Агата Кристи - Раз, два — пряжку застегни

Прочитав это, Эркюль Пуаро поехал на такси в Скотленд-Ярд, где его проводили в кабинет Джеппа. Последний сердечно его приветствовал.

– Итак, что привело вас сюда? Новости? Какая-нибудь из газет упомянула, какой именно «друг» был с премьер-министром?

– Нет. Кто же это был?

– Элистер Блант.

– В самом деле?

– И у нас есть все основания полагать, – продолжал Джепп, – что пуля предназначалась Бланту, а не премьер-министру. К счастью, покушавшийся оказался скверным стрелком.

– Кто он такой?

– Какой-то чокнутый студент-индус. Но он действовал по чьему-то поручению – это была не его идея. – Помолчав, Джепп добавил: – Схватить его удалось не сразу. Обычно за домом 10 наблюдает небольшая группа людей. Когда раздался выстрел, молодой американец вцепился мертвой хваткой в какого-то маленького человечка с бородой и стал звать полицию, крича, что поймал убийцу. Индус тем временем едва не смылся, но один из наших людей его задержал.

– А кто был этот американец? – с любопытством спросил Пуаро.

– Молодой парень по фамилии Рейкс. А что… – Он оборвал фразу и уставился на Пуаро. – В чем дело?

– Хауард Рейкс, остановившийся в отеле «Холборн-Пэлис»?

– Да. Кто… Ну конечно! Имя сразу показалось мне знакомым! Это ведь пациент, который сбежал в то утро, когда Морли застрелился… – Джепп сделал паузу и медленно произнес: – Любопытно, как эта история вновь и вновь дает о себе знать. Вы все еще придерживаетесь вашей точки зрения на этот счет, Пуаро?

– Да, – серьезно ответил Эркюль Пуаро. – Все еще придерживаюсь.

В Готик-Хаус Пуаро принял секретарь – высокий, слегка прихрамывающий молодой человек с безупречными манерами. Он начал с вежливых извинений:

– Я очень сожалею, мсье Пуаро, и мистер Блант тоже. Его вызвали на Даунинг-стрит из-за… э-э… инцидента вчера вечером. Я звонил вам, но вы уже ушли. Мистер Блант поручил мне спросить у вас, – быстро продолжал молодой человек, – не могли бы вы провести с ним уик-энд в его доме в Кенте-Эксшеме. Если вы согласны, он заедет за вами на машине завтра вечером.

Пуаро колебался.

– Мистер Блант очень хочет вас видеть, – настаивал молодой человек.

– Благодарю вас, – с поклоном отозвался Пуаро. – Я принимаю приглашение.

– Превосходно. Мистер Блант будет очень доволен. Вас устроит, если он заедет за вами примерно без четверти шесть?.. О, доброе утро, миссис Оливера.

Мать Джейн Оливеры только что вошла. Она была весьма элегантно одета; замысловатую прическу прикрывала шляпка, сдвинутая на бровь.

– Мистер Селби, мистер Блант дал вам какие-нибудь указания относительно садовых стульев? Я хотела поговорить с ним об этом вчера вечером, так как знала, что мы уезжаем на уик-энд, и…

Миссис Оливера умолкла и посмотрела на Пуаро.

– Вы знакомы с миссис Оливерой, мсье Пуаро?

– Я уже имел удовольствие встречаться с мадам. – Пуаро поклонился.

– О, здравствуйте, – рассеянно произнесла миссис Оливера. – Конечно, мистер Селби, я знаю, что Элистер очень занятой человек и что мелкие домашние дела могут казаться ему неважными…

– Все в порядке, миссис Оливера, – успокоил ее безупречный мистер Селби. – Он рассказал мне о стульях, и я звонил насчет них господам Диверам.

– У меня прямо гора с плеч упала! А теперь, мистер Селби, не могли бы вы мне сказать…

«Она кудахчет, как курица, – подумал Пуаро. – Большая толстая наседка!» Продолжая говорить и выпятив бюст вперед, миссис Оливера величаво двинулась к двери.

– Если вы вполне уверены, что в этот уик-энд там будем только мы…

Мистер Селби кашлянул.

– Э-э… мсье Пуаро также приедет на уик-энд.

Миссис Оливера повернулась и с явным отвращением посмотрела на Пуаро:

– Вот как?

– Мистер Блант любезно пригласил меня, – объяснил Пуаро.

– Довольно странно со стороны Элистера. Простите, мсье Пуаро, но мистер Блант говорил мне, что хочет спокойно провести уик-энд в кругу семьи.

– Мистер Блант выразил особое желание, чтобы мсье Пуаро провел с ним уик-энд, – твердо заявил мистер Селби.

– В самом деле? Мне он об этом не говорил.

Дверь открылась, и вошла Джейн.

– Ты идешь, мама? – спросила она. – Ленч назначен на четверть второго.

– Иду, Джейн. Не будь такой нетерпеливой.

– Ради бога, поторопись… Здравствуйте, мсье Пуаро.

Она внезапно застыла – нетерпение исчезло, а взгляд стал настороженным.

– Мсье Пуаро приедет на уик-энд в Эксшем, – холодно сообщила миссис Оливера.

– О, понятно…

Джейн Оливера шагнула назад, пропуская мать. Она собиралась последовать за ней, но снова обернулась.

– Мсье Пуаро! – Ее голос стал властным.

Пуаро пересек комнату, подойдя к ней.

