– От долины до магистрали около четверти мили, – продолжал Энсон. – Тебе как-то придется добраться до магистрали. Поскольку он останется на водительском сиденье, машиной ты воспользоваться не сможешь. Прежде чем тебя заметит какой-нибудь случайный водитель, пройдет какое-то время. Притворись, что потеряла сознание. И помни: ни слова до тех пор, пока не получишь от меня либо гвоздики, либо розы. – Энсон вытащил из бумажника сложенный вчетверо листок бумаги. – Вот описание другого человека, которое я составил на тот случай, если маньяк уже будет арестован. Все поняла?

– Да.

– Не позволяй им запугать тебя и не говори ни слова до тех пор, пока не получишь цветы. Врач не позволит полиции докучать тебе, пока ты окончательно не придешь в себя.

Она затравленно смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Но ты уверен, что наш план сработает? – в который раз спросила она. – Уверен, что мы получим деньги?

– Да, мы получим их, – уверенно ответил Энсон. – В такой ситуации осечки не должно быть. Симпатии людей будут на твоей стороне. Мэддокс поймет, что, если он попытается заблокировать твой иск, это будет очень плохая реклама для компании. К тому же я переговорю со знакомыми репортерами. Мы получим деньги, все будет в порядке.

Мэг, думая о Хогане, сказала:

– Я никак не могу поверить в то, что это произойдет.

– Через пару недель у тебя будет пятьдесят тысяч долларов! – сказал Энсон. – Мы уедем отсюда вместе. Ты, я и пятьдесят грандов! – Он обнял ее одной рукой. – Да с такими деньгами мы солнце достанем с небес!

– Да.

Мэг высвободилась из его объятий и подошла к камину.

Энсон встал. Подойдя к буфету, он выдвинул ящик, взял деревянную коробку, открыл ее и переложил револьвер с шестью патронами к себе в карман.

Наблюдая за ним со все возрастающим ужасом, Мэг сказала:

– Тебе пора идти, Джон. – Она чувствовала, что больше не в состоянии находиться в одной комнате с этим хладнокровным убийцей. – Фил обещал вернуться к девяти.

Энсон повернулся и ошарашенно уставился на нее.

– А я думал, мы проведем ночь вместе! Какого черта он решил вернуться?

– В связи с отъездом во Флориду он отказался от преподавания на курсах, – солгала Мэг. – У него сегодня деловая встреча с человеком, который вскоре станет его партнером, а после нее он вернется домой. Извини, но ты должен уехать, Джон. Не хватало, чтобы он увидел тебя на дороге.

Выражение холодной подозрительности вдруг появилось в глазах Энсона.

– Уж не разлюбила ли ты меня, детка?

– Конечно, нет… но ты так спокоен. А я боюсь. Я сделаю все, что полагается, но я не такая хладнокровная, как ты.

– Он никто, – сказал Энсон. – А пятьдесят тысяч долларов – все! И я не такой уж и бесчувственный… просто мне нужны деньги.

– Ты должен уйти.

– Итак, я жду телефонного звонка, – напомнил Энсон. – И не забудь, что я тебе сказал. Все будет в порядке, если ты в точности будешь придерживаться моих инструкций… Ну иди же ко мне, Мэг…

Она заставила себя подойти к нему, но съежилась от страха, ощутив тепло его тела, а от поцелуя едва не потеряла сознание.

Она оттолкнула его:

– Ты должен уйти!

Некоторое время он изучающе смотрел на нее, потом кивнул и вышел из дома.

Дрожа, она без сил опустилась на диван и обхватила голову руками.

Из кухни вышел Моряк Хоган.

– Ты едва все не испортила! – рявкнул он. – Что это на тебя нашло? Трудно, что ли, было ублажить его? Видела ведь, что он в этом нуждается! А ты его прогнала, и он вполне может что-нибудь заподозрить или, еще хуже, сделать что-то не так!

– Ненавижу его! – выкрикнула Мэг. – Один его вид внушает мне ужас!

– Да что это с тобой? Сообразительный парень, с деловой хваткой. Он начинает мне нравиться. А его слова о том, что он достанет солнце с небес… Надо же!

Мэг вскочила с дивана и порывисто обняла Хогана за могучие мускулистые плечи.

– Люби меня, Джерри, – сказала она, целуя его грубую шероховатую кожу. – Пожалуйста, люби меня!

С гримасой скуки на лице Хоган повалил ее на диван.


В пятницу около шести часов вечера Анна Гарвин со вздохом облегчения отодвинула пишущую машинку в сторону, собрала разбросанные на столе бумаги и сложила в стол.

– Конец работы, мистер Энсон, – сказала она, вставая из-за стола.

Откинувшись на спинку стула, Энсон наблюдал за ней.

Его стол был завален бумагами, которые он специально разложил, чтобы подчеркнуть, сколько у него работы.

– Можете идти, Анна, – сказал он. – Мне надо кое-что доделать.

– Могу я вам помочь?

– Нет, мне просто надо убить время. Ничего срочного нет. Так уж получилось, что мне не нужно спешить домой.

