрачным и холодным, чем какой-то час назад.

Среди деревьев виднелся небольшой кирпичный коттеджик, в двух комнатах которого горел свет. Чтобы добраться до него, им надо было пройти мимо жилой части Фолей-Холла.

В коттедже имелась большая передняя комната в испорченном викторианском вкусе с обитыми плюшем стульями и изогнутыми диванами, фотографиями в золоченых рамках, развешенными по стенам, сильно вытертым ковром на полу, который когда-то был дорогим и красивым. Обои с цветочками отстали от потолка. На всем лежала печать упадка и обнищания, заката аристократии, а телевизор с экраном средних размеров тут выглядел вообще неуместным.

— Закройте входную дверь и проследите за тем, чтобы сюда никто слишком близко не приближался, Фробишер! — приказал Хупер. — А вы, Хилл, возвращайтесь назад и посмотрите, чтобы не было никаких недоразумений с этой толпой.

— Слушаюсь, сэр.

Роджер с Хупером вошли в большую комнату, оставив двух Энзеллов в обществе офицеров полиции. Старик, шагавший с явным трудом, потому что у него наверняка был ревматизм и ныли все суставы, сейчас стоял совершенно прямо, уставившись глазами в окно, откуда открывался вид на зеленую лужайку и дубы, за которыми виднелся Фолей-Холл. Его сын не мог держаться спокойно, глаза его тревожно поблескивали. Глаза у старика были вообще глубоко посажены, а сейчас, под нависшими над ними густыми бровями, они походили на пруды со стоячей водой.

Хупер представил:

— Это суперинтендант Вест из Скотланд-Ярда. Отвечайте на его вопросы.

Старик не пошевелился. Джордж посмотрел на Роджера и довольно неуверенно спросил:

— Зачем вы привели нас сюда? Могли бы прямо при всех сказать, что вы воображаете, будто мы убили Картрайта.

Роджер деловито осведомился:

— А вы не убивали?

Джордж поднял сжатые кулаки.

— Да мы их и в глаза не видели вот уже несколько недель! Мы вообще никого не убивали…

— Находились ли вы вместе со своим отцом буквально каждую минуту, начиная с восьми часов вечера вчерашнего дня?

Джордж растерялся, вид у него был недоумевающий и усталый.

— Предположим, что нет.

— Если вы были вместе, тогда вы можете отвечать за вас обоих. Если же он находился в одиночестве хотя бы какую-то часть времени, тогда вы должны говорить только за себя.

Джордж пробормотал:

— Больно хитро.

— Теперь послушайте, мы просто хотим выяснить факты. Нам придется задать вам некоторые вопросы, которые причинили бы вам много вреда, если бы их услышали репортеры, и, вероятно, еще больше, если бы они дошли до слуха ваших соседей. Если вы не имеете никакого отношения к убийствам, вам нечего бояться, но если вы ведете себя так, как будто бы вы с ума сходите от ужаса, не обижайтесь на людей, что они делают из этого определенные вывод. Ну, готовы?

— Да.

У Джорджа все еще был перепуганный вид.

— Позабудьте о вчерашнем вечере, сосредоточьте все свое внимание на сегодняшнем утре. Вы никуда не ездили в машине леди Фолей?

— Нет.

— А ваш отец?

Старик поразил Роджера, заговорив тихим размеренным голосом с таким достоинством, что они все повернулись к нему.

— Я могу отвечать вам за себя, я не хочу ни от кого зависеть ни в чем.

— Прекрасно. Выезжали ли вы сегодня на машине ее милости?

— Нет. Как и на протяжении уже пятидесяти дней.

— Находились ли вы в огороде весь день?

— Большей частью в огороде или же в теплице, — ответил Джордж, а его отец кивнул.

— Сколько времени вы были в теплице?

— Примерно с час, от двенадцати до часа. И еще минут двадцать, когда полковник Мэдден позвал нас к дому участвовать в поисках.

— Был ли огород пустым кроме этого времени?

— Нет, — без раздумий ответил Джордж.

— Когда вы начали вскапывать тот участок, где был найден труп?

— Утром.

— А не вечером?

— Нет.

— Вы должны понимать, что это означает, не правда ли? Либо вы сами закопали этот труп, либо кто-то чужой пробрался на огород в ваше отсутствие и закопал его. Вы совершенно уверены, что до двенадцати часов огород не оставался пустым?

— Да.

— У вас не бывает утреннего перерыва?

— Мы с собой приносим термос с чаем.

Джордж облизал пересохшие губы.

