– Никогда не знаешь, кто на что способен. Я беспокоился больше о Фаррене, чем о Кэмпбелле. Не хотел, чтобы мой друг попал в беду.

– А мне кажется, что вы предприняли этот шаг не просто так. У вас имелись веские причины. Как часто Фаррен угрожал покалечить Кэмпбелла?

– Порой он открыто высказывался о своих намерениях.

– Фаррен когда-нибудь нападал на Кэмпбелла?

– Нет, они только поругались однажды…

– Я слышал о какой-то стычке, которая имела место полгода назад.

– Ах, вы об этом. Но там дело ничем не закончилось.

– Однако вы сочли ситуацию серьезной, раз решили написать записку человеку, скандально известному своим взрывным характером. Это говорит само за себя. Что случилось дальше?

– Я доехал на машине до Критауна и свернул к холмам. Оставил автомобиль возле Фолбе – там заканчивается ровная дорога – и дальше пошел пешком, время от времени выкрикивая имя Фаррена. Ночь выдалась безлунная, но землю немного освещали звезды. К тому же я прихватил с собой фонарь. Я хорошо знал дорогу. Хотя дорогой это не назвать. Скорее широкая тропа. Поравнявшись с рудником, я начал обыскивать окрестности. Вскоре мне показалось, будто я заметил какое-то движение, и я снова закричал. Я увидел, что невдалеке действительно сидел человек. Он побежал прочь, но я его догнал. «Господи, Фаррен, это ты?» – спросил я. А он ответил: «Какого черта тебе от меня нужно?»

– Это был Фаррен?

– Да. Мы спорили с ним некоторое время. Я уговаривал его вернуться домой. Фаррен категорически отказывался, вновь попытался убежать. Я схватил его за руку, но он принялся вырываться и случайно ударил меня по лицу, сбив с ног. Когда же я поднялся, Фаррен был уже далеко. Я лишь услышал, как он пробирается по камням в отдалении. Я побежал за ним. Было темно, но небо расчистилось и движущиеся объекты можно было различить. Время от времени я замечал фигуру Фаррена. Если вы бывали в тех местах, то помните, что это сплошные кочки да ухабы. Я запыхался и так боялся потерять Фаррена из виду, что совершенно не смотрел под ноги. Зацепился за что-то и рухнул головой вниз. Как мне показалось, в преисподнюю. Падая, я несколько раз обо что-то ударился. Наверное, о какие-то балки. Я на время потерял сознание, а когда очнулся, сообразил, что лежу на дне глубокой ямы. Вокруг меня возвышались черные стены, и только где-то вверху виднелся небольшой клочок звездного неба. Я осторожно ощупал стены и попытался подняться, однако, едва встал, у меня закружилась голова, и я опять лишился сознания. Не знаю, сколько я там пролежал: похоже, несколько часов, – а когда снова пришел в себя, наступил день, и можно было как следует осмотреться.

– Наверное, вы провалились в одну из шахт.

– Да! Господи! Так оно и было. Глубина ее не превышала сорока футов, но и этого мне показалось достаточно. Яма напоминала по форме дымоход и заканчивалась квадратным отверстием. К счастью, шахта была узкая. Упершись в стены руками и ногами, можно было понемногу продвигаться вверх. Голова у меня по-прежнему кружилась, а ноги так ослабли, что после первых двух-трех попыток я падал назад. Я кричал, отчаянно надеясь на то, что меня кто-нибудь услышит, но вокруг царила гробовая тишина. Мне повезло, что я не сломал руку или ногу. Если бы подобное случилось, я и сейчас сидел бы в этой проклятой яме.

– Нет, – возразил начальник полиции, – мы бы вытащили вас в пятницу или в субботу.

– А! Только вот к этому времени я уже вряд ли соображал бы, как мне повезло. В общем, я отдыхал некоторое время, а потом, почувствовав, что более-менее пришел в себя, вновь начал мучительное восхождение. Это давалось сложно, поскольку стены шахты были почти гладкими, и, не в силах уцепиться хоть за что-нибудь, я несколько раз соскальзывал вниз на несколько футов. Кое-где попадались горизонтальные балки. За них можно было ухватиться, чтобы дать себе небольшой отдых. Я надеялся, что жители с соседней фермы заметят мою машину и отправятся на поиски. Но, с другой стороны, они могли подумать, будто я ушел порыбачить или расположился на пикник. Я старательно прокладывал себе путь наверх – к счастью, природа наделила меня силой и ростом, – и наконец – о господи, какое это было облегчение! – моя голова показалась над поверхностью. Я ухватился руками за траву. Последние несколько футов дались мне с большим трудом, и я уже думал, что никогда не сумею вылезти наверх, но как-то справился. Я подтянул ноги, будто бы налившиеся свинцом, затем перекатился на спину и начал жадно ловить ртом воздух. Уф!

Стрэчен замолчал, и сэр Максвелл поздравил его с победой.

– Так я лежал некоторое время. День выдался превосходный, солнечный. Мое лицо овевал легкий ветерок. Мир тогда казался мне прекрасным. Я дрожал как осиновый лист, а еще меня мучили голод и жажда. О господи!

– Сколько было времени?

