— Что это, Андреа? Почему вы...

— Шш-шш-шш, — Меллори поднял руку. — Я что-то слышу.

— Это Панаис, сэр. — Дасти выглядывал в щель полога. — Ползет с гребня в ложбину.

Через несколько секунд Панаис был в пещере, сидел на корточках у огня. Всем видом своим выражая отвращение.

— Никого нет, — доложил он. — Видел несколько коз внизу. Вот и все. — Меллори перевел его слова остальным.

— Кажется, это были не козы, — упрямо возразил Браун. — Это был совсем другой звук.

— Я посмотрю, — вызвался Андреа. — Хочу убедиться. Но не думаю, чтобы Мрачный мог ошибиться.

Андреа исчез так же быстро и бесшумно, как Панаис. Через три минуты он вернулся, покачивая головой.

— Панаис прав. Там никого нет. Я не увидел даже коз.

— Видать, это и были козы, Кейси, — сказал Меллори. — Но мне все это не по душе. Снег почти перестал. Долина, должно быть, кишит немецкими патрулями. Вам двоим пора уходить. Будьте осторожны. Если попытаются вас задержать, стреляйте. Все равно убитых припишут нам.

— Стреляйте! На смерть! — сухо засмеялся Лука. — Совершенно лишний совет, майор. С нами Мрачный. Он по-другому никогда не стреляет.

— Так. Хорошо. А теперь сматывайтесь! Чертовски жаль, что вы замешаны в это дело. Но раз ввязались, спасибо тысячу раз за все, что вы для нас сделали. Увидимся в шесть тридцать.

— В шесть тридцать, — повторил Лука. — В оливковой роще на берегу ручья. Южнее деревни. Будем ждать.

Через две минуты они исчезли. В пещере стало тихо. Потрескивали угольки в затухающем костре. Браун встал на часы. Стивенс забылся беспокойным сном. Миллер на минуту склонился над ним, тихонько прошел к Меллори через всю пещеру с мотком смятых бинтов в руке.

— Понюхайте-ка, начальник, — тихо сказал он, протягивая их Кейту.

Меллори втянул ноздрями воздух, резко отдернул голову и сморщил нос от отвращения.

— Боже мой, Дасти! Какая мерзость! — Он умолк, ожидая услышать неизбежный ответ Дасти. Знал, что скажет Миллер, но все же спросил: — Что это?

— Гангрена, — Миллер тяжело присел рядом, бросил бинты в огонь. В голосе слышались усталость и безразличие. — Газовая гангрена. Распространяется, как лесной пожар. Все равно умрет. Я только время зря теряю.

ГЛАВА 10


ВТОРНИК, ночь

04.00—06.00

Немцы взяли их, усталых и сонных, после четырех утра. Они не оказали никакого сопротивления. Неожиданность была полной...

Андреа проснулся первым. Тихий посторонний звук достиг той части его мозга, которая всегда бодрствовала. Грек повернулся на бок, приподнялся на локте. Рука его по обыкновению быстро и бесшумно потянулась к всегда готовому заряженному маузеру. Но белый луч мощного фонаря, пронзив темноту пещеры, ослепил его. Рука замерла еще до команды, произнесенной тем, кто держал фонарь.

— Ни с места! — слова сказаны почти на безупречном английском. Ледяная угроза звучала в голосе. — При малейшем движении — стреляю.

Включился еще фонарь. Потом еще один. И вся пещера уже была залита светом. Проснувшийся, но лежащий неподвижно Меллори до боли в глазах вглядывался в лучи. В мощных пучках света он едва видел неясные фигуры у входа, пригнувшиеся, с автоматами в руках.

— Руки за голову! Спины к стене! — Категоричность и твердая уверенность голоса заставили их немедленно подчиниться. — Посмотрите на них как следует, сержант, — тоном мирно беседующего человека произнес тот же голос. Но ни фонарь, ни ствол пистолета не шелохнулись. — У них не дрогнули лица. Даже глазом не моргнули. Опасные люди, сержант. Англичане хорошо выбирают убийц.

Горечь захлестнула Меллори. Во рту скопилась вязкая слюна. Надежда исчезла. Но не совсем. Она имелась до тех пор, пока был жив Андреа. Он подумал о Брауне. Что с ним сейчас? Собрался было узнать о нем, но вовремя остановился.

— Как вам удалось нас найти? — спокойно спросил Меллори.

— Только дураки жгут можжевельник, — с апломбом сказал офицер. — Мы были на Костосе весь день и часть ночи. Даже мертвый мог бы учуять этот запах.

— На Костосе? — Миллер покачал головой. — Как вы выдержали?

— Хватит! — Офицер сказал кому-то сзади: — Сорвите занавес. — Команда была отдана по-немецки. — И прикройте меня с обеих сторон. — Он едва заметно махнул фонарем. — Ну ладно, вы трое. Выходите и берегитесь. Поверьте, мои люд?т только и молятся о том, чтобы господь послал им повод пристрелить вас, чертовы убийцы. — В ненависти немецкого офицера звучала и глубокая убежденность.

Кое-как, очень медленно, с руками на затылке, все трое поднялись на ноги. Меллори не сделал и шага, как резкий голос немца остановил его.

— Стоп! — Луч фонаря осветил Стивенса. Тот был без сознания. Офицер резко махнул рукой в сторону Андреа. — Отойди в сторону, ты. Кто это?

— Не стоит его бояться, — спокойно сказал Меллори. — Он наш. Тяжело ранен. Умирает.