— Вот что я вам скажу, никто туда не приходил, пока мы там находились, и мы не…

Снова заговорил старый садовник, заставив замолчать сына, как он, вероятно, делал всегда. Было удивительно смотреть, как шевелятся его губы. Его подбородок, когда он отвечал, двигался вверх и вниз, как у говорящей куклы.

— Отвечай за себя, Джордж Энзелл, — сказал он сурово. — Лично я уходил с огорода дважды. Первый раз поговорить с ее милостью, а второй раз проверить, нет ли крыс в капкане возле конюшен.

Сын взглянул на него, в его глазах на какое-то мгновение мелькнуло выражение ужаса, но губы старика сомкнулись, как ловушка. Он высказался и таким образом дал понять, что Джордж, его собственный сын, имел возможность незаметно закопать тело Сида.

Хупер нарушил молчание.

— Вы видели, чтобы еще кто-нибудь входил в сад, Джек?

— Нет.

Хупер перевел глаза на Джорджа:

— А вы?

Очень медленно Джордж покачал головой.

— Советую быть уверенным в этом вопросе. Потому что если никто, кроме вас, не входил в огород и если участок был вскопан лишь сегодня утром…

— Я не делал этого! — отчаянным голосом закричал Джордж. — У меня не было никакой вражды к Картрайтам, а вот он ненавидел их долгие годы!

Теперь Джордж в упор смотрел на отца, по выражению лица которого не было заметно, что он слышит слова сына.

Новое молчание было нарушено звуками, долетевшими снаружи. Сначала послышались чьи-то голоса, потом леди Фолей произнесла резко и требовательно:

— Глупости! Откройте дверь.

И дверь почти тут же отворилась.

ГЛАВА 12

ФАКТЫ?

Леди Фолей вошла с решительным видом, было видно, что если бы ее не впустили, она бы проникла в дом силой. Внешне она кипела от возмущения, но Роджер почему-то был уверен, что все это напускное. Хупер нахмурился, ему страшно не улыбалось то, что она попала в помещение, где ведется допрос. Совершенно очевидно, он, как и все местные жители, испытывал чувство неловкости перед представителями здешней аристократии. Хупер к тому же не сомневался, что арнткоттские «сливки общества» сплотят свои ряды и встанут на защиту леди Фолей. Вот почему он так боялся допустить даже самую пустяковую ошибку при расследовании.

Леди Фолей, не обращая внимания на Хупера, посмотрела на Энзеллов, потом повернулась к Роджеру:

— Вы предъявили им какое-нибудь обвинение?

— Нет, миледи, мы просто выясняем разные факты.

— В ваши привычки входит выяснять факты, предварительно добившись того, что вся округа воображает, будто невинные люди арестованы?

— Не в наших силах помешать людям делать выводы, зачастую скороспелые.

— Вы могли бы действовать более деликатно и незаметно. Мои садовники ничего не знают ни об убийстве, ни о смерти лошади. Точно так же, как я сама.

Роджер резко спросил:

— Мне не ясна ваша цель, леди Фолей!.. Уж не хотите ли вы заставить нас прекратить расследование. Или вы опасаетесь того, что могут нам рассказать эти люди?

По выражению лица Хупера было видно, что он в восторге.

— Я не хочу, чтобы их запугивали!

— А я не потерплю вмешательства в ход расследования, — в тон ей сказал Роджер. — Но поскольку вы здесь, ответьте на несколько моих вопросов.

У Хупера глаза поблескивали, у Энзелла вид был враждебный, леди Фолей стояла молча.

— Заходили ли вы вчера вечером в конюшни Гейла? — глядя на нее в упор спросил Роджер.

— На протяжении всего вчерашнего дня и вечера я никуда не выходила. Я вам уже об этом говорила.

— Люди о многом забывают, когда им грозит опасность… Вы кого-нибудь наняли, чтобы он застрелил Шустринга?

— Это оскорбительно!

— Поручили ли вы кому-нибудь пойти и застрелить эту лошадь? Заставили ли вы этих двух людей выполнить за вас вашу черную работу?

Роджер ткнул пальцем в Энзеллов и с удовлетворением заметил, как Джек судорожно глотнул, а у Джорджа на физиономии появилось удивленное выражение. Сама же леди Фолей на минуту растерялась, но сразу же взяла себя в руки:

— Я бы в случае необходимости смогла сама выполнить «свою черную работу», как вы выразились. Если же…

— Давали ли вы кому-нибудь разрешение сегодня утром воспользоваться вашей машиной? — быстро спросил Роджер.

— Нет.

— Вчера вечером?

Леди Фолей сказала:

— Джордж… — и тут же она замолчала, увидев испуганное выражение лица младшего Энзелла. — Какое это имеет значение?