Эркюль Пуаро сидел за своим красивым письменным столом стиля модерн. Ему вообще нравилась современная мебель. Прямые линии и прочность больше отвечали его вкусу, нежели мягкие контуры античной обстановки.

На столе перед ним лежал лист бумаги с аккуратными записями и пометками.

Первым шел Амбериотис.

Шпионаж. С этой же целью и в Англии? В прошлом году был в Индии. Во время бунтов и беспорядков. Не исключено — агент красных.

После некоторого промежутка: Фрэнк Картер. Морли ему не доверял. Недавно его уволили. За что?

Затем шла фамилия, за которой Пуаро поставил лишь вопросительный знак:

Говард Райкс — ?

И за ним в кавычках — «Но это же абсурд???»

За окном одинокая пичуга усердно работала над гнездом, подтаскивая веточки. Да и сам Пуаро чем-то смахивал на это беззащитное существо, склонив свою яйцеобразную голову над листом бумаги.

Еще ниже он приписал: «М-р Барнс?» Потом подумал и добавил: «Кабинет Морли. След на ковре. Возможности…»

Поразмышляв несколько секунд над этой фразой, он встал, надел шляпу и вышел из комнаты.

Спустя сорок пять минут Пуаро вышел из метро, а еще пять минут спустя прибыл к месту своего назначения — дому № 88 по Кэслгарденз-роудз. Это был небольшой полуособнячок, с аккуратным палисадником, который явно пришелся Пуаро по вкусу. «Какая симметричность», — пробормотал он.

Барнс был дома и, когда Пуаро прошел в уютную гостиную, сразу же вышел к гостю.

Это был маленький человечек с быстро мигающими глазами и почти лысый. Поверх очков он внимательно рассматривал гостя, поигрывая его визитной карточкой.

— Так — так, месье Пуаро, — на высоких нотах, почти фальцетом, проговорил он. — Весьма польщен! Искренне польщен.

— М-р Барнс, я сразу же хотел бы извиниться за то, что явился без предупреждения.

— Это самый лучший способ, — не дал ему договорить хозяин дома. — Да и время вполне подходит для визитов. Без четверти семь — когда еще застанешь человека дома? Пожалуйста, располагайтесь. Нам ведь есть о чем поговорить. Дом на улице королевы Шарлотты?

— Вы не ошиблись, но почему вы подумали о нем?

— Дорогой мой! Я, конечно, уже не служу в разведке, на пенсии, но мозги-то у меня не совсем заржавели. Если речь идет о деле, по поводу которого не стоит поднимать шум, лучше, конечно, не прибегать к услугам полиции. Чем меньше разговоров, тем лучше.

— Еще вопрос: а почему вы считаете, что это дело стоит вести тихо?

— А что, разве не так? Ну, если вы думаете иначе, то я лично думаю именно так. — Он наклонился вперед и, сняв очки, постучал оправой по подлокотнику кресла. — Секретной службе надо выходить не на мелюзгу, а на самый верх. Но чтобы добраться до главарей, надо не спугнуть мелюзгу.

— Похоже, вы, м-р Барнс, знаете об этом деле поболее меня.

— Ничего я не знаю. Просто у меня достаточно ума, чтобы прикинуть, сколько будет дважды два.

— И одно из этих слагаемых?..

— Амбериотис! Вы забываете, что я минуту — две сидел напротив него в приемной. Меня он не знал. Слава богу, моя внешность никогда не бросается в глаза. Иногда это очень кстати. Но его-то я узнал сразу и могу догадываться, зачем он здесь объявился.

— Зачем же?

— Все мы немного зануды, — Барнс заморгал еще чаще. — И консерваторы до мозга костей. Постоянно ворчим на правительство, а как до дела, то никто не променяет его на какую-то модную штучку. Иностранные агитаторы никак не могут этого понять. А дело все в том, что сейчас мы относительно платежеспособны и едва ли найдется другая такая страна в Европе. Чтобы потрясти Англию до основ, нужно вывести из строя ее финансы, вот в чем дело. А имея у руля такого человека как Алистер Блант, нашу финансовую систему не развалить.

После некоторой паузы Барнс продолжал:

— Блант — такой человек, который и в личной жизни всегда будет платить по счетам и жить по средствам, вне зависимости от того, будет ли у него годовой доход в два пенса или в несколько мил пионов Такой уж он человек. И думает он просто: «Почему вся страна не может быть такой, как я? К чему дорогостоящие эксперименты? Зачем нужны всякие утопические проекты, пожирающие массу денег?» Вот поэтому-то, — он сделал паузу, — поэтому-то кое-кто хотел бы убрать Алистера Бланта.

— А-а… — задумчиво покачал головой Пуаро.

— Да-да, — Барнс кивнул. — Я знаю, о чем говорю. Есть среди них и весьма милые люди, хоть и длинноволосые, но с честными глазами и мыслями о лучшем будущем. Других же милыми особо не назовешь, скорее наоборот — скрытые крысы с бородами и иностранным акцентом. И еще просто хулиганы. Но все спят и видят, как бы убрать Бланта.

Он поерзал в кресле взад — вперед.