— Посмотрим, — твердо сказал офицер.— Отойдите в угол пещеры. — Он подождал, пока все трое перешагнут через Стивенса. Присел на корточки и медленно двинулся вперед с пистолетом в одной руке и фонарем в другой, держась ниже линии огня прикрывающих его солдат. В его движениях, поступках и словах были холодный профессионализм и такая неизбежность, что сердце Меллори екнуло.

Офицер резко выбросил вперед руку с пистолетом и сорвал со Стивенса покрывало. Юноша был в агонии. Тело его била крупная дрожь, голова непроизвольно дергалась из стороны в сторону. Офицер быстро наклонился над ним, посмотрел на искаженное гримасой боли лицо, бросил взгляд на забинтованную ногу и на секунду брезгливо сморщил нос, учуяв гнилостный запах гангрены. Потом быстро встал и накрыл тело плащ-палаткой.

— Вы не обманули, — произнес он. — Мы не варвары. Мы не воюем с умирающими. Пусть останется на месте. — Он выпрямился и не торопясь пошел к выходу. Остальные выбрались за ним.

Снегопад прекратился. Меллори увидел на проясняющемся небе мерцающие звезды. Ветер упал почти до нуля, и стало значительно теплее. «К полудню снег растает», — подумал Меллори.

Он огляделся вокруг без всякого любопытства, небрежно. Не заметно, чтобы Кейси Браун был поблизости. Это приободрило Меллори. Младшему офицеру Кейси Брауну представилась возможность провести самостоятельную операцию. Два ряда орденских колодок (орденов он никогда не носил) убедительно доказывали его смелость. У него солидный стаж и отличная репутация партизана, а в руках — автоматическая винтовка. Если бы он оказался где-нибудь поблизости... Словно прочитав его мысли, немец не оставил Меллори ни капли надежды.

— Вы интересуетесь своим часовым? — с издевкой спросил он. — Не беспокойтесь, англичане, он недалеко отсюда. Спит на своем посту, и, боюсь, спит слишком крепко.

— Вы убили его? — Пальцы Меллори невольно сжались в кулаки.

Офицер безразлично пожал плечами.

— Право, не знаю. Не могу сказать. Один из моих людей лег на дно балки и стал стонать. Отлично стонал, жалостливо. Даже меня тронул. А этот ваш болван отправился посмотреть. Я оставил еще одного человека наверху. Он держал винтовку за ствол. Уверяю вас, дубинка получилась эффектная.

Меллори медленно разжал кулаки и стал бездумно смотреть вдоль лощины. После того, что случилось ночью, Кейси не хотел опять оказаться в дураках и второй раз кричать «пожар». Конечно, он должен был сначала пойти и проверить. Меллори стало ясно, что Кейси и в первый раз что-то слышал. Но Панаис не похож на человека, который ошибается... И Андреа тоже никогда не ошибался... Меллори обернулся к офицеру.

— Ну, куда мы теперь направимся?

— В Маргариту. И очень скоро. Но сначала нужно выяснить одну вещь. — Немец опустил пистолет к поясу и выключил фонарь, который держал в правой руке. — Одна маленькая деталь, англичанин. Где взрывчатка? — выпалил он.

— Взрывчатка? — Меллори в недоумении вскинул брови. — Какая взрывчатка? — безучастно спросил он. И, словно споткнувшись, упал на камни: фонарь в руке немца описал дугу и опустился на его лицо. Удар был крепкий. Меллори приподнял голову, помотал ею, прогоняя радужные круги, медленно поднялся.

— Взрывчатка, — фонарь снова покачивался перед ним. Голос немца был бархатистым и мягким. — Я спросил вас, где она?

— Не имею представления, о чем вы говорите, — Меллори выплюнул выбитый зуб и вытер кровь с разбитой губы. — Вот, значит, как немцы обращаются с военнопленными? — презрительно спросил он.

Офицер снова ударил его фонарем. Меллори ожидал удара и постарался отклониться. Удар пришелся по скуле, чуть ниже виска. Меллори рухнул в снег. Потом снова медленно приподнялся. Лицо горело. В глазах плыли круги. Окружающее виделось, как через мутное стекло.

— Мы воюем честно, — офицер тяжело дышал, сдерживая ярость. — Мы не нарушаем Женевских соглашений. Но это для солдат, а не для убийц и шпионов...

— Мы не шпионы, — оборвал его Меллори. Ему казалось, что голова вот-вот отвалится.

— Тогда где же ваша форма? — спросил офицер. — Вы шпионы. Я говорю, что вы шпионы и убийцы, которые бьют ножом в спину и перерезают горло. — Голос его дрожал от гнева. Негодование было искренним.

— Режут людям горло? — Меллори недоуменно покачал головой. — О чем вы говорите, черт побери?

— Моему денщику, безобидному посыльному, совсем мальчишке перерезали горло сегодня ночью. Он даже не был вооружен. Мы нашли его всего час назад... Да я только время теряю! — Он умолк и стал глядеть, как двое людей поднимаются по склону. Меллори замер на секунду, проклиная случай за то, что дорога мальчишки пересеклась с тропинкой Панаиса. Этого никто иной сделать не мог. Он оглянулся, стараясь увидеть то, что привлекло внимание немецкого офицера. Сгорбленная фигурка, подталкиваемая штыком, медленно двигалась вверх по склону, следом за остальными. Меллори облегченно вздохнул. Это был Кейси Браун. Половина его лица превратилась в кровавую маску. Но он жив. И это главное.