Рэймонд Чандлер - Рассказы

Дежурный сосредоточенно проверял счета. Через главный холл Тони прошел в музыкальный салон. Радиоприемник снова был включен, но работал так тихо, что было едва слышно. Она сидела рядом. Звуки были такими слабыми и неразборчивыми, что напоминали шелест осенних листьев. Девушка медленно повернула голову и улыбнулась ему.

— Проверил все двери? А мне не спится. Так что я опять тут. Ничего?

Он тоже улыбнулся. Сел в зеленое кресло и погладил кожаные ручки с золотым тиснением.

— Конечно, мисс Кресси.

— Ждать хуже всего на свете. Правда? Ну, что это за радио? Трещит, как сверчок.

Тони покрутил ручку, не обнаружил ничего необычного и снова настроился на ту же волну.

— В это время не спят разве что ночные гуляки. — Она снова улыбнулась.

— Я вам не надоел, мисс Кресси?

— Мне нравится. Ты приятный парень, Тони.

Он посмотрел на дверь и почувствовал щекотку в позвоночнике. Подождал, пока это ощущение пройдет. Откинулся на спинку, выпрямился. Пальцы ощупывали лосиный зуб. Прислушался. Не к музыке. К чему-то вдалеке. Может быть, к шуму мотора уносившегося в ночь автомобиля.

— В душе все люди неплохие, — сказал он вслух. Девушка, прищурившись, посмотрела на него.

— Значит, я ошиблась с двумя или тремя.

— Да, — согласился он. — Наверное, бывает и так. — Девушка зевнула, и ее глубокие глаза полузакрылись. Она свернулась калачиком на подушках.

— Посиди со мной чуть-чуть, Тони. Может быть, я засну.

— С удовольствием. Все равно делать нечего.

Она заснула быстро, как ребенок. Минут десять Тони боялся пошевельнуться. Смотрел, как она дышит во сне, с полуоткрытым ртом. Как будто находился перед алтарем. Потом, стараясь не разбудить ее, очень осторожно поднялся и на цыпочках пошел в сторону дежурного. Немного послушал, как скрипит невидимая авторучка за матовым стеклом. Потом направился к телефонным кабинкам. Снял трубку и попросил телефонистку соединить его с гаражом.

После нескольких гудков в трубке раздался звонкий голос.

— Отель «Уиндермиер». Гараж.

— Это Тони Резек. Этот Уоттерсон, которому я дал карточку, уехал?

— Давно уже, Тони. С полчаса назад. Ты его прислал?

— Я, — сказал Тони. — Мой знакомый. Спасибо. Привет.

Он повесил трубку и почесал шею. Вернулся к конторке, хлопнул ладонью по мраморной плите. Из-за перегородки возникло лицо дежурного с заранее приготовленной улыбкой.

— Ну и работка у тебя, Тони: никогда не поймешь, когда тебя ждать.

— Сколько стоит номер 14-Б?

— У него нет твердой цены.

— Посчитай. Этот тип съехал. Пробыл там не больше часа.

— Ну и черт с ним, — весело сказал дежурный. — Испарился, значит, и не отметился.

— Пятерка тебя устроит?

— Твой приятель, что ли?

— Нет. Алкоголик с манией величия и без гроша в кармане.

— Да ладно, и так сойдет. Как он уехал?

— Мы спустились на служебном лифте. А ты спал. Хватит тебе пятерки?

— Да брось ты!

На свет появился бумажник из страусиной кожи. Тони протянул дежурному пятидолларовую купюру.

— Больше у него не было, — небрежно сказал Тони.

Дежурный удивленно взял деньги, пожал плечами. Зазвонил телефон. Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.

— Тебя.

Тони пододвинул телефон поближе и приложил трубку к уху. Голос был незнакомый. Металлический.

— Тони? Тони Резек?

— Я.

— По поручению Эла. Можно говорить?

Тони взглянул на дежурного.

— Скройся…

Дежурный слабо улыбнулся и исчез.

— Говорите, — сказал Тони в трубку.

— У нас вышла передряга с твоим клиентом. Мы его перехватили. Эл чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.

Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.

— Говорите. Это ведь не все?

— Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе последнее «прости».

Тони тяжело навалился на мраморную плиту. Из горла вырвался какой-то странный звук.

— Усек? — нетерпеливо спросил металлический голос. — Парень его замочил. Эл уже никогда никому не позвонит.

Тони ударил трубкой по плите. Розовая плита покачнулась. Лицо исказилось судорогой.

Голос продолжал:

— Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.

В трубке раздался щелчок и послышались гудки.

