Лорд Питер наполнил свою кружку пивом и произнес:

– Ни при каких условиях.

– И вот тут показания Дикона и Крэнтона снова расходятся. По словам Дикона, он получил письмо от Крэнтона сразу после того, как было объявлено о свадьбе. В письме Крэнтон приглашал его встретиться в Лимхолте и обсудить план похищения изумрудов. Крэнтон же утверждал, что это Дикон ему написал. Доказательств своей правоты ни один представить не сумел, однако было установлено, что они действительно встречались в Лимхолте, и в тот же день Крэнтон приехал посмотреть на дом.

У миссис Уилбрахам была служанка, и если бы не она и Мэри Дикон, то никакой кражи, возможно, и не было бы. Вы наверняка помните, что Мэри Тодей тогда носила фамилию Дикон. Она служила в Красном доме горничной и вышла замуж за Дикона в конце тысяча девятьсот тринадцатого года. Сэр Чарльз был к молодоженам очень добр. Он выделил им отдельную спальню рядом с кладовой, в которой хранилось столовое серебро и которой распоряжался Дикон, так что у них получилось нечто вроде своей маленькой квартирки.

А теперь что касается служанки миссис Уилбрахам. Ее звали Элси Брайант. Довольно бойкая и смышленая девица. Случилось так, что она обнаружила, как ее хозяйка поступает с драгоценностями, которые возит с собой. Полагаю, что старуха казалась себе чрезвычайно умной или же просто начиталась детективных историй. В общем, она вбила себе в голову, что украшения не следует хранить в шкатулке или сейфе: ведь вор сразу заглянет именно туда, – а лучше выбрать для этого какое-то совершенно неподходящее место, куда никто не додумается заглянуть. Прошу прощения, милорд, но в качестве потайного места эта старая чудачка выбрала один из ночных горшков. Вам наверняка смешно. В суде смеялись все, кроме судьи, которого внезапно разобрал такой кашель, что он вынужден был прикрыть лицо носовым платком. Уверен, он сделал это для того, чтобы никто не увидел его реакции. Так вот: эта самая Элси была ужасно любопытна, как, впрочем, и все молоденькие девушки. В один из дней незадолго до свадьбы она заглянула в замочную скважину и заметила, как ее хозяйка прячет драгоценности. Конечно, молчать о таком она не могла. Дело в том, что по прибытии в дом Торпов Элси свела дружбу с Мэри Дикон, которой и выложила все как на духу. Мэри же, в свою очередь, будучи преданной и любящей женой, поделилась забавной информацией с мужем, чтобы с ним вместе посмеяться над чудачествами старой дамы. Хочу сказать, это вполне естественное желание. Во всяком случае, защита делала упор именно на это. Так что ночной горшок спас Мэри и Элси от тюрьмы. «Джентльмены, – обратился адвокат к присяжным, – я вижу, вы улыбаетесь и сгораете от желания по возвращении поделиться этой историей со своими женами. И если это действительно так, то вам должны быть понятны чувства моей подзащитной Мэри Дикон и ее подруги. Вы сами видите, каким невинным образом тайна была раскрыта человеку, который, как ожидалось, должен был ее сохранить». Адвокат был опытным, и в конце процесса присяжные буквально ели у него с руки.

А вот о том, что случилось дальше, мы снова можем лишь догадываться. Крэнтону была отправлена телеграмма из Лимхолта. Этот факт мы сумели доказать. Крэнтон утверждал, что ее отправил Дикон. А Дикон, в свою очередь, заявил, что это дело рук Элси Брайант. В тот день и Дикон, и служанка приезжали в Лимхолт. Однако служащая почтового отделения не опознала никого из них. К тому же телеграмма была написана печатными буквами. На мой взгляд, это указывает на Дикона, поскольку девушке не хватило бы ума придумать подобное. Нет смысла говорить, что, когда взяли образцы почерка обоих, они не совпали с тем, каким была написана телеграмма, поэтому автора мы так и не установили. Либо этот человек очень умен, либо просто попросил кого-то отправить телеграмму вместо него.

Вы говорите, что уже слышали о событиях той ночи в доме Торпов, поэтому я перескажу только показания Дикона и Крэнтона. Тут Крэнтон проявил себя с лучшей стороны, изложив довольно последовательную историю. По его словам, план похищения изумрудов от начала и до конца придуман Диконом. Крэнтону нужно было подъехать к дому на машине и ждать под окном спальни миссис Уилбрахам в указанное в телеграмме время. Дикон должен был выбросить ожерелье в окно, а Крэнтон – сразу ехать с ним в Лондон, продать по частям, а выручку поделить пополам, не считая пятидесяти фунтов, которые он уже отдал Дикону в качестве аванса. Однако Крэнтон заявил, что его подельник выбросил из окна пустой футляр, забрав содержимое себе, а потом поднял на ноги весь дом, чтобы свалить вину на него. План хорош, если он действительно принадлежит Дикону: и ожерелье получил, и похвалу от хозяина заработал.

Проблема заключалась в том, что все это выяснилось лишь через некоторое время после ареста Крэнтона, поэтому, когда взяли Дикона, он еще не знал, с чем ему предстоит столкнуться. Его первая версия была простой и ясной, только не имевшей ничего общего с правдой. Якобы он проснулся ночью оттого, что кто-то ходил в саду, и тут же сказал жене: «По-моему, кто-то хочет стащить столовое серебро». Дикон спустился вниз, отпер заднюю дверь, выглянул наружу и увидел какого-то человека под окнами спальни миссис Уилбрахам. Затем, по его словам, он бросился наверх, чтобы схватить вора, влезавшего в окно старой дамы.

