— А вам не приходило в голову с кем-нибудь поселиться? — спросил Уимзи.

— Я так и сделал. — Было видно, что он колебался. — У меня была женщина, чудесная малышка. Сновидения и правда ушли тогда прочь. Это были три благословенных года. Я искренне любил эту девушку, просто обожал ее. Но потом она умерла. — Он допил виски и часто заморгал. — Инфлюэнца. Точнее, воспаление легких. Это меня сразило. К тому же она была такая хорошенькая...

После этого я опять оказался один. И мне опять стало плохо. Я сопротивлялся как мог, но сновидения снова вернулись. И еще ужаснее прежних. Я мечтал заняться делами — и вот!.. Но теперь это уже не имеет значения...

Однажды кошмар настиг меня средь бела дня. Случилось это так.

В обеденный перерыв я шел по Холиборн-стрит. Я продолжал служить в агентстве «Кричтон» и уже заведовал отделом упаковки. На работе меня ценили, очень ценили... Помню, день тогда был отвратительный: пасмурно, сыплет мелкий дождь. Я решил постричься. На южной стороне улицы, примерно на полпути, есть проход, в самом его конце — дверь с большим зеркалом. Поперек зеркала золотыми буквами написано имя владельца — ну, вы понимаете, о чем я говорю?

Я вошел в проход. Он был освещен, поэтому я различал все довольно четко. Подходя к зеркалу, я увидел свое отражение, которое шагало мне навстречу, и неожиданно ужасное ощущение нахлынуло на меня. Я сказал себе, что все это вздор, и протянул руку к дверной ручке — левую, потому что ручка была слева, а я, когда не думаю, предпочитаю действовать левой рукой.

Отражение, как и должно быть, протянуло ко мне правую руку и тут... я увидел себя — в старой продавленной шляпе и плаще, но лицо — Бог мой! Отражение ухмыльнулось мне, затем — совсем как в моих сновидениях — резко повернулось и стало удаляться, оглядываясь через плечо.

Моя рука уже лежала на дверной ручке, я машинально открыл дверь, оступился на пороге и упал. Больше я ничего не помню.

Очнулся я в своей собственной постели, около меня сидит врач. Врач сказал мне, что я упал на улице. К счастью, при мне нашли письма с моим адресом, по которому меня и привезли.

В агентстве со мной поступили очень по-доброму. Мне поручили проверять рекламу в других городах. Вы, наверно, знаете, что это такое. Ездишь из города в город, смотришь, какие объявления сорваны, какие плохо развешаны, и сообщаешь об этом в агентство. Для разъездов мне дали «моргана», и сейчас я на этой работе.

Ночные кошмары стали теперь реже, но окончательно так и не отпускают. Вот только на днях мне приснился жуткий сон. Ничего страшнее я еще никогда не видел. Я выследил дьявола — мое второе «я» — и повалил его на землю. Я боролся с ним в черном непроглядном мраке, стараясь задушить его. Еще и сейчас я чувствую, как мои пальцы сжимают его горло, — я убиваю себя.

Мне привиделось это в Лондоне. В Лондоне мне всегда хуже. И я переехал сюда...

Вы понимаете теперь, почему меня заинтересовала эта книга. Четвертое измерение... Сам-то я никогда не слыхал о такой штуке, но этот парень, Уэллс, похоже, знает о нем все. Люди теперь пошли образованные. Осмелюсь предположить, сэр, вот вы, наверняка, учились в колледже или где-то еще. И что вы об этом скажете, а?

— Знаете, мне надо подумать, — сказал Уимзи. — Вероятно, ваш доктор прав. Нервы и тому подобное...

— Может, оно и так, сэр, но только этим никак не объяснишь то, что со мною случилось, не правда ли? Легенды, вы говорите. Ну а некоторые думают, что те ребята в средние века много чего об этом знали. Я не хочу сказать, что верю в дьяволов или во что-то такое... Но, может, некоторые страдали тогда так же, как и я. Поэтому они так много об этом и толковали. Известно ведь: у кого что болит, тот о том и говорит. Но меня-то интересует только одно: не могу ли я каким-нибудь образом вернуться обратно? В голове у меня только это и сидит, уверяю вас. Но, наверно, я никогда этого не узнаю.

— На вашем месте я бы так не беспокоился, — сказал Уимзи. — Я бы чаще бывал на свежем воздухе. Женился. Чтобы кто-то контролировал ваши действия со стороны, понимаете? И тогда сновидения не страшны.

— Да, конечно. Я думал об этом. Но видите ли... Вы читали на днях о том мужчине? Ну, который задушил свою жену? Вот ведь что сделал. Теперь предположим, что я... Нет, нет, страшно подумать... А тут еще этот сон...

Он тряхнул головой и задумчиво уставился на огонь. Уимзи помолчал, потом встал и вышел в бар. Хозяйка, официант и девушка, прислуживающая в баре, склонились над вечерней газетой. Они оживленно переговаривались, но, заслышав шаги Уимзи, сразу замолчали.

