Агата Кристи - Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Англией я сыт по горло. Не страна, а тихое болото. Ни я ей не нужен, ни она мне.

— А как же дядя?

— Он перестал разговаривать со мной. Что не помешало тете Лине — вот добрая душа! — дать мне на дорожку чек и несколько патентованных средств от укусов змей.

И Джерри улыбнулся.

— Но разве ты умеешь выращивать апельсины, Джерри?

— Не умею, но полагаю, что смогу научиться.

Сэра вздохнула.

— Я буду скучать по тебе.

— Не будешь, а если будешь, то недолго. — Джерри говорил отрывисто, не глядя на Сэру. — Человека, находящегося на другом конце земли, быстро забывают.

— Неправда…

Джерри бросил на нее испытующий взгляд.

— Не забывают?

Сэра решительно мотнула головой.

Охваченные смущением, оба смотрели в разные стороны.

— Поехать вместе, вот было бы здорово, — сказал Джерри.

— Да…

— Некоторые очень хорошо зарабатывают на апельсинах.

— Надеюсь.

— Жизнь там что надо — для женщины, я хочу сказать. Климат прекрасный, слуг полно…

— Да, говорят.

— Но ты, наверное, вскоре выскочишь замуж.

— О нет! — Сэра снова покачала головой. — Выходить замуж так рано — страшная ошибка. У меня еще масса времени впереди.

— Так тебе кажется. Найдется нахал, который заставит тебя изменить свое мнение, — произнес Джерри мрачно.

— Нет, нет, тут я довольно хладнокровна, — успокоила его Сэра.

Испытывая неловкость, они по-прежнему избегали смотреть друг на друга. Затем Джерри, сильно побледнев, произнес сдавленным голосом:

— Сэра, милая, я ведь обожаю тебя! Ты знаешь это?

— Правда?

Медленно, будто нехотя, они сблизились, Джерри обнял ее, и они робко поцеловались.

Джерри удивился тому, что так оробел. Тертый калач, девушек он имел на своем коротком веку более чем достаточно. Но то «девушки», а сейчас перед ним была его дорогая Сэра.

— Джерри!

Сэра!

И они поцеловались еще раз.

— Ты будешь меня помнить. Сэра? Не забудешь, как хорошо нам было вдвоем, как весело?

— Конечно, не забуду.

— А писать будешь?

— Письма — не моя стихия.

— Но мне-то ты писать будешь! Прошу тебя, дорогая, мне будет там так одиноко!

Сэра отодвинулась от Джерри и усмехнулась.

— Одиноким ты не останешься! Девушки повиснут у тебя на шее.

— Если и повиснут, то что это за девушки! Но скорее всего мой круг общения ограничится апельсинами.

— Время от времени будешь посылать мне весточки?

— Непременно, Сэра, ради тебя я готов на все.

— Тогда поднатужься, постарайся выжать все что можно из этой старой апельсиновой плантации.

— Постараюсь! Клянусь тебе!

Сэра вздохнула.

— Лучше бы сейчас ты не уезжал. А то мне будет не с кем облегчить душу!

— Как поживает Колифлауэр? Ты привыкла к нему?

— Ничуть не бывало. Мы без конца ссоримся. Но, — в ее голосе зазвучали победные нотки, — мне кажется, что я беру верх.

Джерри с тревогой взглянул на Сэру.

— Ты хочешь сказать, что твоя мама…

Сэра с торжеством кивнула.

— Мне кажется, она начинает понимать, насколько он невыносим.

Тревога в глазах Джерри усилилась.

— Сэра, мне бы хотелось, чтобы каким-нибудь образом ты…

— Не сражалась с Колифлауэром? Буду драться с ним до победного конца. Не сдамся ни за что. Необходимо спасти маму.

— Лучше бы ты не вмешивалась, Сэра. Маме лучше знать, чего она хочет.

— Да я ж тебе уже говорила — мама человек слабый. Жалость к людям ослепляет ее. Я спасаю ее от несчастливого замужества.

Джерри призвал на помощь всю свою смелость.

— А мне все же кажется, что ты просто ревнуешь.

Сэра метнула на него яростный взгляд.

— Ах вот как! Тебе кажется! Ну и убирайся отсюда подобру-поздорову!

— Не сердись, Сэра. Мне хотелось лишь, чтобы ты поняла, что творишь.

— Я и без тебя очень хорошо понимаю, — отрезала Сэра.

Лора Уитстейл застала Энн в спальне перед трюмо.

— Тебе лучше, дорогая?

— Да. Глупо с моей стороны так расстраиваться. Надо поберечь нервы.

— Только что пришел молодой человек. Джеральд Ллойд. Это тот самый, который…

— Да, да. Как он тебе?

— Сэра, конечно, влюблена в него.

— Надеюсь, что нет, — с тревогой произнесла Энн.

— Напрасно надеешься.

— Понимаешь, перспектив никаких.

— Он никчемный человек?

— Боюсь, что да, — вздохнула Энн. — Никак ни к чему не пристроится. А обаятелен чертовски. Чары его действуют безотказно.