– Вы собираетесь в Эксшем? – негромко спросила Джейн. – Но зачем?

Пуаро пожал плечами:

– Из-за любезного приглашения вашего дяди.

– Но он не может знать! Когда вас пригласили? Вовсе незачем…

– Джейн! – Мать окликнула девушку из холла.

– Пожалуйста, не приезжайте! – прошептала Джейн.

Она вышла, и Пуаро услышал звуки ссоры.

– Я больше не буду терпеть твою грубость, Джейн, – громко кудахтала миссис Оливера. – Я приму меры, чтобы ты перестала вмешиваться…

– Значит, завтра без четверти шесть, мсье Пуаро, – сказал секретарь.

Пуаро машинально кивнул. Он походил на человека, увидевшего призрак. Однако потрясение вызвало то, что он услышал, а вовсе не то, что увидел.

Две фразы, долетевшие сквозь открытую дверь, были почти идентичны тем, которые он слышал вчера вечером по телефону, и теперь он знал, почему голос показался ему слегка знакомым.

Выйдя на солнечный свет, Пуаро покачал головой.

Миссис Оливера?

Но это невозможно! Миссис Оливера не могла говорить с ним по телефону!

Эта пустоголовая светская дама, сосредоточенная лишь на собственной персоне? Как он назвал ее только что про себя? Большая толстая курица. C'est ridicule![29]

Должно быть, его подвел слух. И все же…

«Роллс-Ройс» с достаточной пунктуальностью заехал за Пуаро незадолго до шести.

В машине сидели только Элистер Блант и его секретарь. Миссис Оливера и Джейн выехали раньше, в другом автомобиле.

Поездка прошла без происшествий. Блант говорил мало – в основном о своем саде и недавней садоводческой выставке.

Пуаро поздравил его с избавлением от смерти.

– Не думаю, что парень стрелял именно в меня, – возразил Блант. – Да и вообще, бедняга даже не мог толком прицелиться. Один из этих полоумных студентов. Вреда от них практически никакого – просто вбили себе в голову, будто выстрел наугад в премьер-министра способен изменить ход истории. Выглядит это довольно жалко.

– Но ведь на вашу жизнь покушались и раньше, не так ли?

– Звучит весьма мелодраматично. – Блант слегка подмигнул. – Не так давно кто-то прислал мне по почте бомбу. Она оказалась не слишком эффективной. Эти ребята хотят переустроить весь мир, а сами даже бомбу не могут смастерить как следует. – Он покачал головой. – Вечно одно и то же – длинноволосые идеалисты, не имеющие ни капли практических знаний. Я сам никогда не блистал умом, но умею читать, писать и считать, если вы понимаете, о чем я.

– Думаю, что понимаю, но, пожалуйста, объясните подробнее.

– Ну, если я читаю что-то, написанное по-английски, то могу понять, что это означает, – я говорю о простом, деловом английском, а не о каких-то глубокомысленных философских текстах, – а большинство людей не может! Если я хочу о чем-то написать, то могу ясно изложить это на бумаге – но я понял, что многие и этого сделать не в состоянии! И я владею элементарной арифметикой. Если у Джоунса восемь бананов, а Браун отберет у него десять, сколько останется у Джоунса? Людям нравится притворяться, будто они знают какой-то сложный ответ на этот вопрос. Они не желают признавать, что Браун просто не мог этого сделать.

– Они предпочитают думать, что здесь кроется какой-то замысловатый трюк?

– Вот именно. Политиканы тоже таковы. Но я всегда придерживаюсь простого здравого смысла. Против него, так сказать, не попрешь. – Он добавил с неловкой усмешкой: – Простите, я болтаю о своем – дурная привычка. Выбравшись из Лондона, лучше позабыть о делах. Мне не терпится, мсье Пуаро, услышать о ваших приключениях. Я прочел немало триллеров и детективов. Как по-вашему, есть в каких-нибудь из них хоть немного правды?

Оставшуюся часть поездки заняла беседа о наиболее ярких делах Эркюля Пуаро. Элистер Блант оказался жадным до подробностей, словно школьник.

Эту приятную атмосферу несколько испортил прохладный прием в Эксшеме, где миссис Оливера всем своим видом выражала недовольство приездом Пуаро. Она, насколько было возможно, игнорировала его, обращаясь исключительно к хозяину дома и мистеру Селби.

Последний проводил Пуаро в его комнату.

Дом был очаровательным – не очень большим и меблированным с тем же неброским, но отличным вкусом, который Пуаро отметил в Лондоне. Все было дорогим, но простым. Ясно было, что владельцу стоило огромных денег добиться этой простоты. Обслуживание было великолепным – кухня английская, а не континентальная, и вина за обедом вызвали у Пуаро одобрение знатока. Изумительный бульон сменили жареная камбала, седло барашка с зеленым горошком и клубника со сливками.

Пуаро так наслаждался этими земными благами, что подчеркнутая холодность миссис Оливеры и явная грубость ее дочери почти не привлекали его внимания. По непонятной причине Джейн смотрела на него с неприкрытой враждебностью. К концу обеда Пуаро заинтересовался почему.

Окинув взглядом стол, Блант осведомился:

– А Хелен сегодня с нами не обедает?

Губы Джулии Оливеры плотно сжались.

– Думаю, дорогая Хелен переутомилась, работая в саду, – ответила она. – Я предложила ей пойти прилечь, вместо того чтобы хлопотать с переодеванием к обеду и идти к столу. Она со мной согласилась.