Аккуратно, почти беззвучно, Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел на свою левую руку. Вытащил платок, вытер ладонь и расправил правой рукой окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки вышел дежурный, его глаза блестели, как у кота.

— У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?

Тони спрятал платок, провел рукой по карману. Повернулся и пошел через главный холл. Он передвигался крадучись, так, словно в помещении находился тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как это умеют делать некоторые женщины и все кошки. Ее дыхания совсем не было слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.

Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.

Письмо принесли около полудня. На дешевом конверте обратный адрес — Ф. Ш. Лейси, Пума Пойнт, Калифорния, а внутри чек на сто долларов, подписанный Фредериком Ш. Лейси, и лист белой бумаги со множеством опечаток:

В эту неделю я бездельничал, и предложение оказалось кстати. Банк, на который выписан чек, находился в шести кварталах. Я получил деньги, позавтракал, взял машину и отправился в путь.

В долине стояла жара, а в Сан-Бернандино было еще жарче. И на высоте пять тысяч футов по дороге к озеру Пума вообще нечем было дышать. Чуть-чуть прохладнее стало, когда я проехал сорок из пятидесяти миль по извилистому шоссе. Однако у плотины по-прежнему было душно. Я направился по южному берегу озера мимо гранитных валунов, лагерей и кемпингов, расположенных на ровных местах. В Пума Пойнт прибыл ранним вечером. К этому времени я был голоден, как волк.

Отель «Индиан-Хед» оказался коричневым зданием, находящимся на углу напротив дансинг-холла. Я зарегистрировался и поднялся наверх в номер, мрачную комнату с овальным ковриком на полу и стенами из сосновых досок, на которых висел только календарь магазина скобяных изделий, весь скрученный от жаркого горного лета. В углу стояла двуспальная кровать. Я умылся и спустился вниз поужинать.

Внизу рядом с холлом располагался ресторан с баром, в котором коротали вечер множество мужчин в костюмах спортивного покроя, от которых пахло спиртным, и женщин в брюках и шортах с ярко накрашенными красными ногтями и грязными руками. По ресторану слонялся какой-то тип с сигарой во рту и бровями как у Джона Л. Льюиса[23]. Худощавый кассир в рубашке с короткими рукавами и бледными глазами пытался узнать результаты скачек в Голливуд Парке по маленькому приемнику, но было столько помех, как в плохом пюре воды. Из темного угла доносились звуки оркестра из пяти музыкантов в белых пиджаках и лиловых рубашках, тщетно пытающихся заглушить шум посетителей.

Я поклевал то, что они называют ужином, выпил бренди и отправился звонить. Хотя еще не стемнело, уже горели неоновые фонари. Вечер был наполнен шумом автомобильных сигналов, пронзительными криками, стуком шаров, треском ружей 22-го калибра из тира, музыкой из джук-боксов. С озера доносилось ворчание моторных лодок. Я шел по пыльному тротуару, следуя находящейся на почте стрелке-надписи «Телефон», и внезапно очутился в тишине и прохладе сосновой рощи. Передо мной дорогу пересекла ручная олениха с кожаным ошейником. Телеграф располагался в бревенчатом домике, в углу которого находилась телефонная будка. Я закрыл дверь кабины, опустил в аппарат пятикопеечную монету и набрал 2306. Ответил женский голос:

— Могу я поговорить с мистером Фредом Лейси? — спросил я.

— Кто это?

— Эванс.

— Мистера Лейси сейчас нет, мистер Эванс. Вы договаривались о звонке? — она ответила на мой вопрос двумя, и мне это не понравилось. Я поинтересовался:

— Вы миссис Лейси?

— Да, я миссис Лейси, — мне показалось, что ее голос напряжен, хотя встречаются люди, которые всегда говорят такими голосами.

— Я по делу. Когда он вернется?

— Точно не знаю. Наверное, позже вечером. Что?..

— Где вы живете, миссис Лейси?

— В… в Болл Сейдж, примерно две мили западнее поселка. Вы звоните из поселка? Вы?..

— Я перезвоню через час, миссис Лейси, — и я повесил трубку. В противоположном углу за маленьким столом смуглая девушка в брюках что-то писала в регистрационном журнале. Она улыбнулась и спросила:

— Как вам нравятся горы?

— О, они выше всяких похвал.

— Здесь очень тихо и спокойно, — заметила она.

— Согласен. Знаете Фреда Лейси?

— Лейси? Да, они только что поставили телефон. Лейси купили дом Болдуина, который пустовал два года. Они живут на краю Болл Сейдж Пойнта в большом доме на высоком обрыве над озером. Из дома открывается прекрасный вид на озеро. Вы знаете мистера Лейси?