– Неизвестно, поскольку мои часы остановились: вероятно, ударились обо что-то. Я еще немного отдохнул, примерно полчаса, а потом собрался с силами, приподнялся и постарался понять, где нахожусь. Вокруг расстилались рудники, и определить местонахождение было непросто. Но вскоре я набрел на ручей, вдоволь напился и опустил голову в холодную воду. После этого почувствовал себя немного лучше и обнаружил, что под глазом у меня красуется здоровенный синяк – след кулака Фаррена. Но и помимо этого все мое тело покрывали ссадины и ушибы. На затылке до сих пор осталась шишка размером с яйцо. Наверное, из-за этого удара я и потерял сознание. Передо мной стояла задача отыскать автомобиль. Я прикинул, что нахожусь примерно в двух милях от Фолбе, и решил, что если пойду вдоль русла ручья, то непременно выберусь в нужное место. Было ужасно жарко, а я потерял свою шляпу. Кстати, вы ее не нашли?

– Нашли, но не знали, что с ней делать. Полагаю, она слетела с вашей головы во время драки с Фарреном, и сначала мы решили, что шляпа принадлежит ему. Однако миссис Фаррен ее не опознала.

– То обстоятельство, что вы нашли в рудниках мою шляпу, подтверждает мой рассказ, верно?

Начальник полиции именно так и думал, однако в голосе Стрэчена звучало такое неприкрытое торжество, что он снова усомнился. Чего проще оставить шляпу в удобном месте, в любое время между вторником и пятницей, как доказательство своей драматической истории?

– Мистер Стрэчен, – произнес сэр Максвелл, – продолжайте. Как вы поступили дальше?

– Я так и шел вдоль ручья и вскоре увидел дорогу и свою машину. Она стояла там же, где я ее оставил, а часы на приборной панели показывали четверть первого.

– Вы встретили кого-нибудь по пути домой?

– Да. Мужчину. Но я лежал притаившись, пока он не пройдет мимо.

– Почему?

Стрэчен замялся:

– Потому что… был не готов отвечать на вопросы. Я не знал, что сталось с Фарреном. Неожиданно понял, что выгляжу так, будто вернулся с поля боя. И если тело Фаррена найдут в одной из шахт…

– Да, однако…

– Я знаю, что вы собираетесь сказать. Что если я предполагал такое, то должен был сообщить кому-нибудь и организовать поисковый отряд. Но как вы не понимаете? Фаррен вполне мог образумиться и спокойно вернуться домой. Было бы глупо с моей стороны поднимать шум и устраивать скандал на ровном месте. Я счел, что будет лучше тихо вернуться домой и выяснить, что же случилось в действительности. Правда, машину мне удалось завести не сразу. Накануне вечером я оставил фары включенными, чтобы не потерять автомобиль в темноте, и аккумулятор разрядился. Пришлось заводить мотор вручную, и после всех испытаний далось это непросто. У моего «крайслера» мощный мотор, и через четверть часа, благодарение богу, он ожил…

– Вы могли позвать помощь с фермы.

– Я уже сказал, что не хотел привлекать к себе внимания. На самом деле я ужасно боялся, что кто-нибудь услышит шум и явится выяснить, что случилось, но никто не пришел. Наверное, все обедали. В машине я нашел старую шляпу и куртку и привел себя в порядок. Затем вырулил на объездную дорогу. Ту, что тянется через Нокинс. Она пересекает речку Скайр сразу за Гленом и выходит к старой церкви. Я вернулся домой в половине второго.

Начальник полиции кивнул.

– Семью обеспокоило ваше отсутствие?

– Нет. Получив записку Фаррена, я сразу позвонил жене: сказал, что должен отъехать по срочному делу, и предупредил, что об этом никто не должен знать.

– Понятно. Что вы сделали, когда вернулись домой?

– Позвонил в «Герб Макклеллана» в Керкубри и попросил хозяина связаться с Фарренами, чтобы мистер Фаррен сообщил мне о своем решении относительно рыбалки. Мне позвонили примерно через полчаса. К тому времени я уже успел принять ванну и почувствовал себя гораздо лучше. Я разговаривал с миссис Фаррен, поскольку Хью не было дома. Попросил ее пока никому ничего не говорить и обещал зайти к ней после обеда, поскольку намеревался сообщить ей кое-что важное. Она испуганно охнула, а я поинтересовался, вернулся ли Хью домой прошлой ночью. Гильда ответила, что нет. Я спросил, не было ли каких-нибудь проблем с Кэмпбеллом. И она ответила, что были. Я велел ей молчать и об этом тоже.

– Что вы поведали собственной жене?

– Лишь то, что Фаррен совсем спятил и ушел из дома. Жена пообещала, что никому ничего не расскажет ни о Фаррене, ни о моем позднем возвращении домой в весьма потрепанном виде. Приведя себя в порядок, я сел обедать. В тот момент это было необходимо.

– Естественно. Так вы поехали в Керкубри?

– Нет.

– Почему?

Было в этом коротком вопросе начальника полиции нечто такое, от чего Стрэчена охватило раздражение, смешанное с беспокойством. Он неловко заерзал на стуле.

– Я передумал.

– Почему?

– Конечно, я собирался поехать. – Стрэчен помолчал, словно утратив нить повествования, а потом продолжил: – Мы обедаем в середине дня из-за нашей маленькой дочери. В тот день у нас была баранья нога. Она приготовилась лишь в начале третьего. То есть обед начался позднее обычного. Я очень проголодался, однако не хотел, чтобы слуги заметили что-либо необычное. Ели мы неспешно, и, таким образом, обед закончился почти в три часа. Часы показывали четверть четвертого, когда я собрался отправиться в Керкубри и даже открыл ворота. В тот момент я и заметил Тома Кларка, который шел со стороны полей для гольфа, а напротив моего дома встретился с полицейским из Гейтхауса. Они меня не видели из-за живой изгороди.