– Миссис Уилбрахам не заперла дверь спальни?

– Нет. Она никогда этого не делала: боялась, что не выберется из комнаты в случае пожара. Дикон сказал, что громко закричал, чтобы проснулись слуги. Вот тогда-то старая леди и увидела его возле окна. А тем временем вор спустился вниз по плющу и был таков. Дикон снова побежал вниз и возле задней двери столкнулся с лакеем. История с задней дверью полна неувязок, поскольку изначально Дикон не мог объяснить, как попал в спальню миссис Уилбрахам. Сэру Чарльзу он рассказал, что вышел на улицу, услышав шум в саду. А когда оказался в руках полиции, начал изворачиваться и неувязки в своем рассказе объяснил тем, что либо он был слишком расстроен и не смог выразиться ясно, либо все остальные были расстроены и не поняли его. Эта история годилась лишь до тех пор, пока полиция не узнала о дружбе Дикона с Крэнтоном, телеграмме и других фактах. Сообразив, что игра проиграна, Крэнтон рассказал все начистоту. Теперь уже Дикон не мог отрицать своего знакомства с лондонским мошенником, однако продолжал настаивать на том, что именно Крэнтон уговорил его украсть изумруды. Дикон также отрицал свое отношение к телеграмме, сваливая вину на Элси. Получение пятидесяти фунтов он тоже категорически отвергал.

Разумеется, полицейские подвергли его перекрестному допросу. Прежде всего они хотели выяснить, почему он не сообщил сэру Чарльзу о Крэнтоне. Ну и причину, по которой Дикон состряпал лживую историю. Он объяснил это тем, что подумал, будто Крэнтон оставил мысль о краже, и не хотел никого пугать, однако, услышав шум в саду, сразу догадался, что происходит. По словам Дикона, он боялся признаться, что был знаком с Крэнтоном. Ведь тогда его обвинили бы в пособничестве. Только вот вся эта история не выдерживала никакой критики, и ни судья, ни присяжные не поверили Дикону. После вынесения приговора лорд Брамхилл разговаривал с ним очень строго. Дикону просто повезло, что он впервые предстал перед судом, иначе ему назначили бы самое суровое наказание. По мнению судьи, это преступление усугублялось тем, что совершил его дворецкий, которому бесконечно доверяли. Он не просто предал своего хозяина, открыв окно подельнику, но и активно сопротивлялся аресту. В итоге Дикону присудили восемь лет каторжных работ, сказав, что он еще легко отделался. Крэнтон, будучи рецидивистом, мог бы получить гораздо больше, но судья не захотел наказывать его строже, чем Дикона, так что его отправили за решетку на десять лет. Вот такие дела. Крэнтон оказался в Дартмуре и отбыл полный срок, ведя себя примерно и не доставляя окружающим неприятностей. Дикон же, осужденный впервые, отбывал наказание в Мейдстоне. Он стал одним из тех заключенных, к которым нельзя поворачиваться спиной. От таких только и жди какой-нибудь пакости. Отсидев четыре года, этот некогда утонченный и воспитанный заключенный совершил нападение на охранника и сбежал из тюрьмы. Случилось это в начале тысяча девятьсот восемнадцатого года. Охранник скончался от полученных ран, а Дикона искали повсюду, только без особого успеха. В этом сыграла роль война, поскольку охранников в тюрьмах не хватало. В общем, Дикона не нашли, и в течение двух лет он считался чуть ли не единственным из тех, кому удалось успешно сбежать из заключения. А вскоре его останки обнаружили в лесу Северного Кента, так что успешным его побег все же не назовешь. На Диконе была тюремная роба. Очевидно, он споткнулся в темноте и упал, разбив голову о камни. Случилось это через день или два после его побега. Вот таков конец бывшего дворецкого из Красного дома.

– Полагаю, в его виновности никто не сомневался, – произнес Уимзи.

– Ни на секунду. Второго такого лгуна не сыскать. Кстати, плющ под окнами дома осмотрели и не нашли никаких следов пребывания человека. Впрочем, весь рассказ Дикона был шит белыми нитками. Он был дурным человеком, да к тому же убийцей. Нам всем просто повезло, что он погиб. Что же касается Крэнтона, то после освобождения из тюрьмы он некоторое время вел себя тихо и примерно, а потом попался на сбыте краденого и опять отправился за решетку. Крэнтон вышел на свободу в июне прошлого года, не выпадал из поля зрения полиции до сентября, а после этого исчез и до сих пор не объявился. В последний раз его видели в Лондоне, но я не удивлюсь, если на самом деле последними его видели мы сегодня утром. Я всегда был уверен, что колье осталось у Дикона, но куда он его дел, никому не известно. Выпейте еще кружечку пива, милорд. Оно вам не повредит.

– Как думаете, где находился Крэнтон в период с сентября по январь?

– А бог его знает. Но если это его мы сегодня похоронили, то, надо полагать, во Франции. Он водил дружбу со всем жульем Лондона и вполне мог выправить себе паспорт.