– Вероятно, мы с вами разминулись. Я как раз заезжал в полицейский участок, но инспектора Макферсона там не было.

– Весьма сожалею, что разминулся с вашей светлостью. Я проинформировал сэра Масксвелла обо всех обстоятельствах, и он ответил, что немедленно позвонит в Касл-Дуглас и Дамфрис с приказом перехватить мистера Гоуэна, если он объявится на одной из этих станций. Ему также необходимо было сообщить своим коллегам описание автомобиля и водителя.

– В таком тихом городке, как Керкубри, на удивление много жителей. Они появляются и исчезают подобно Чеширскому коту. Я сдаюсь. Принесите мне настойку арники, виски с содовой, и давайте ложиться спать. Одно я знаю наверняка: бесполезно пытаться что-либо расследовать. Вы всегда на шаг впереди меня.

Однако история эта получила неожиданное развитие. На следующий день, после ланча, инспектор Макферсон пребывал в мрачном расположении духа. Во-первых, его разбудили посреди ночи сообщением о том, что в дом на окраине города вломились грабители, которое впоследствии оказалось ложным. Во-вторых, он пропустил сенсационные новости по поводу Гоуэна. В-третьих, начальник полиции сразу позвонил в Касл-Дуглас, Дамфрис, Карлайл и на промежуточные станции по ходу следования поезда до Юстона, чтобы сообщить описание автомобиля и его пассажиров, но результата это не принесло: вышеозначенного автомобиля нигде не видели. Поиски в направлении Странрара также оказались безрезультатными.

– Это нелепо, – возмущался инспектор. – Вполне вероятно, что автомобиль остановился где-нибудь на окраине Касл-Дугласа или Дамфриса, и дальше Гоуэн пошел пешком. Однако невозможно, чтобы его никто не заметил на станции. Ведь его окладистая черная борода бросается в глаза.

Внезапно Уимзи издал громкий вопль:

– Ох, инспектор, инспектор! Он нас обманул! Какие же мы тупицы! Полагаю, эту проклятую фотографию видели уже во всей округе. Покажите Бантеру образец, инспектор. Говорю вам, это следовало сделать в самую первую очередь, до того, как предпринимать какие-либо действия. Нет, это смерти подобно. Мы больше никогда не сможем смотреть людям в глаза. Образец, инспектор, образец!

– Господи! – воскликнул Макферсон. – Ваша светлость, вы правы. Я ведь был уверен, что это Фаррен!

Он достал блокнот и протянул хранившуюся между страницами прядь Бантеру.

– Милорд, – укоризненно произнес тот, – жаль, что я не видел этого раньше. Я никоим образом не претендую на роль эксперта, но несколько раз имел возможность лицезреть бороды людей, принадлежащих к магометанской секте. Вам наверняка известно, милорд, что последователи этого течения считают незаконным обрезание растительности на лице. И как результат их бороды шелковисты на ощупь, а каждый волосок сохраняет свой естественный утонченный кончик.

Уимзи молча протянул Бантеру свою лупу.

– Вы, милорд, наверняка заметили, что данный образец в полной мере соответствует моему описанию. Я видел бороду мистера Гоуэна и считаю – а эксперты наверняка внесут поправки, – что сейчас мистер Гоуэн полностью или частично лишился данного украшения своего лица.

– Вы правы, Бантер, – печально произнес Уимзи. – Теперь мы знаем, кто этот загадочный незнакомец и отчего страдает. Вы должны пересмотреть свою схему, инспектор, и поместить мистера Гоуна на первую строчку в списке подозреваемых.

– Я немедленно разошлю новые ориентировки, – сказал инспектор.

– И это правильно, – кивнул Уимзи. – Но вы хотя бы представляете, как Гоуэн выглядит без бороды? Инспектор, должен вас предупредить, что вы испытаете потрясение. Когда человек отпускает такую бороду, которая закрывает добрую половину лица и спускается на грудь, ему есть что под ней прятать. Я помню случай… Вы осознаете, что никогда, в сущности, не видели лица Гоуэна, кроме глаз и выдающегося носа?

– За этот нос мы его и поймаем, – заявил инспектор, поспешно выходя из кабинета.

– Бантер, – обратился к слуге Уимзи, – это напоминает мне сюжет романа Уилки Коллинза, в котором все происходит слишком поздно, чтобы история завершилась счастливо.

– Да, милорд.

– Проблема в том, что все эти факты не оставляют от нашей версии камня на камне и исключают Фаррена из списка подозреваемых.

– Совершенно верно, милорд.

– И если ваша Элизабет не лжет, Гоуэна тоже можно исключить.

– Вероятно, милорд.

– Ведь если он прятался целый вечер понедельника и все утро вторника, переживая последствия какого-то неизвестного нам происшествия, то не мог рисовать картину близ Ньютон-Стюарта.

– Разумеется, милорд.

– А Элизабет говорила правду?

– Она произвела на меня впечатление честной девушки, милорд. Но вы, наверное, помните, что Элизабет увидела, как Элкок заходит в комнату Синей Бороды – если можно употребить такой красочный эпитет, – лишь после ланча во вторник, а самого загадочного больного заметила и вовсе в среду утром.

– Да. У нас нет никаких доказательств, что он находился в комнате во вторник. Элкока необходимо допросить. По моему мнению, этот Элкок весьма изобретателен и смышлен.

