– Разрешите посмотреть, – возбужденно сказал Глюк. – Этот разрез похож…

– Он полдюйма длины.

– Такой же разрез был сделан и в груди Солли Спета!

– И тот же самый яд, – растерянно пробормотал окружной прокурор Ван Эвери.

– Это означает, что разрез был сделан в тенте той же самой рапирой, которой прикончили Спета, – произнес инспектор. Он внимательно посмотрел на кусок холста. Затем он пододвинул кресло, влез на него и стал изучать отверстие в тенте. – Но как эта чертова рапира могла туда попасть? Если патока находится сверху холста, значит и рапирой его поразили сверху через холст. Какая глупость!

– Это не глупость, – возразил Эллери. – Этого просто не было.

– Подождите, – Глюк сошел с террасы и посмотрел на дом со стороны. – Рапиру могли бросить из окна.

– Идите сюда, инспектор, – вздохнул Эллери. Глюк подошел к нему без ненужных возражений. Эллери встал на кресло и протянул руку. – Посмотрите сюда… Видите? На стене свежая щербинка. Для нее выбрано любопытное местечко, не так ли? Примерно на уровне головы высокого мужчины. Могла ли эта штука возникнуть случайно?

– Ну, ну? – Глюк посмотрел на него с нетерпением.

– Теперь посмотрите на щербинку в стене и на расположение разреза на тенте. Расстояние в четыре дюйма… И разрез несколько выше, чем щербинка, чуть выше. Они находятся на одной линии, поняли? Острый предмет, который имел полдюйма ширины прорезал тент и оцарапал стену. Если бы рапира падала из окна, то естественно, что царапина была бы вертикальной. Но поскольку линия, соединяющая разрез на тенте и щербинку на теневой стороне стены почти параллельны, значит острый предмет был направлен горизонтально полу. Всем ясно?

Он спрыгнул вниз и дал инспектору в руку кусок тента. Тот крутил его в руке, не зная, что с ним делать.

– Я пока что ничего не уловил, Кинг.

– Надо пользоваться извилинами, братец. Станет ли кто-нибудь стоять или лежать на тенте только для того, чтобы швырнуть рапиру параллельно тенту, чтобы сделать в нем разрез и сделать царапину в стене?

– Это чушь, – медленно проговорил Ван Эвери.

– Согласен. Абсолютная чушь! Но мы немного уклонились в сторону. Полосы на тенте идут от вершины к низу, а разрез параллелен цветным полоскам. Щербинка лежит немного ниже разреза, но на одной прямой. Следовательно, в каком направлении было направлено оружие?

– Через воздух прямо к террасе, – пробормотал Ван Эвери.

– Рапира через воздух? – Эллери приподнял брови.

– Нет, только не рапира, – заявил Глюк. – Скажем, нож. Да, кто-то швырнул нож!

Во всяком случае, не рапира, – усмехнулся Эллери. – Вы согласны, что это абсурд полагать, что кто-то стоя на земле кидал рапиру через тент? Хорошо… Значит, этот тент проткнула не рапира. Но что-то такое было и это совпадает с характером поражения нанесенного Спету, с ядом, которым он был отравлен, и с размерами раны.

– Вы имеете ввиду, что его вообще не убивали рапирой!? – воскликнул Глюк.

– Как красноречиво вы это сказали, инспектор, – Глюк широко раскрыл рот. Все с каким-то мистическим ужасом слушали Эллери. – Теперь нам известна одна важная вещь! Какое-то оружие, как показал нам прокурор, летело к террасе. Откуда именно?

– Из сада, – подсказал Пинк.

– Из бассейна, – подсказал Глюк.

– А что находится позади бассейна?

– Бывшая вилла Джарденов.

– Или терраса бывшего дома Джарденов, которая находится как раз напротив этой…

– Эй! – раздался голос Фитцжеральда. – Вы что, ребенка ждете? Что тут случилось? О, и Руиг здесь.

– Фитц! Рад приветствовать тебя, – сказал Эллери. – Ты вовремя явился. Инспектор, вы можете очистить террасу?

– Очистить?

– О-чи-стить, – по слогам произнес Эллери. – Это слово означает, что все обязаны покинуть террасу. Пинк, вы мне нужны.

Пинк смущенно подошел к нему. Эллери снял с кресла кожаное сиденье и, поставив его на стол, прислонил к стене террасы. Затем, держа в одной руке странный сверток, Эллери взял свободной рукой Пинка за руку и повел его от террасы, что-то тихо ему нашептывая. Пинк послушно шел за ним, кивая головой. Когда они проходили мимо бассейна к террасе виллы Джарденов, Эллери остановился и обернулся назад.

– Эй, вы! – крикнул он. – Убирайтесь с террасы!

Все торопливо покинули террасу. Затем все столпились возле дома, наблюдая за двумя мужчинами, которые направлялись к террасе дома Джарденов. Наконец, Эллери остановился, развернул пакет и протянул Пинку какую-то вещь. Пинк кивнул и взял эту вещь в правую руку, проделав после этого какое-то движение левой рукой. Послышался странный звук, в воздухе что-то блеснуло и хлопнуло в кожаное сиденье на террасе Спета, отколов при этом кусочек стены, к которой было прислонено сиденье.

– Черт возьми! – простонал инспектор.

Пинк усмехнулся, когда Эллери одобрительно похлопал его по плечу. Он гордо нес лук и стрелы, направляясь к террасе дома Спета. Эллери вбежал на террасу и вытащил из сиденья стрелу. – Отличный выстрел, Пинк! Лучше, чем стрелял кто-то в понедельник.

