– Какого мнения вы были об Эльзе?

– У меня не было о ней никакого мнения. Совершенно беспринципная молодая женщина.

– Очень молодая.

– Достаточно взрослая, чтобы понимать, что к чему. У меня нет для нее извинений – никаких.

– Полагаю, она просто влюбилась в него…

– Просто влюбилась… – Мисс Уильямс презрительно фыркнула. – Каковы бы ни были наши чувства, месье Пуаро, мы можем держать их под контролем. И, уж определенно, мы в состоянии контролировать наши действия. Та девушка никакой моралью не руководствовалась. Тот факт, что мистер Крейл состоял в браке, не значил для нее ничего. Совершенно бесстыдная особа, хладнокровная и решительная. Возможно, она получила плохое воспитание – это единственное оправдание, которое я нахожу для нее.

– Смерть мистера Крейла, должно быть, стала для нее ужасным шоком.

– Да, правда. И вина за случившееся лежит полностью на ней. Я не зайду настолько далеко, чтобы оправдывать убийство, но, месье Пуаро, это миссис Крейл довели до крайности. Скажу откровенно, бывали моменты, когда я была готова убить их обоих. Так выставлять напоказ свое увлечение, слушать жалобы жены, вынужденной мириться с оскорблениями этой девушки… Нет, месье Пуаро, Эмиас Крейл получил по заслугам. Муж не имеет права так обращаться с женой и оставаться безнаказанным. Его смерть – справедливое воздаяние.

– Вы слишком…

Ее серые глаза смотрели на него в упор.

– Я слишком ценю узы брака. Если их не ценят и не уважают, страна приходит в упадок, а народ вырождается. Миссис Крейл была верной и преданной супругой. Муж глумился над ней и даже привел в дом другую женщину. Как я уже сказала, он испытывал ее терпение и получил по заслугам. Лично я не виню ее за содеянное.

– Эмиас Крейл вел себя очень плохо, – медленно сказал Эркюль Пуаро, – но он был великим художником.

Мисс Уильямс громко хмыкнула.

– Да, знаю. В наше время этим многое оправдывают. Художник!.. Распущенность, пьянство, скандалы, неверность – всему находится причина. И если уж на то пошло, каким таким художником был мистер Крейл? Возможно, следуя моде, его картинами будут восхищаться еще несколько лет. Но долго это не продлится. Да что говорить, если он и рисовать-то толком не умел! У него отвратительная перспектива. И совершенно неправильная анатомия. Я немного разбираюсь в том, о чем говорю. В молодости я изучала живопись во Флоренции, и для любого, кто знает и ценит великих мастеров прошлого, живопись мистера Крейла – смехотворная мазня. Разбросанные беспорядочно пятна краски, полное отсутствие композиции… Нет, – она покачала головой, – не просите меня восхищаться картинами мистера Крейла.

– Две его картины выставлены в галерее Тейт, – напомнил Пуаро.

Мисс Уильямс фыркнула.

– Возможно. Так же, полагаю, как и одна из скульптур мистера Эпстайна[15].

Уловив в словах мисс Уильямс желание подвести черту, Пуаро оставил тему искусства.

– Вы были с миссис Крейл, когда она обнаружила тело?

– Да. После ланча мы вместе вышли из дома. Анжела после купания позабыла пуловер то ли на берегу, то ли в лодке. Всегда была невнимательная, разбрасывала вещи… У входа в Батарейный сад мы расстались, но она почти сразу же меня позвала. Полагаю, мистер Крейл был мертв уже больше часа. Лежал на скамье около мольберта.

– Она испытала сильный шок?

– Что именно вы имеете в виду, месье Пуаро?

– Я хочу знать ваше впечатление.

– Понятно. Да, мне показалось, что она потрясена. Миссис Крейл тут же отправила меня в дом – позвонить доктору. Мы ведь не были абсолютно уверены в том, что он мертв, – это мог быть каталептический припадок.

– Она выдвинула такое предположение?

– Я не помню.

– Вы вернулись в дом и позвонили?

– Примерно на полпути к дому мне встретился мистер Мередит Блейк. Я передала ему поручение, а сама вернулась к миссис Крейл, – сдержанно объяснила мисс Уильямс. – Опасалась, что она может упасть в обморок, а от мужчин в таких делах толку мало.

– И она действительно лишилась чувств?

– Миссис Крейл полностью владела собой. В отличие от мисс Грир, которая закатила истерику и устроила неприятную сцену.

– Какого рода сцену?

– Попыталась наброситься на миссис Крейл.

– То есть она поняла, что миссис Крейл виновна в смерти мистера Крейла?

Мисс Уильямс ненадолго задумалась.

– Нет, в этом она вряд ли могла быть уверена. Об этом еще тогда никто не подумал. Мисс Грир кричала: «Это твоих рук дело. Это ты его убила. Ты во всем виновата». Она не сказала «ты его отравила», но, наверное, так думала.

