– Выгляните в окно, пожалуйста.

Фергюсон подчинился. На пороге дома Кэмпбелла виднелась темная фигура. Незнакомец снова постучал в дверь, затем поднял голову, посмотрел на окна и, обогнув дом, снова остановился на крыльце. Через минуту он отошел в сторону и пошарил за ставнями. Послышался скрежет ключа, вставляемого в замочную скважину. Дверь отворилась, и назнакомец шагнул в дом.

– Все верно?

– Да.

Они продолжали наблюдать. В окне комнаты первого этажа вспыхнул свет, затем погас, а потом появился в спальне, как раз напротив окна Фаррена. Луч света скользнул по комнате и пропал, но вскоре возник в нижнем окне и больше уже не гас.

– Все так и было?

– Не совсем. Комнату освещали спичками, а не фонарем.

– Ясно. А кстати, откуда вы это узнали? Я думал, вы лишь слышали, как в дом вошел человек, но ничего не видели.

Фергюсон шумно выдохнул и произнес:

– Я так сказал? Не думал, что у вас сложится такое впечатление. Я слышал, как открылась дверь, и заметил свет в окне первого этажа. Но вошедшего я не видел.

– И не заметили, как он выходил из дома?

– Нет.

– И понятия не имеете, кто это был?

– Нет.

– А кого-нибудь еще видели в ту ночь?

– Никого.

– Но вы видели, как в семь тридцать утра Кэмпбелл вышел из дома и уехал на машине?

– Да.

– Хорошо. Теперь можете быть свободны.

– Знаете, я думаю, что… Я хочу вам кое-что сказать, Уимзи!

– Да?

– Впрочем, ничего особенного. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

– Он едва не признался в содеянном, – пробормотал себе под нос Уимзи. – Бедняга.

А Фергюсон тем временем вышел за ворота. Две смутные тени отделились от ограды и последовали за ним.

Уимзи ждал у окна до тех пор, пока не отворилась дверь соседнего дома. Дэлзиел вышел на крыльцо и запер дверь на ключ, потом спрятал его в потайное место. Когда шум машины затих, его светлость, поспешно сбежав по лестнице, бросился к гаражу и позвал:

– Покойник!

– Да, сэр! – бодро отозвался тот.

– Пока этот похожий на привидение человек шастал по двору, мне, как убийце, пришла в голову ужасная идея. Все это время вы коченеете. И если я оставлю вас лежать на полу гаража, то не сумею запихнуть в машину. Выходите из гаража, сэр, и устраивайтесь поудобнее, свернувшись калачиком.

– А вы не запихнули меня в автомобиль раньше?

– Нет, иначе вы выглядели бы неестественно. Сначала я положил вас на пол. Где этот негодник Дэлзиел? Надеюсь, не рванул в Фолбе в порыве исполнительности? Нет. Вот он идет. Дэлзиел, помогите придать телу положение, в котором его обнаружили. Руки сложены на груди, насколько я помню, голова – на них. Нет! Не так. Мы не должны закрывать рану на виске. Теперь правильно. Ноги скрещены и повернуты в сторону. Верно. Подержите-ка. Прекрасно.

– Мне оставаться в таком положении всю ночь? – вздохнул сэр Максвелл.

– Нет, конечно. Но позу запомните. Завтра мне это понадобится. Так, будем считать, что это сделали. А теперь давайте запрем гараж, заберем ключ с собой, чтобы сюда не забрели нежелательные посетители, и отправимся к дому Кэмпбелла. Ну что, господин прокурор, готовы повеселиться? А вы, Макферсон? Предьявите билеты. Теперь разыщем ключ, откроем дверь и запрем за собой. Закроем ставни и выключим свет. О господи! Что это? Записка. «Остерегайся Ф.» Великий Иосафат! Нет-нет, имеется в виду, что нужно остерегаться не меня, а Фаррена. И что теперь? Воспользоваться этой запиской или уничтожить? Лучше уничтожить. Мы же изображаем несчастный случай, а не убийство. Нам не нужно ни малейшего намека на насилие. К тому же необходимо поступить честно по отношению к Фаррену. Кэмпбелл жив до половины восьмого завтрашнего утра, так что он обнаружил записку и прочитал. А когда же Кэмпбелл вернулся домой? После полуночи, разумеется, поскольку Стрэчен заявил, что не застал его раньше. Да, но откуда мне известно, сколько людей видели его заходившим в дом в десять пятнадцать? Лучше предположить, что он вошел в дом, а потом вышел снова, когда я спал. Скорее всего пешком, ведь я не слышал шума мотора. Черт бы побрал этого Стрэчена! Зачем ему понадобилось совать свой нос куда не следует?

Так, теперь займемся кроватью и пижамой Кэмпбелла. Пижаму надевать я не стану, ведь ее уже носили целую неделю, просто встряхну и разложу на полу, чтобы она смотрелась естественно. Нужно вымыть руки, чтобы было понятно: тазом с водой пользовались. Полотенце тоже выглядит так, словно им вытирались. Теперь постель. Необходимо в нее лечь. Ужасно лежать в удобной постели, когда не можешь и не должен спать. К тому же в постели можно поразмышлять.

Или почитать. Для этого у меня все под рукой. Прихватил из дома Фергюсона. Расписание поездов – отличное чтиво. Стиль, конечно, телеграфный, зато составлено с умом. Вот еще карта дорог. Тоже из соседнего дома. Теперь постель выглядит достаточно помятой? Нет, потрачу еще полчаса. Причем весьма беспокойных.

