На этом мы и закончили. Я еще подумал, что Мерри, возможно, разволновался из-за того, что Каролина в скором времени станет брошенной женой. И тогда, по окончании процедуры развода, она могла ожидать определенных шагов от своего преданного поклонника. Мне же представлялось, что ему больше по душе вариант с неразделенным чувством. Должен признаться, эта сторона дела меня даже забавляла.

Интересно, что само посещение лаборатории Мередита запомнилось плохо. Ему нравилось рассказывать людям о своем хобби. Лично мне это всегда казалось скучным. Вероятно, я был там со всей компанией, когда брат расписывал свойства кониина, но в памяти ничего не осталось. И я не видел, как Каролина стащила яд. Как уже отмечалось выше, женщина она была находчивая и ловкая. Но чтение Мередитом отрывка из Платона с описанием смерти Сократа я помню. По-моему, получилось занудно. Меня всегда утомляла классика.

Ничего больше о том дне я вспомнить не могу.

Эмиас и Анжела разругались вдрызг, чему остальные – по крайней мере в душé – только обрадовались, потому что ссора помогла избежать других трудностей. Анжела убежала к себе, мстительно пообещав напоследок посчитаться с Эмиасом позже, поделившись надеждой увидеть его в гробу, пожелав ему умереть от проказы и чтобы к носу прилепился, как в сказке, кусок колбасы.

Когда она умчалась, мы все невольно рассмеялись – такая забавная получилась сцена. Почти сразу же спать ушла и Каролина. Мисс Уильямс последовала за своей подопечной. Эмиас и Эльза вместе отправились в сад. Меня они с собой не позвали, так что я решил прогуляться один. Вечер выдался чудесный.

На следующее утро я спустился вниз довольно поздно. В столовой никого не было. Удивительно, как некоторые мелочи сохраняются в памяти. Я до сих пор помню вкус почек и бекона, которые съел на завтрак. Особенно вкусны были почки, приготовленные с острым соусом.

После завтрака я отправился поискать остальных, но никого не увидел, выкурил сигарету и наткнулся на мисс Уильямс, сбившуюся с ног в поисках Анжелы, которая по обыкновению пряталась где-то, вместо того чтобы чинить порванное накануне платье.

Вернувшись в холл, я услышал доносившиеся из библиотеки громкие голоса Эмиаса и Каролины. Она сказала: «Ты и твои женщины! Так тебя и убила бы. И когда-нибудь точно убью!»

«Не будь дурой», – ответил Эмиас.

«Я серьезно», – предупредила она.

Не желая подслушивать, я снова вышел из дома, прогулялся вдоль террасы и увидел Эльзу, сидевшую на скамейке, прямо под окном библиотеки, которое было открыто. Думаю, из того, что там происходило, она упустила немногое.

Увидев меня, Эльза нисколько не смутилась, спокойно поднялась и направилась ко мне. Подойдя, улыбнулась, взяла меня за руку и сказала: «Чудесное утро, не правда ли?»

Для нее то утро и впрямь было чудесное. Какая жестокая девушка! Хотя нет, просто откровенная и лишенная воображения. Она видела только то, что хотела для себя, и ничего больше.

Разговаривая, мы простояли на террасе минут пять, когда дверь библиотеки хлопнула, и я увидел выходящего Эмиаса Крейла. Лицо у него горело. Он шагнул к нам, бесцеремонно схватил Эльзу за плечо и сказал: «Идем. Пора позировать. Хочу поработать над картиной».

Она кивнула: «Хорошо. Я только поднимусь и захвачу пуловер. Ветерок сегодня прохладный».

Эльза ушла в дом, а я остался, думал, не скажет ли он мне что-нибудь. Не сказал. Только буркнул: «Эти женщины!»

«Держись, старина», – посоветовал я.

Больше никто из нас не проронил ни слова, а потом из дома вышла Эльза, и они вместе направились к Батарейному саду. Я вернулся в дом. В холле стояла Каролина. Меня она как будто не заметила. С ней такое бывало – иногда она словно уходила в себя. Я услышал, как Каролина пробормотала что-то вроде «слишком жестоко». Но обращалась она не ко мне, а к себе. Потом прошла мимо к ведущей наверх лестнице и снова меня не увидела. Как человек, полностью сосредоточенный на каких-то своих мыслях. Думаю (хотя, как вы понимаете, это только предположение), что именно тогда она приняла решение и направилась в комнату за ядом.

Как раз в этот момент зазвонил телефон. В некоторых домах принято ждать, пока трубку возьмет кто-то из прислуги, но я так часто бывал в Олдербери, что повел себя словно член семьи, и ответил.

Звонил мой брат, Мередит. Судя по голосу, его очень что-то расстроило. Он заходил утром в лабораторию и обнаружил, что бутылка с кониином наполовину пуста.

Не стану повторять все то, что мне следовало сделать тогда. Все случилось так неожиданно, что я непозволительно растерялся. Мередит еще бормотал что-то в трубку, но тут с лестницы донеслись чьи-то шаги, и я лишь успел сказать брату, чтобы он немедленно явился сюда. Сам же я вышел ему навстречу. На случай, если вы не знаете, поясню, что самый короткий путь от одного поместья к другому лежит через небольшой залив.