Все снова собрались на террасе.

– Стрела? – недоверчиво пробормотал Ван Эвери.

– Это единственно возможный ответ. Заодно он отвечает и на вопрос, зачем было надо отравлять оружие, – Эллери закурил. – Если оружием убийства была рапира, то применение яда было бы бессмысленным. Единственной целью смазки кончика оружия ядом было убийство Спета. Использование в качестве оружия стрелы да еще с расстояния в пятьдесят ярдов – это не шутка. Опытный стрелок должен быть уверенный в том, что попадет в цель с пятидесяти ярдов, но уверенности в том, что выстрел окажется смертельным, у него быть не может. Но смазав кончик стрелы ядом, убийца получает уверенность в смертельном исходе. Нет, Спет не был убит рапирой! Он стоял на террасе и убийца выпустил в него две стрелы с террасы дома Джарденов. Две отравленных стрелы… Первая прошла мимо цели и поразила тент, вторая же угодила в сердце Солли Спета.

– Но как вы можете быть полностью уверены, что это была обязательно стрела? – заупрямился Ван Эвери. – В том, что сказал инспектор насчет ножа, тоже есть доля истины. Убийца мог стоять в саду и метнуть в цель два ножа. Эта теория тоже все объясняет.

– Вы не правы. Спет был убит из лука, и я могу это доказать. Пинк, дайте мне эту перчатку, – Пинк стянул с руки что-то кожаное. – Немало пришлось мне побегать в поисках лука и стрел, – усмехнулся Эллери, – а когда я их нашел, торговец дал мне и это. Смотрите.

Он протянул перчатку Глюку. Это была странная перчатка: на ней было всего три пальца. Три средних пальца были защищены кожей, оставляя другие два открытыми. Кожаная полоска крепко обтягивала запястье.

– Вы помните два отпечатка пальцев на столе в доме Джарденов? Именно большой палец и мизинец… Слишком необычно для человека иметь только два этих пальца. Мисс Джарден даже решила, что это двупалый человек. Но вспомнив о стрелке из лука в подобной перчатке, я уверяю вас, что все сомнения сразу же исчезнут.

– Хм-м… – неопределенно промычал инспектор, а Эллери продолжал, обращаясь к присутствующим.

– Кто-то носящий такую перчатку находился на террасе дома Джарденов, а раз так, то орудием убийства был лук со стрелами.

– Все это слишком таинственно, – прошептал Вальтер.

– Таинственно? – заорал Фитц. – Это колоссально! Говорите, мы вас слушаем, Кинг!

– Боюсь, что мой рассказ расстроит многих, – мрачно усмехнулся Эллери. В ответ было только молчание. – Вальтер…

Вальтер нехотя поднял голову.

– Когда вы в понедельник вошли в кабинет отца в пальто Джардена, вы не нашли его в этой комнате. Он был на террасе со стрелой в груди. Вторая стрела висела на тенте. Вы вытащили стрелу из груди отца и сняли стрелу с тента, потом вы внесли тело в кабинет и посадили в углу возле камина, где его позднее и обнаружили. Часы, вероятно, разбились, когда ваш отец упал на террасе. Остальное вы сделали сами. Но зачем вам это понадобилось?

Вальтер молча развел руками, и Эллери продолжил:

– Вы хотели показать, что ваш отец был убит рапирой, потому-то вы и подыскивали такое оружие, которое подходило бы к размеру раны на груди. Вам пришлось остановить свой выбор на итальянской рапире. Стрелы и рапиру вы вынуждены были захватить с собой, иначе опытный эксперт сразу бы все раскусил. А пока вы все это тут проделывали, стрелок из лука наблюдал за вами в бинокль через стеклянную стенку террасы.

Вальтер смело посмотрел на Эллери.

– Почему вы хотели, чтобы все подумали, будто убийство совершенно рапирой? По одной простой причине… Вы не хотели, чтобы все узнали, что вашего отца прикончили из лука! Но что в этом плохого? Здесь мог быть только один ответ. Стрелы могли впутать в это дело кого-то, кого вы хотели защитить. А кого вы пытаетесь защитить с понедельника? Вашего будущего тестя. – Физиономия Риса судорожно дернулось. – Две эти стрелы принадлежали Джардену, или могли быть приписаны ему, и вы это знали. Я вспомнил, что в каталоге на аукционе значилось, что коллекция средневекового оружия поступила в дар музею. Эти стрелы, несомненно, представляли историческую ценность, и все сразу узнали бы имя их владельца. Поэтому вы взяли стрелы с собой и сделали так, чтобы думали, будто вашего отца убили рапирой. Хотя сами вы предполагали, что вашего отца убил Джарден. Ведь он был победителем на соревновании лучников прошлой весной в Калифорнии, так?

– Но зачем ему понадобилось покрывать этого человека, Кинг? – жалобно спросил Глюк.

– Если вы вспомните, что его отец разорил тысячи людей, в том числе и Джардена, а убийцей он считал отца девушки, на которой хотел жениться, то вы сами ответите на свой вопрос.

– Вы имеете в виду, – нахмурился Ван Эвери, – что Джарден действительно…

– Я только сказал, о чем думает Вальтер, – возразил ему Эллери, – поскольку сам он признаться не желает. Я прав, Вальтер?

– Да! – изумился Вальтер. – Я сразу же узнал две эти стрелы из коллекции Риса. Конечно, кто-то их украл, но в том, что они принадлежат Рису, не было никаких сомнений.