– А миссис Крейл?

Мисс Уильямс замялась.

– К чему лицемерить, месье Пуаро? Я не могу сказать, что на самом деле чувствовала или думала в тот момент миссис Крейл. Испытала ли она ужас от содеянного…

– Вам так показалось?

– Нет, нет. Не знаю. Она была ошеломлена, да, и, думаю, испугана. Да, в этом я уверена. Испугана. Но это ведь естественно.

– Да, может быть, и естественно, – проворчал Пуаро. – Как она лично объясняла впоследствии смерть мужа?

– Миссис Крейл с самого начала и вполне определенно заявила, что это было самоубийство.

– В частном разговоре с вами она давала то же самое объяснение или называла другую причину?

– Нет. Миссис Крейл… она всячески пыталась убедить меня, что это было самоубийство.

– А что сказали ей вы?

– В самом деле, месье Пуаро, разве имеет значение, что я сказала?

– Думаю, что имеет.

– Не понимаю… – начала мисс Уильямс, но потом, словно загипнотизированная молчанием и выжидающим взглядом Пуаро, неохотно кивнула. – Я сказала: «Конечно, миссис Крейл. Должно быть, он покончил с собой».

– Вы сами верили в то, что сказали?

Мисс Уильямс подняла голову и твердо произнесла:

– Нет, не верила. Но, пожалуйста, поймите, месье Пуаро, что я была полностью на стороне миссис Крейл. Мои симпатии были с ней, а не с полицией.

– Вы хотели бы, чтобы ее оправдали?

– Да, хотела бы, – с вызовом ответила мисс Уильямс.

– Тогда вам понятны чувства ее дочери?

– Да, я понимаю ее.

– Вы не станете возражать, если я попрошу вас представить мне подробный письменный отчет о трагедии?

– И она прочтет его?

– Да.

– Нет, я не стану возражать, – медленно сказала мисс Уильямс. – Значит, она намерена разобраться в этом деле?

– Да. Хотя, осмелюсь заметить, утаить от нее правду было бы предпочтительнее и…

– Нет, – перебила его мисс Уильямс. – Всегда лучше знать правду. Нельзя избежать несчастья, фальсифицируя факты. Карла пережила шок, узнав правду, и теперь хочет узнать, как все было. Мне кажется, это правильный подход для смелой молодой женщины. Узнав, как все было, она сможет снова все забыть и займется наконец собственной жизнью.

– Возможно, вы правы, – согласился Пуаро.

– Я совершенно уверена, что права.

– Но, видите ли, дело не только в этом. Она не просто хочет знать, но и хочет доказать, что ее мать невиновна.

– Бедняжка… – Мисс Уильямс покачала головой.

– Вы так думаете?

– Теперь я понимаю, почему вы сказали, что, возможно, ей было бы лучше не знать. И все же я остаюсь при своем мнении. Ее желание найти доказательства невиновности матери понятно и естественно, и даже если правда будет жестока и горька, я думаю – судя по сказанному вами, – что Карла не дрогнет, узнав ее.

– Уверены, что это и есть правда?

– Не понимаю.

– Вы не видите никаких оснований для сомнений в виновности миссис Крейл?

– Не думаю, что такая возможность когда-либо рассматривалась всерьез.

– И тем не менее она до самого конца цеплялась за версию с самоубийством?

– Несчастная женщина, ей же нужно было хоть что-то говорить, – сухо ответила мисс Уильямс.

– Знаете ли вы, что перед смертью миссис Крейл оставила дочери письмо, в котором заверяет ее в своей невиновности?

Мисс Уильямс уставилась на него.

– Она поступила очень неправильно.

– Вы так думаете?

– Да. Вы ведь сентиментальны, как большинство мужчин…

– Я не сентиментален, – возмутился Пуаро.

– Есть такая вещь, как ложное чувство. Зачем лгать в столь ответственный момент? Чтобы защитить ребенка от боли? Да, многие женщины так бы и поступили. Но я бы не подумала, что на такое способна миссис Крейл, женщина смелая и искренняя. Я бы скорее ожидала, что она попросит дочь не судить ее строго.

– И вы даже не допустили бы возможности того, что Каролина Крейл написала правду? – с легким раздражением спросил Пуаро.

– Определенно нет!

– И тем не менее вы заявляете, что любили ее?

– Да, любила. Любила и симпатизировала ей.

– Тогда как же…

Мисс Уильямс посмотрела на него странно.

– Вы не понимаете, месье Пуаро. Сейчас, по прошествии стольких лет, неважно, что именно я скажу. Видите ли, я знаю, что Каролина Крейл виновна.

– Что?

– Да, знаю. Может быть, я поступила неправильно, не поделившись ни с кем тем, что знала. Но поверьте мне – я совершенно точно знаю, что Каролина Крейл виновна.

Глава 10

Пятый поросенок с визгом домой побежал