— Послушайте, начальник, — спокойно прервал его Миллер, — всю свою жизнь я занимался минами, тоннелями и взрывчаткой. Это вроде бы хитрые штуки, начальник. Я видел сотни оторванных рук и ног. Справлялся с ними в основном сам. — Он криво улыбнулся. — Тогда я сам был боссом. Думаю, что это одно из моих теперешних преимуществ.

— Неплохо, — Меллори хлопнул его по плечу. — Ладно, он твой, Дасти. Но палатка... — он неохотно посмотрел через плечо в сторону клифа.— Я подразумеваю...

— Ты меня неверно понял, начальник. — Руки Миллера, чуткие и точные, со сноровкой всю жизнь занимающегося таким деликатным делом, как взрывчатка, уверенно обрабатывали рану спиртом и тампоном. — Я не собирался устраивать здесь стационарный госпиталь. Но нам потребуется шесты от палаток для шины на ногу.

— Да, да, конечно, шесты. Никогда мне не пришло бы в голову, что для шины... Я ни о чем не думал, кроме...

— Не так они нам и нужны, начальник. — Миллер открыл аптечку, быстро разыскал необходимое с помощью фонарика. — Морфий. Вот что нужно. Иначе парень умрет от шока. А потом хорошее укрытие и теплая одежда...

— Тепло, сухая одежда! — беспардонно оборвал его Меллори. Он глянул на неподвижного парня. По его вине они лишились плитки и топлива. Рот скривился в горькой гримасе: сам себя парень наказал. — А где же, господи, где? Где вы собираетесь все это отыскать?

— Да уж не знаю, начальник, — просто сказал Миллер, — но мы должны отыскать это не только для того, чтобы уменьшить возможность шока. С такой ногой, промокший до костей, парень наверняка схватит воспаление легких. Да, с такой ногой, с этой песьей раной! Стоит попасть инфекции, и он... — голос замер, превратившись в молчание.

Меллори выпрямился.

— Мне кажется, ты и есть начальник, — он очень хорошо скопировал речь янки.

Миллер быстро взглянул вверх, и его удивление превратилось в усталую улыбку. Он отвел глаза и наклонился над Стивенсом. Меллори услышал стук зубов и почувствовал, какая того била дрожь. Но Дасти не замечал ее — он весь сосредоточился на работе своих рук. Одежда его была насквозь промокшей. Меллори недоумевал, как Миллер умудрился настолько вымокнуть под дождем?

— Вы занимайтесь им, а я пойду поищу место. — Меллори не был уверен, что найдет, но на крутых вулканических склонах должно же отыскаться хоть какое убежище... ну, пещера, что ли. Днем-то они бы ее нашли. А сейчас, в темноте, можно рассчитывать только на случай.

Он увидел, как Кейси Браун, с серым от усталости лицом, поднялся на дрожащие ноги и пошел в проем среди камней.

— Ты куда направился, шеф? — спросил Меллори.

— К остальному барахлу, сэр.

— А справишься? — Меллори в упор уставился на него. — Ты не слишком надежно выглядишь.

— А я этого даже не чувствую, — откровенно признался Браун и глянул на Меллори. — Но при всем уважении, сэр, я бы не сказал, что вы в последнее время выглядите лучше.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Меллори. — Что ж, ладно, пошли. Я тоже с тобой.

На крохотной площадке воцарилась тишина, нарушаемая бормотанием Миллера и Андреа, склонившихся над изувеченной ногой Стивенса, да слабыми постанываниями последнего. Постепенно подействовал морфий, и Миллер получил возможность работать быстрее, не опасаясь неожиданных движений Стивенса. Андреа держал над ними развернутую клеенку, кое-как спасающую от моросящего мелкого дождя и маскирующую свет фонарика. Миллер выправил ногу, наложил бандаж и шину, прикрутил ее к ноге покрепче, встал, распрямил затекшую спину.

— Слава богу, дело сделано, — устало сказал он и махнул рукой на Стивенса. — Я, кажется, чувствую себя не лучше этого парня... — Он внезапно застыл и предостерегающе вытянул руку. — Я что-то слышу, Андреа, — прошептал он.

Андреа рассмеялся.

— Всего-навсего Браун возвращается, дружище. Он так идет уже с минуту.

— Откуда ты знаешь, что это Браун? — вызывающе спросил Миллер. Он был недоволен собой и неохотно засунул автоматический пистолет обратно в карман.

— Браун хорош среди этих камней, — мягко сказал Андреа, — но он устал, а вот капитан Меллори... — Он пожал плечами. — Меня зовут Большой Кот. Я знаю об этом. Но капитан в горах, среди камней, больше чем кот. Он дух. Так его звали на Крите. О том, что он рядом, узнаешь, только когда он дотронется до твоего плеча.

Миллера передернуло, как от заряда снега с дождем.

— Мне бы хотелось, чтобы вы тут, на острове, ползали не слишком много, — пожаловался он и посмотрел вверх, на Брауна, обходящего валун медленной, шаркающей и спотыкающейся походкой насмерть усталого человека. — Эй, Кейси! Как дела?

