– Правда? Так ему и надо. А полицейские подозревают, будто это сделал я?

– Не знаю. Хотя ожидалось, что вы появитесь и проясните ситуацию. Ведь в понедельник вечером вы искали Кэмпбелла.

– Я этого не отрицаю. И если бы нашел, то наверняка прибил бы. Только вот дело в том, что я его не нашел.

– Вы можете это доказать?

– Ну… Честно говоря, не знаю, как это сделать.

– Просто расскажите, что случилось, Фаррен.

– Хорошо. Итак, я пришел домой примерно в шесть часов вечера понедельника и увидел, как этот негодяй ухаживает за моей женой. Я понял, что с меня хватит, Уимзи, и вышвырнул его вон. Хотя выглядел я при этом весьма глупо.

– Подождите. Вы действительно видели Кэмпбелла?

– Он как раз собирался уходить, когда я вошел. Я велел ему убираться и высказал все, что о нем думаю. А Гильде заявил, что не потерплю этого человека в своем доме. Жена начала за него заступаться, и я рассвирепел. Уимзи, я не говорю о своей жене ничего дурного, кроме одного. Она не может и не хочет понять, что Кэмпбелл… был… самым отвратительным из негодяев, и, водя с ним дружбу, она выставляет меня на посмешище. Жена считает, что ко всем без исключения людям нужно относиться по-доброму и быть милосердным. Только вот не понимает, что на таких людей, как Кэмпбелл, подобные методы не действуют. Черт возьми, я уверен, что этот мерзавец был от нее без ума. И когда я попытался – очень мягко, заметьте, – указать ей на то, что она ведет себя глупо и неразумно, Гильда лишь задрала нос и… Черт возьми, Уимзи! Я совсем не хочу выставить себя негодяем, говоря так о собственной жене, но проблема в том, что она слишком хороша и одержима своими идеалами, чтобы понять, каковы на самом деле люди. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да, – кивнул Уимзи.

– Моя жена – удивительная женщина. – Только вот… В общем, я наговорил слишком много всяких глупостей.

– Представляю. Она мне не рассказала, но нетрудно догадаться, как все было. Вы разбушевались, а жена просила не думать о ней ничего дурного. Вы распалялись все больше, она замыкалась в себе. И тогда вы сказали то, чего не собирались говорить, в надежде, что жена бросится в ваши объятия. Но ваша супруга заявила, что вы оскорбили ее, и разразилась слезами. Это привело к тому, что вы почти поверили в справедливость собственных обвинений, высказанных вами лишь для того, чтобы досадить супруге. Вы грозились убить Кэмпбелла и покончить с собой, а потом сбежали из дому в ближайший бар, чтобы напиться. Не переживайте, Фаррен, вы не первый и не последний.

– Вы правильно догадались. Только в тот момент я начал верить, будто бы Гильда обманывает меня. Я поверил в то, что Кэмпбелл ушел, чтобы сделать очередную гадость. Я действительно напился и бросился в Гейтхаус, чтобы его отыскать.

– Но как вы разминулись с ним в Керкубри? Ведь все это время он сидел в «Гербе Макклеллана».

– Я даже не подумал об этом. Просто поспешил в Гейтхаус. Дома его не оказалось, и на меня наорал Фергюсон. Я хотел затеять драку и с ним, но, к счастью, был не настолько пьян. Я выпил еще. Кто-то сказал мне, что Кэмпбелл направился в Критаун: его видели, – поэтому я последовал за ним.

– Не лгите! Вы двинулись в сторону полей для гольфа.

– Неужели? А ведь точно. Я хотел найти Стрэчена, но его не было. По-моему, я оставил ему записку. Хотя, если честно, я не очень хорошо помню этот момент. Но в записке я написал, что направляюсь в Критаун, чтобы прикончить Кэмбелла и перерезать себе горло. Бедняга Стрэчен! Каково ему пришлось! Он предъявил записку полиции?

– Я об этом ничего не слышал.

– Ах вот как. Наверное, решил никому ее не показывать. Стрэчен – хороший человек. Ну да ладно. В общем, я направился в сторону Критауна. Когда я туда добрался, все пабы уже закрылись. И все же мне удалось достучаться в один. Полагаю, его хозяин тоже не сказал вам ни слова. Не хочу втягивать его в эту историю. Проблема в том, что он продал мне бутылку виски после закрытия заведения.

– Вот как?