Десять минут спустя Уимзи вернулся в гостиную. Маленький человечек уже ушел. Взяв со стула свой плащ, Уимзи поднялся в спальню. Погруженный в свои мысли, он медленно разделся, надел пижаму и халат, извлек из кармана плаща номер «Вечерних новостей» и некоторое время внимательно изучал сообщение на первой странице. Вскоре он пришел, очевидно, к какому-то решению, потому что встал и осторожно открыл дверь своей комнаты. В коридоре было пусто и темно. Уимзи засветил фонарик и медленно пошел по коридору, глядя в пол. Напротив одной из дверей он остановился, рассматривая пару еще не вычищенной обуви, потом легонько толкнул дверь. Она была заперта. Уимзи тихонько постучал.

В приоткрытой двери появилась рыжая голова.

— Не мог бы я на минутку к вам зайти? — шепотом спросил Уимзи.

Маленький человечек отступил назад, и Уимзи прошел в комнату.

— Что-нибудь случилось? — удивился мистер Дакворти.

— Я хочу поговорить с вами, — сказал Уимзи. — Ложитесь в постель, разговор может затянуться.

Маленький человечек испуганно посмотрел на него, но сделал так, как ему было велено. Уимзи поплотнее запахнулся в свой халат. Поправил монокль в глазу и присел на край кровати. Несколько минут он молча смотрел на мистера Дакворти, потом сказал:

— Послушайте. Сегодня вечером вы рассказали мне странную историю, но почему-то я вам поверил. Возможно, потому, что я осел — неисправимый осел, но тут уж ничего не попишешь: что называется, горбатого могила исправит. Вы видели сегодняшний выпуск «Вечерних новостей»? — Он сунул газету мистеру Дакворти и навел на него монокль, заблестевший еще более холодным блеском, чем обычно.

На первой странице была фотография. Под ней набранный жирным шрифтом текст, для большей выразительности заключенный в рамку:

«Скотланд Ярд разыскивает человека, изображенного на этой фотографии, обнаруженной в сумочке мисс Джесси Хейнз, которая в прошлый четверг утром была найдена задушенной на Барнез Коммон. На обратной стороне фотографии имеется надпись: «Д. X с любовью от Р. Д.». Если кто-то опознает этого человека, просим немедленно связаться со Скотланд Ярдом или ближайшим полицейским участком».

Мистер Дакворти взглянул на фотографию и побледнел так, что Уимзи забеспокоился, как бы ему не стало плохо.

— Ну? — спросил Уимзи.

— О Боже, сэр! Вот и свершилось! — Он тихонько завыл и с содроганием отбросил газету. — У меня были предчувствия, но, клянусь жизнью, сэр, я ничего об этом не знаю, и это так же верно, как то, что я родился.

— Однако это вы, я полагаю?

— Фотография моя, точно. Хоть я ума не приложу, как она туда попала. Я не фотографировался целую вечность, клянусь вам; разве что один раз — вместе со всеми служащими «Кричтона» Но я вам говорю, сэр, как перед Богом, временами я сам не знаю, что делаю, и вот факт.

Уимзи внимательно рассматривал изображение на фотографии, каждую черточку, одну за другой.

— Нос у вас слегка изогнут вправо — простите, что я это говорю, — и также на фотографии. Левое века опущено. Так. На лбу, с левой стороны, шишка, если это, конечно, не дефект печати.

— Нет! — Мистер Дакворти отвел в сторону свой вихор. — Она очень некрасива, мне кажется, и сильно бросается в глаза, поэтому я закрываю ее волосами.

Когда он отбросил назад рыжую прядь, его сходство с фотографией стало еще более разительным.

— И рот у меня немного кривой.

— Да, действительно, немного скошен влево. Улыбка уголком рта, очень мило, особенно на лицах такого типа, как ваше. Но, я понимаю, такая улыбка может показаться и зловещей.

Мистер Дакворти ответил слабой, кривой усмешкой.

— Вы знаете эту девушку — Джесси Хейнз?

— Может, я не в своем уме, сэр, но я ее не знаю. И никогда о ней не слышал, вот только сейчас прочитал в газете. Задушена, о Боже! — Он вытянул перед собой руки и горестно уставился на них. — Что же теперь делать? Если бы мне удалось уйти...

— Уйти вы не сможете. Они узнали вас, там, внизу, в баре. Вероятно, через несколько минут здесь будет полиция.

Мистер Дакворти сделал попытку встать с постели.

— Нет, нет, не надо, — остановил его Уимзи. — Это бесполезно и приведет только к большим неприятностям. Успокойтесь и ответьте мне на один-два вопроса. Прежде всего, вы знаете, кто я? Впрочем, откуда вы можете знать? Моя фамилия Уимзи, лорд Питер Уимзи.

— Вы детектив?

— Пусть будет так, если вам нравится. Теперь слушайте меня. Где вы жили в Брайтоне?

Маленький человечек назвал адрес.

— Ваша мать умерла. А кого из родственников вы знаете?

— У меня есть тетка. Мне кажется, она родилась где-то в Суррее. Тетя Сузан, так я ее бывало называл. Я не видел ее с самого детства.

— Она замужем?

— О да, конечно, — миссис Сузан Браун.

— Хорошо. В детстве вы были левшой?

— Да, был сначала, но потом мать меня отучила.

— И эта склонность вернулась к вам после воздушного налета. Вы болели в детстве? Я хочу сказать, у вас был свой врач?

— Помню, года в четыре у меня была корь.

— Вы не помните фамилию врача?

— Меня тогда положили в больницу.

— Ах да, конечно. А не помните ли вы фамилию парикмахера в Холиборне?