— Отбросить старый порядок! Выбросить всех — консерваторов, либералов, бизнесменов! Не знаю, не знаю, может быть, они и правы. Но я точно знаю одно: чтобы что-то отбросить, надо иметь что-то взамен, причем это «что-то» должно быть по-настоящему толковым и серьезным, а не просто красиво звучащим Ладно, не будем вдаваться в подробности Надо опираться на конкретные факты, а не на абстрактные идеи. Уберите опоры — здание рухнет! А Блант — одна из опор нашего нынешнего бытия.

Он наклонился вперед.

— Ясно, за Блантом охотятся. Это я знаю точно. И полагаю, вчера утром они едва не достигли своей цели. Я могу и ошибаться, но такие вещи уже бывали. Я имею в виду сам метод.

Последовала пауза, после которой он спокойно и твердо назвал три имени. Незаурядных способностей министр финансов, прогрессивный и дальновидный промышленник и популярный, хотя и честолюбивый молодой политик, который завоевал симпатии публики. Первый умер на операционном столе, второй угас от редкой болезни, — диагноз поставили слишком поздно, а третьего насмерть сбила машина.

— И как просто все получилось, — продолжал Барнс. — Анестезиолог что-то там напутал с наркозом. Что ж, такое случается. Во втором случае симптомы были непонятными. От врача, обычного терапевта, и нельзя было ожидать, чтобы он их вовремя распознал. А третий… Взволнованная мамаша мчалась на машине к больному ребенку. Присяжные ее оправдали. И посмотрите — все случилось абсолютно естественно! Об этих инцидентах скоро забыли. Но я скажу вам, где сейчас все эти люди. Анестезиолог обзавелся собственной первоклассной лабораторией, на покупку которой денег не жалел. Врач оставил частную практику, купил яхту и хороший дом в фешенебельном районе. Мамаша же устроила всех своих отпрысков в отличные колледжи, летом они катаются на лошадях, и приобрела за городом комфортабельный дом с великолепным садом и конюшней.

Он слегка качнул головой.

— В любой профессии, при любом образе жизни всегда найдутся люди, подверженные соблазну наживы. В нашем же случае вышла неувязка — Морли оказался не из их числа.

— Вы уверены, что дело обстояло именно так? — решил уточнить Пуаро.

— Уверен. Ведь до людей типа Бланта очень непросто добраться Их довольно хорошо охраняют. Сбить на улице машиной — рискованно, да и не всегда эффективно. А в кресле дантиста человек обычно довольно беспомощен.

Он снял очки, протер их и снова водрузит на прежнее место.

— Такова моя теория. Морли на захотел пойти на это, но он слишком много знал, а посему его пришлось убрать.

— Кому пришлось?

— Им. Организации, которая стоит над всем этим. Хотя работу, конечно, исполнил один человек.

— И кто же?

— У меня есть предположение на этот счет, но тут я боюсь ошибиться.

— Рейли? — спокойно спросил Пуаро.

— Угадали! Он отлично подходит для этого. Думаю, самого Морли они вообще никогда не вовлекали в дело. И здесь ему надо было сделать очень немного — в нужную минуту отправить Бланта к Рейли. Сослаться при этом на недомогание, слабость, ну, еще что-нибудь там. И Рейли успешно сделал бы дело. И вот — очередной несчастный случай — смерть известного банкира, а перед судом предстает молодой стоматолог, горько раскаивающийся в допущенной ошибке и потому заслуживающий мягкого наказания. Разумеется, практику ему бы пришлось оставить, а сам он поселился бы где-нибудь в уютном местечке с кругленьким доходом…

Барнс взглянул на Пуаро:

— Думаете, фантазируют? Нет, такое случалось, и не раз.

— Да, конечно, случалось…

— Я тоже немало читал подобных шпионских сказок, — не унимался Барнс. — Согласен, многие из них — сплошная выдумка, но, как ни странно, эта выдумка не фантастичнее реальности. Ведь в самом деле существуют очаровательные авантюристки, банды, всякие организации и прочее.

— Скажите, — обратился к нему Пуаро, — а чего, собственно, согласно вашей теории, добивался Амбериотис?

— Здесь я тоже гадаю. Возможно, предполагалось всю вину свалить на него. Думаю, он не раз играл двойную роль, и, скорей всего, его подставили. Но это только предположение.

— Так, и, если согласиться с вашей версией, что должно было случиться дальше?

Барнс потер кончик носа.

— Уверен, они еще раз попытаются найти его. Обязательно попытаются! Время не терпит. Ведь Бланта охраняют, а потому придется быть максимально осторожными. Нет, это не будет убийца, засевший в кустах с пистолетом. Отнюдь! Порекомендуйте им присмотреться к ближайшему окружению — родственникам, старым слугам, помощнику аптекаря, который готовит ему лекарства, лавочнику, у которого он покупает вино. Вывести Алистера Бланта из игры — о! Это стоит миллионов. Немало найдется людей, готовых пойти на это, чтобы потом получить кругленький годовой доход, эдак тысячи в четыре годовых!

— Так много?

— А возможно, и больше.

Пуаро ненадолго задумался, а потом сказал:

— Я с самого начала подумал на Рейли.

— Ирландцы? Ирландская революционная армия?

— Нет, я не о том. Видите ли, там были кое-какие следы на ковре, как будто по нему что-то волочили. Например — тело. Но если бы Морли убил его же пациент, то все произошло бы в кабинете и не было бы нужды куда-то перетаскивать тело. Поэтому я и подумал, что убийство произошло не в кабинете, а в соседней комнате, из чего следует, что убил его не пациент, а кто-то из окружения.