Беспокойные полчаса миновали, и «убийца» выбрался из кровати, волоча за собой одеяло.

По-моему, все убедительно. Так. Надо вылить грязную воду в помойное ведро, налить в таз свежей и испачкать ее тоже. Что еще? Кисточка для бритья и зубная щетка. Черт, нет. Намочу их позднее, иначе высохнут. Однако я могу спуститься вниз, собрать рисовальные принадлежности и приготовить две порции завтрака. И мне нужно продумать план отступления. В данный момент в нем присутствует один существенный пробел. И вот тут мне придется положиться на удачу. Кстати, должен вам сказать, что я намерен сесть в Бархилле на поезд в двенадцать тридцать пять. Но это зависит от того, успею ли я вовремя убраться из Минноха. Буду молиться, чтобы поблизости не было людей.

– Но в Бархилл вы не поехали.

– Нет. Вероятно, случилось нечто такое, из-за чего я передумал. – По ходу дела Уимзи доставал посуду. – Вы не должны забывать о том, что мне необходимо оказаться в Глазго. Ведь я во всеуслышание заявил о своем намерении, и теперь любые изменения в первоначальном плане нервируют меня. Если бы вы знали, какая работа мозга происходит сейчас у меня в голове. Вот и завтрак Кэмпбелла! Все готово: чайник, чашка с блюдцем, две тарелки, нож, вилка, хлеб, масло, сахар. И молоко! Не забыть забрать утром молоко Кэмпбелла. Хорошо, что я знаю, когда его доставляют. Яйца, бекон и сковорода находятся в кухне. А теперь надо вернуться к себе домой. Там тоже есть дела. На завтрак у меня копченая рыба, но это неважно: для удобства лучше сварить яйцо.

Накрывая на стол, Уимзи болтал без умолку. Но затем, словно внезапно пораженный какой-то мыслью, выронил из рук кастрюлю.

– Проклятье! Чуть не забыл. Мое алиби зависит от того, уеду ли я поездом из Гейтхауса. Но целой толпе народа я вчера объявил, что доберусь до Дамфриса, а оттуда отправлюсь поездом в семь тридцать пять. Почему я передумал? Что-то случилось с моей машиной. Причем поломка такова, что быстро ее не исправить, – например вышел из строя индуктор. Да. И это я тоже включу в свой план. Спокойно, старина. У тебя еще полно времени. Сначала выполни одно дело, прежде чем приниматься за другое. Отлично. Завтрак готов. Что теперь? Я решил вопрос с постелью, но забыл о бритвенных принадлежностях. Надо все подготовить. Пижама здесь. Грязная вода. Кстати, нужно взять чистые носки, рубашку и приличный костюм для поездки в Глазго. Я упаковываю эти вещи. Необходим серый фланелевый костюм, похожий на брюки Кэмпбелла. А вот он – висит в шкафу. Надевать на себя я его не стану, но в карманы загляну. А вот и оно, Макферсон! Видите пятно от белой краски на подкладке левого кармана? Какая беспечность. Но немного бензина – и мы избавимся от этой неприятности.

Уимзи быстро описал процесс переодевания, в то время как полицейские с удовлетворением рассматривали серый фланелевый костюм. Представление, конечно, вещь замечательная, но это уже улика. И очень важная.

Скоро Уимзи объявил о том, что переоделся.

– Я собираюсь провести ночь в Глазго, поэтому мне следует взять с собой чемоданчик с вещами, – продолжил он. – Чистая пижама, бритвенные принадлежности, зубная щетка. Но лучше побриться сейчас, чтобы сэкономить время. Пять минут, и готово. Что еще? Плащ, мягкая фетровая шляпа и чистый воротничок. Еще надо прихватить с собой индуктор. Все это уместилось в чемодан. А теперь следуйте за мной.

Уимзи повел полицейских в дом Кэмпбелла, где, надев тонкие перчатки, осторожно проверил содержимое сумки художника с рисовальными принадлежностями, которую принес из участка сержант Дэлзиел.

– Кэмпбелл наверняка прихватил бы с собой какую-нибудь еду, – произнес «убийца». – В шкафу есть ветчина. Возьму еще масло, хлеб и горчицу. И небольшую фляжку с виски, раз уж она стоит на виду. Отлично. Теперь нужно выйти на улицу и вытащить индуктор. Так, осторожно… Надо как-то вывести его из строя. Не стану портить хорошую вещь. Просто представим, что я это сделал. Так… Теперь заворачиваем в коричневую бумагу. Фергюсон – человек предусмотрительный. Всегда держит под рукой бумагу и бечевку. А теперь положим сверток в чемоданчик, чтобы не забыть о нем. Мне потребуется кепка на случай, когда я перестану изображать Кэмпбелла. Положу ее в карман его плаща. Ах да. И очки. Они помогут мне сохранить инкогнито. Они принадлежат Кэмпбеллу. Это солнцезащитные очки с простыми, без диоптрий, стеклами. Их тоже положу в карман. Все. Я полностью экипирован.

А теперь настал момент, когда мне должна улыбнуться удача. Нужно выйти из дома и раздобыть велосипед. На это потребуется время. Но он все равно найдется. Не в одном переулке, так в другом. Выключаю свет. Запираю обе двери и забираю ключи с собой. Рисковать нельзя. Я не могу допустить, чтобы в мое отсутствие сюда надумал заглянуть еще какой-нибудь Стрэчен.