– Дальше все как в тумане. Однако я припоминаю, что двинулся к холмам, решив броситься в одну из шахт. Я долго плутал по округе: колесил на проклятом велосипеде по ухабам, – а потом оказался возле рудника. Чуть в него не свалился. Слез с велосипеда, сел на краю обрыва и немного взбодрился очередной порцией виски. Вероятно, я здорово надрался. Вскоре я услышал, как кто-то меня окликнул, и я закричал в ответ. Подошедший ко мне человек заговорил. Это был старина Стрэчен. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что это был он, но честно признаюсь, я почти ничего не помню. Человек все говорил и говорил, а потом попытался поднять меня. Я начал сопротивляться. Драка получилась отменная. Я сбил того человека с ног и пустился наутек. Бежал что есть силы. О господи! Что это была за гонка. Виски лишает меня разума, но с ногами всегда все в порядке. Я скакал по зарослям вереска, и звезды скакали по небу за мной следом. О боже! Вот это я помню отчетливо. Не знаю, как долго я бежал. Просто споткнулся обо что-то и покатился по склону холма. Таким образом я оказался внизу и, должно быть, потерял сознание. Когда очнулся, уже светало. Я лежал в какой-то яме в зарослях папоротника. Мне было очень уютно, и даже голова не болела. Я не знал, где нахожусь. Чувствовал себя так, будто мне вообще ни до чего нет дела. Домой возвращаться не хотелось. Мысли о Кэмпбелле тоже вылетели у меня из головы. Словно груз проблем упал с моих плеч, и я стал совершенно свободным. Я поднялся и пошел. К тому времени я ужасно проголодался, потому что не ужинал накануне вечером. А вокруг ни души. Ни одной пастушьей хижины. Зато множество ручьев. Я вдоволь напился чистой воды. Через несколько часов я набрел на дорогу и пошел по ней, опять-таки не встретив ни одного человека. Примерно в середине дня я приблизился к мосту и сообразил, где именно нахожусь. Это местечко называется Нью-Бриг-оф-Ди и располагается на Нью-Галловей-роуд. В общем, я ушел от дома не так уж далеко. Похоже, некоторое время ходил по кругу, хотя и старался, чтобы солнце постоянно было справа от меня.

– Но ведь солнце не стоит на месте, – заметил Уимзи. – Во всяком случае, так принято считать.

– Да… Не знаю, сколько времени я провел в дороге. И все же направился в сторону Нью-Галловея. По пути мне попалась отара овец, несколько коров и повозок. Наконец один парень на грузовике подвез меня до Нью-Галловея, и там я наконец-то поел.

– В котором часу это было?

– Примерно около трех. Утолив голод, я задумался, что делать дальше. С собой у меня было лишь десять фунтов. А домой возвращаться не хотелось. Я был раздавлен и опустошен. Собирался отправиться в странствие. И мне было плевать на то, что больше никогда не увижу родного дома. Я заметил пустой грузовик с названием какой-то фирмы из Глазго на бортах и попросил водителя подвезти меня в Дамфрис – он ехал как раз в ту сторону.

– Как называлась фирма?

– Фирма? Не знаю. В машине ехали два парня, и мы беседовали о рыбалке.

– Где вас высадили?

– Прямо перед въездом в Дамфрис. Нужно было решить, сесть ли в какой-нибудь поезд или задержаться в одном из местных пабов. Мне не хотелось нарваться на кого-нибудь из знакомых на станции. К тому же меня мог узнать кто-то из служащих. Я ведь часто езжу в Дамфрис. С пабом тоже ничего не получилось. Не знаю, Уимзи, смогу ли я объяснить, как себя чувствовал. Я словно сбежал от чего-то и боялся, что меня… арестуют. Если бы я встретил знакомого, то непременно сочинил бы небылицу про рыбалку или поездку на этюды. Постарался бы выглядеть обыденно. Но в этом случае мне пришлось бы вернуться домой. Поймите. Если бы мне пришлось врать, все уже не было бы как прежде. Вы не свободны, если вынуждены лгать, чтобы сбежать. Оно того не стоит. Ну как мне объяснить, чтобы вы поняли?

– Я понимаю, – произнес Уимзи. – Это все равно что купить обручальное кольцо на один уикенд.

– Да. А потом ставить подпись в книге учета посетителей в гостинице и волноваться, поверил вам клерк или нет. Уимзи, вы богаты и можете делать все, что заблагорассудится. Так зачем утруждаться и изображать респектабельность?

– Наверное, потому что никто не может помешать мне делать то, что нравится. Это меня забавляет.

– Странно. Вы создаете иллюзию свободы. Все дело в деньгах? Или в том, что вы холост? Но вокруг множество неженатых мужчин, которые не…

– По-моему, мы отклонились от темы, – заметил Уимзи.

– Да. Я зашел в крошечную и довольно бедную гостиницу и выпил пива в баре, а еще познакомился с молодым парнем, направлявшимся в Карлайл на мотоцикле с коляской. Это натолкнуло меня на одну мысль. Я спросил, может ли он взять меня с собой, и парень согласился. Порядочный человек. Не стал задавать лишних вопросов.

– Его имя?

– Я не интересовался. Я сказал, что путешествую пешком и все мои вещи остались в Карлайле. Но ему не было до этого никакого дела. Никогда еще не встречал столь благоразумного человека.

– Кем он работает?

– Насколько я понял, торгует подержанными моторами: вроде собирался обменять свой мотоцикл с доплатой на что-то еще. Я бы этого не узнал, но он извинился за то, что мотоцикл в не слишком хорошем состоянии. В дороге что-то случилось с мотором, и мне пришлось держать фонарь, пока парень чинил его. Он предпочитал не разговаривать. Сказал только, что уже тридцать шесть часов за рулем, но волноваться мне не надо, поскольку он может вести машину даже с закрытыми глазами.

Уимзи кивнул, поскольку знал эту породу торговцев подержанными автомобилями: мрачные, молчаливые, циничные, за рулем в любое время дня и в любую погоду. Они спокойно относятся к несчастьям и крушению иллюзий. Доставляют старые агрегаты покупателям и уносят ноги, пока не обнаружилась какая-нибудь неисправность. Они возвращаются в свои набитые старым железом дома еще до того, как взорвется собранный на скорую руку радиатор или выйдет из строя сцепление. Они грязные, уставшие, готовые к худшему. Они постоянно нуждаются, замкнуты и никогда ни о чем не расспрашивают случайных попутчиков, если те готовы заплатить, чтобы их подвезли.