– Совершенно верно, милорд. Вот только Элкок тоже пропал.

Главный инспектор Паркер

Таинственная история с машиной имела простое объяснение. Информация поступила из небольшой гостиницы в Бриг-оф-Ди – деревеньке, расположенной в нескольких милях от Керкубри со стороны Касл-Дугласа. Приехавшие полицейские обнаружили мирно обедающих Элкока и Хаммонда. Они рассказали все честно. Мистер Гоуэн написал из Лондона. В письме сообщалось, что на время его отсутствия они могут взять выходные и пользоваться автомобилем. Слуги решили немного порыбачить и, таким образом, оказались в деревне. Они поздно выехали из дома, поскольку Хаммонду нужно было починить мотор. Укутанным в шарф человеком был сам Элкок. Да, конечно, инспектор может взглянуть на письмо мистера Гоуэна. Оно написано в клубе «Муштабель», членом которого является мистер Гоуэн, на бумаге с клеймом клуба. На конверте стоит лондонская печать, и отправлено оно в среду.

Что же касается рассказа Бантера, то Элкок все отрицал. Элизабет – глупая истеричная девица, имеющая обыкновение выдумывать всякие небылицы. Миссис Элкок действительно запретила ей подниматься в пустующие комнаты. Элизабет любит бездельничать. А наверху хранится множество старых журналов, и девица частенько отлынивает от работы и читает, вместо того чтобы выполнять свои обязанности. Миссис Элкок уже не раз бранила ее за это. Во вторник Элкок поднимался наверх, и да, с горячей водой: одна из собак поранилась, попав в кроличий силок, и дворецкий устроил несчастное животное в пустой комнате, куда и шел, чтобы промыть раны обеззараживающим средством. Миссис Элкок покажет собаку полицейским, если они захотят на нее взглянуть. Что же касается призрака, то девушке просто приснился кошмар, навеянный ее нелепыми фантазиями о мертвецах. Наверху не было никакого больного человека и быть не могло. Как и говорилось ранее, мистер Гоуэн уехал из Керкубри в автомобиле в понедельник вечером, чтобы попасть на поезд в 20.45. Человек, которого Бантер видел садившимся в машину в четверг вечером, был Элкок. Хаммонд и миссис Элкок все подтвердят.

И они действительно все подтвердили. Раненую собаку предъявили полицейским, и те убедились, что животное страдает от раны на лапе. Допрошенная полицейскими Элизабет призналась, что попадала в неприятности из-за чтения журналов на верхнем этаже дома.

В противовес этому имелось свидетельство владельца гаража в Касл-Дугласе. Он пояснил, что некий джентльмен, назвавшийся Роджерсом, позвонил накануне вечером и заказал автомобиль, который доставил бы его к экспрессу, отходившему из Дамфриса в две минуты первого ночи. Хозяин подготовил новый скоростной «талбот», и примерно в двадцать минут двенадцатого в гараж пришел заказчик. Это оказался высокий мужчина с темными глазами и каким-то кроличьим видом. Хозяин гаража самолично отвез Роджерса в Дамфрис и высадил на станции без четырех минут двенадцать.

Кассир в Дамфрисе подтвердил слова хозяина гаража и вспомнил, что продал билет первого класса до Юстона джентльмену, появившемуся на станции около полуночи. Кассир не очень хорошо разглядел его, поскольку тот мало чем отличался от остальных пассажиров, однако заметил длинный нос и торчавшие вперед зубы.

Проводник тоже ничем не сумел помочь. Ночные пассажиры, как правило, заспанные и закутываются в шарфы. В 00.02 на поезд в Дамфрисе сели несколько пассажиров первого класса. Проводник не помнит никого сколько-нибудь похожего на фотографию Гоуэна. А был ли кто-то похожий на Гоуэна без бороды? А представляет ли инспектор, как выглядит еж без иголок? Если он не представляет, то и никто другой не сможет. Дело проводника собирать билеты, а не шарады разгадывать. Кассир в Дамфрисе высказал примерно такое же мнение, только более энергично.

Инспектор Макферсон, которого это нудное расследование занесло аж в Юстон, переключил свое внимание на клуб, откуда Гоуэн предположительно отправил письмо. Полученная здесь информация обнадеживала. Мистер Гоуэн в клубе не объявлялся. На его имя было получено одно или два письма, которые забрал джентльмен, предъявивший визитную карточку мистера Гоуэна. Этот же джентльмен расписался в получении. Может ли инспектор взглянуть на подпись? Вне всякого сомнения. Итак, подпись: «Дж. Браун». Интересно, сколько Дж. Браунов найдется среди четырех миллионов жителей Лондона? Размышляя подобным образом, инспектор Макферсон направился в Скотленд-Ярд, спросил старшего инспектора Паркера, и тот принял его очень радушно. Друзьям Уимзи Паркер уделял особое внимание, и поэтому выслушал запутанную историю о Гоуэне, гаечном ключе, Фаррене, Стрэчене и двух велосипедах.

– Мы непременно отыщем вашего Гоуэна, – воодушевленно пообещал Паркер. – Вы снабдили нас таким подробным описанием, что, уверен, это не займет много времени. Что собираетесь с ним делать, когда задержите?