Когда Анна ушла, Энсон собрал бумаги в папку, вытащил из ящика купленный накануне таймер и еще раз внимательно изучил инструкцию. Затем включил прибор в сеть и подсоединил к выходу шнуры от магнитофона и настольной лампы. Установив пятиминутный интервал на включение и выключение, он закурил и принялся терпеливо ждать. Через пять долгих, томительных минут настольная лампа вдруг загорелась, и одновременно заработал магнитофон, воспроизводя записанный накануне стук пишущей машинки. Энсон отрегулировал звук так, чтобы его можно было слышать в коридоре. Он подождал еще пять минут и убедился, что точно в это время лампа погасла и магнитофон выключился.

После этого он завел реле времени на девять тридцать с тем расчетом, чтобы оно проработало полтора часа и отключило магнитофон и лампу ровно в одиннадцать ночи. Довольный собой, он запер кабинет и спустился на лифте вниз.

Джуд Джонс, сидя в своей конуре, читал вечернюю газету.

– Джуд, я поработаю сегодня вечерком, – заявил Энсон. – Так что, если в неурочное время ты увидишь свет в моем кабинете, не думай, что ко мне забрался грабитель.

Джонс улыбнулся, затем подмигнул:

– Все в порядке, мистер Энсон. Я ни о чем не буду беспокоиться.

– Проклятая работа, Джуд. Ничего нельзя с этим поделать. – Энсон ответил улыбкой на улыбку. – Я сейчас пойду перекушу, а затем вернусь.

– Без проблем. Ведь у вас есть ключ?

– Разумеется, – Энсон кивнул и вышел на улицу.

Он заказал себе легкий ужин, затем поехал домой, почистил и зарядил револьвер Барлоу. Сунув его в карман пальто, вернулся к машине.

Было примерно восемь вечера. Энсон вернулся к зданию, в котором размещался офис, но машину поставил подальше. Войдя через парадный вход, он тут же направился к конуре Джонса.

– Я вернулся, – сообщил он охраннику. – Поработаю часов до одиннадцати.

Джонс укоризненно покачал головой:

– Смотрите, мистер Энсон… Так недолго и язву заработать.

– Ну, это мне не грозит. – Энсон направился к лифту и поднялся на свой этаж. Выждав некоторое время, он тихо спустился по лестнице и покинул здание через служебный вход. Усевшись в машину, он поехал к магистрали Брент–Прютаун.

Увидев знакомую телефонную будку, он съехал на обочину, выключил фары и, закурив сигарету, принялся ждать.

Сидя за рулем и чувствуя, как револьвер приятно оттягивает карман, он еще раз прокрутил в голове свой план и не обнаружил в нем никаких изъянов.

Без двадцати десять он вышел из машины, подошел к телефонной будке, присел за ней на землю таким образом, чтобы его нельзя было заметить из проезжающих мимо машин, и вновь стал ждать. Минуты тянулись как часы, и Энсон уже начал сомневаться, выгорит ли дело, как вдруг телефон в будке пронзительно зазвонил. Сорвавшись с места, он влетел в будку и схватил трубку.


Барлоу очень удивился, когда Мэг предложила ему поехать в придорожное кафе «Корт» и отпраздновать годовщину свадьбы.

Мэг появилась в кухне, когда он завтракал. На ней был видавший виды зеленый пеньюар, волосы были не расчесаны со вчерашнего вечера, в уголке рта дымилась сигарета. Опершись о косяк двери, она странно посмотрела на него, и Барлоу почувствовал, как в нем шевельнулось желание.

– Мы уже несколько месяцев не выходили из дома вдвоем, – сказала Мэг. – Мне смертельно надоело сидеть в этом сарае. Если ты не хочешь ехать со мной, так и скажи. Я поеду одна.

– Но такая поездка обойдется в кругленькую сумму, – осторожно ответил Барлоу.

– Можешь ты хотя бы раз в году разориться на пару десятков баксов? – презрительно спросила Мэг. – И вот еще что: сегодня вечером я хочу напиться. – В ее глазах зажегся странный огонек. – Есть и еще кое-что, чем я хотела бы заняться сегодня вечером.

Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Мэг презрительно фыркнула и поднялась к себе в спальню.

Барлоу отодвинул в сторону тарелку с недоеденным завтраком и откинулся на спинку стула. Для Мэг было бы сюрпризом, она просто пришла бы в ужас, узнав, какие мысли роятся в больном мозгу мужа. Она совершенно не интересовала его. То мгновение, когда он вцепился в верещащую от ужаса девушку, было самым прекрасным и восхитительным событием в его жизни.

«Жизнь и смерть», – думал он, вставая. Парень с простреленной головой, выпавший из машины, и девушка, издающая вопли и бестолково машущая руками. С Мэг он никогда не ощутит таких эмоций. Но если она хочет, чтобы они показались на людях, можно уступить ее желанию. Он начал нервничать. Вдруг кто-нибудь заподозрил, что маньяк, насилующий девушек, это и есть Фил Барлоу? Револьвер, купальную шапочку и резиновые подушечки он спрятал под паркет у себя в спальне. Он очень хотел совершить насилие еще не один раз… но совершенно не желал быть пойманным на месте преступления.

Следующей ночью он вновь намеревался совершить вылазку, но на этот раз он хотел отправиться в Джейсон Глен. Если ему повезет, он отыщет там то, что надо, – одинокую влюбленную парочку.

Для него было неожиданностью, когда после хорошего, дорогого ужина и возвращения в бар, где они намеревались пропустить по рюмочке виски, Мэг сказала, что хотела бы прокатиться с ним в Джейсон Глен.