— Что же он? Перекати-поле, что называется?

— При более близком знакомстве с ним начинаешь понимать, что он никогда не достигнет ничего. Сэра без устали твердит, что вот ему опять не повезло, но я уверена, что дело не только в невезении. А у Сэры между тем. — Энн грустно вздохнула, — столько достойных знакомых.

— Ей, должно быть, скучно с ними. Хорошеньких способных девушек — а Сэра бесспорно очень способная — неизменно тянет к неудачникам. Таков, по-видимому, закон природы. Признаться, молодой человек и мне очень понравился.

— Даже тебе?

— Даже мне. А почему бы и нет — мне тоже не чужды женские слабости.

Около восьми вечера Ричард появился в квартире Энн — они собирались вместе пообедать. Сэра уходила — ее пригласили в гости. Он вошел в тот момент, когда девушка уже делала себе маникюр. В воздухе стоял легкий запах лака для ногтей.

— Добрый вечер, Ричард, — сказала Сэра, не отрываясь от своего занятия.

Ричард наблюдал за ней с усиливавшимся раздражением. Его и самого огорчала эта все возраставшая в нем антипатия к Сэре. Ведь поначалу он хотел как лучше, видел себя в роли доброго всепрощающего отчима, проявляющего неизменное терпение и даже доброту. Конечно, понимал он, на первых порах может столкнуться с некоторым предубеждением, но ему хватит терпения справиться с этой детской непримиримостью.

Однако инициативу в их отношениях перехватила Сэра, и Ричард не мог этого не понимать. Ее холодная неприязнь и презрение больно ранили и унижали его. Он и без того был не особенно высокого мнения о себе, но из-за поведения Сэры оно еще более ухудшилось. Все его попытки как умилостивить ее, так и подчинить своей воле встречали решительный отпор. Любое его слово, любое действие оказывалось ошибочным. А по мере увеличения антипатии к Сэре в нем нарастало и раздражение против Энн. Ей бы следовало поддерживать его. Обрывать Сэру и ставить на место, неизменно становиться на его сторону. Вместо этого она выступает в роли миротворца, вставая между ними. Это очень раздражало Ричарда. Неужели Энн не понимает, что подобная позиция ни к чему хорошему привести не может!

Сэра, кончив красить ногти, вытянула руку вперед и стала поворачивать ее из стороны в сторону.

Понимая, что ему лучше бы промолчать, Ричард тем не менее не удержался и заметил:

— Впечатление такое, будто вы обмакнули пальцы в кровь, не понимаю, почему вам, девушкам, нравится красить ногти в такой цвет.

— Не понимаете?

Ричард решил перевести разговор на более мирные рельсы.

— Сегодня встретил вашего друга, молодого Ллойда. Он сказал, что собирается в Южную Африку.

— Да, в четверг он уезжает.

— Придется ему поломать там спину, если он хочет чего-нибудь достичь. Это не место для человека, отлынивающего от работы.

— Значит, Южную Африку вы изучили вдоль и поперек?

— Все эти места походят друг на друга. Там нужны люди двужильные.

— У Джерри жил хоть отбавляй, если вам угодно употребить это выражение.

— А чем оно плохо?

Сэра подняла голову и смерила его ледяным взглядом.

— Оно довольно пошлое, — отрезала она.

Ричард покраснел.

— Жаль, что ваша мама не сумела привить вам хороших манер.

— Я дурно воспитана? — Она расширила глаза, изображая наивность. — Какая жалость! Вы уж простите, пожалуйста.

Гиперболизированное извинение, конечно, ничуть не смягчило Ричарда.

— Где ваша мама? — отрывисто спросил он.

— Переодевается. Выйдет через минуту.

Сэра раскрыла туалетную сумочку и стала внимательно изучать свое лицо. Подкрасила губы, подправила брови. Все, что требовалось, она уже давно сделала, а сейчас имитировала наложение макияжа лишь для того, чтобы поддразнить Ричарда. Ибо прекрасно знала, что он, человек старозаветных взглядов, недолюбливает, когда женщина занимается своей внешностью на глазах у посторонних.

— Смотрите, Сэра, не переборщите, — сказал Ричард как можно более беззаботно.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, опуская зеркало.

— Грим и пудру. Уверяю вас, мужчинам макияж в таком количестве не нравится. С ним вы становитесь похожи…

— На шлюху, вы хотите сказать?

— Я этого не говорил, — гневно возразил Ричард.

— Но думали! — Сэра раздраженно запихнула туалетные принадлежности обратно в сумочку. — А какое вам, собственно, до этого дело?

— Видите ли, Сэра..

— Что я кладу себе на лицо, никого, кроме меня, не касается. И вас в том числе, мистер Длинный Нос.

Сэра дрожала от ярости, чуть не плача.

— Ох уж эти бессердечные маленькие злючки! — вскричал Ричард, совершенно потеряв самообладание. — Вы невыносимы!

В этот момент вошла Энн. Замерев на пороге, она устало спросила:

— Боже правый, а теперь что?