Я спустился по тропинке к небольшому причалу, у которого стоят лодки, и, проходя под стеной Батарейного сада, услышал голоса Эльзы и Эмиаса. Мне они показались веселыми и беззаботными. Эмиас сказал, что день выдался на удивление жаркий (так оно и было, несмотря на то что уже стоял сентябрь), а Эльза ответила, что там, где она сидит на стене, ощущается холодный ветерок с моря. Потом она добавила:

«У меня все онемело. Ты не против, дорогой, если я немного отдохну?» Я услышал, как Эмиас крикнул: «Ни в коем случае. Терпи. Ты же девушка крепкая. У нас отлично получается». «Ты такой жестокий», – рассмеялась Эльза. Больше я ничего не слышал, потому что был далеко.

Мередит уже переправлялся через залив. Я подождал его. Он привязал лодку и поднялся по ступенькам на причал. Лицо у него было бледное и встревоженное.

Подойдя ко мне, брат сказал: «У тебя, Филипп, голова получше моей. Что мне делать? Вещь очень опасная».

Я спросил, уверен ли он, что бутылку ополовинили.

Мередит – парень немного рассеянный, и, возможно, из-за этого я отнесся к случившемуся без должной серьезности. Он сказал, что уверен, и еще накануне, во второй половине дня, бутыль была полная.

«И ты понятия не имеешь, кто мог отлить яд?» – спросил я. Мередит ответил, что не может даже представить, и спросил, что думаю я. Может быть, кто-то из прислуги?

Я сказал, что допускаю такую возможность, но считаю ее маловероятной. Он ведь всегда запирает лабораторию на ключ? Мередит это подтвердил – и понес какой-то вздор насчет того, что окно утром было приподнято на несколько дюймов, поэтому кто-то мог проникнуть в дом этим путем.

«Случайный вор? – скептически заметил я. – По-моему, есть варианты похуже».

Он спросил, что я имею в виду. Я ответил, что если никакой ошибки нет, то взять половину яда могла либо Каролина – чтобы отравить Эльзу, либо Эльза – чтобы убрать с пути Каролину и расчистить дорогу для истинной любви.

Тут Мередит разволновался, заявил, что это нелепо, отдает мелодрамой и вообще не может быть правдой.

«Яд пропал, – сказал я. – Как ты можешь это объяснить?» Никаких объяснений он, конечно, не привел. Скорее всего, он думал так же, как и я, но не хотел признавать факты.

«Что будем делать?» – спросил Мередит.

И я, безмозглый идиот, ответил, что нужно все тщательно обдумать. Ему следует либо заявить во всеуслышание о пропаже, когда все соберутся, либо отвести в сторонку Каролину и предъявить ей обвинение. Если она сумеет убедить его, что не имеет отношения к пропаже яда, то ему следует провернуть тот же фокус с Эльзой Грир.

«Такая девушка! – воскликнул он. – Она не могла его взять».

Я ответил, что не могу исключить ее из подозреваемых.

Разговаривая, мы поднимались по тропинке к дому. После моей последней реплики мы несколько секунд ничего не говорили.

Проходя мимо Батарейного сада, услышали голос Каролины. Я подумал, что там в разгаре ссора с участием всех троих, но оказалось, что супруги просто обсуждают Анжелу. Каролина протестовала против какого-то предложения мужа: «Ты слишком суров с ней». Эмиас раздраженно проворчал что-то. Мы проходили мимо садовой калитки, когда она открылась. Увидев нас, Эмиас немного растерялся. «Привет, Мередит, – сказала Каролина, выходя из сада. – Мы как раз говорили о том, чтобы отправить Анжелу в школу. Совсем не уверена, что именно это ей нужно».

«Не волнуйся из-за девчонки, – возразил Эмиас. – Ничего с ней не случится. Пусть катится».

В этот самый момент по тропинке от дома сбежала Эльза. В руке у нее было что-то вроде красного джемпера.

«Идем, – проворчал Эмиас. – Продолжим. Не хочу терять время». Он повернулся и, слегка покачиваясь, словно успел приложиться к бутылке, направился к мольберту. Впрочем, в его положении это было бы простительно, учитывая суету, неприятности и сцены.

«Пиво – кипяток, – проворчал Эмиас. – Неужели нельзя устроить, чтобы здесь стояло холодное?»

«Сейчас пришлю, – тут же отозвалась Каролина, – прямо из холодильника».

«Спасибо», – буркнул он.

Каролина закрыла калитку Батарейного сада и вместе с нами пошла по тропинке. Мы с Мередитом сели на террасе, а она вошла в дом.

Минут через пять появилась Анжела с двумя бутылками пива и стаканами. День выдался жаркий, и охлажденное пиво оказалось как нельзя кстати. Пока мы пили, мимо прошла Каролина с еще одной бутылкой пива – для Эмиаса. Мередит сказал, что сходить может он, но Каролина отказалась.

Я тогда подумал – вот же глупец! – что все дело в ревности и она не хочет, чтобы те двое оставались в саду одни. По той же причине она спускалась в сад и раньше – якобы обсудить предстоящий отъезд Анжелы.