— Не плохо, — Браун пробормотал слова благодарности, когда Андреа подхватил с его плеча ящик со взрывчаткой и бережно опустил на землю. — Вот и все снаряжение. Капитан послал меня сюда, а сам остался. Мы слышали голоса на тропе у клифа. Он хочет посмотрети, как немцы будут реагировать на исчезновение Стивенса. — Браун устало присел на ящик. — Может быть, узнает, что они намерены делать дальше.

— Мне кажется, что он мог бы оставить тебя там, а этот чертов ящик принести сам, — пробурчал Миллер. Разочарование в Меллори сделало его разговорчивым. — Он намного крепче, я думаю, он слишком... — Дасти внезапно умолк и дернулся от боли: пальцы Андреа схватили его руку, как гигантские стальные клещи.

— Несправедливо говорить так, друг мой, — с укором сказал грек. — Ты, кажется, забыл, что Браун не понимает ни слова по-немецки.

Миллер тихонько потер занывшую руку, мотая головой и проклиная себя.

— Все этот болтливый рот, — уныло сказал он. — Миллер, который болтает некстати. Вот как меня надо звать. Вы уж простите меня и вообще... Ну что там дальше на повестке, джентльмены?

— Капитан говорит, что пойдем прямо через скалы, по правому склону холма, — Браун ткнул пальцем в направлении темного хаоса скал, возвышавшихся над ними. — Он нас догонит минут через пятнадцать, — Браун устало ухмыльнулся Миллеру. — А мы ему должны оставить этот ящик и рюкзак. Он понесет их.

— Пощадите меня, — взмолился Миллер. — Мне и так кажется, что я всего шести дюймов росту. — Он глянул на Стивенса, неподвижно лежащего под матово блестящей мокрой клеенкой, потом вверх, на Андреа. — Я боюсь, Андреа...

— Ну конечно, конечно же, — грек быстро нагнулся, завернул в клеенку парня и поднялся на ноги так легко, будто клеенка была пустой.

— Я пойду первым, — вызвался Миллер, — буду искать дорогу полегче, для тебя и Стивенса. — Он забросил рюкзак и генератор за плечо, качнулся под тяжестью груза. Он даже и не предполагал, что так ослаб. — Это пока, — поправился он. — Потом тебе придется тащить нас обоих.

Меллори неудачно рассчитал время, нужное ему, чтобы догнать остальных. С шестьюдесятью фунтами за спиной он шел не очень-то быстро. Прошло полчаса с тех пор, как ушел Браун, а он никого не видел впереди.

Но он зря ругал себя. Вины его в этом не было. Возвратившийся немецкий патруль, оправившись от новой неожиданности, снова стал обыскивать вершину клифа, методически и очень медленно. Меллори напряженно ожидал, что кто-нибудь предложит спуститься в расщелину и тщательно там все осмотреть, но никому из немцев эта мысль не пришла в голову. Выщерблины от костылей в камнях наверняка выдали бы присутствие группы. А немцы, вероятно, считали, что коли часовой разбился, то внизу делать нечего.

После бесплодных поисков они некоторое время обсуждали, что делать дальше. Так ничего и не решили. Оставили нового часового, а сами пошли по тропе, унося с собой спасательное снаряжение.

Товарищи Меллори преодолели за это время порядочное расстояние. Рельеф улучшился. Дикое нагромождение скал кончилось ярдов через пятьдесят, сразу у подножия склона. Дальше шел мокрый от дождя булыжник. Меллори подумал было, что уже обогнал их. В перерывах между зарядами мокрого снега он мог оглядеть склон, но не заметил никакого движения. Он знал, что Андреа не остановится до тех пор, пока не найдет более-менее сносное укрытие. А на открытых, обдуваемых ветром склонах, не было ничего, даже отдаленно напоминавшего укрытие.

В конце концов Меллори буквально наткнулся на своих людей. Только он перебрался через узкую длинную спину очередного валуна, как услышал неясный гул голосов и увидёл слабое мерцание света за брезентом, свисающим в глубине крошечной пещеры, открывшейся прямо возле его ног.

Миллер резко дернулся и обернулся назад, почувствовав на своем плече чью-то руку. Он уже наполовину вытащил из кармана автоматический пистолет, когда разглядел, кто это. Тяжело откинулся на скалу.

— Ну, ну, ну, ты, помешанный! — Меллори облегченно скинул с ноющих плеч тяжелую ношу

и благодарно взглянул на беззвучно смеющегося Андреа. — Что здесь смешного?

— Я тут сказал одному приятелю, — снова ухмыльнулся Андреа, — что он услышит тебя только тогда, когда почувствует руку на своем плече. Он, кажется, мне не поверил.

— Вы по крайней мере могли бы кашлянуть, что ли, — оправдывался Миллер. — Все мои нервы, начальник, — добавил он, — Они совсем не те, что были сорок восемь часов назад.

Меллори недоверчиво посмотрел на него, хотел что-то ответить, но раздумал, увидев бледное лицо Стивенса. Ниже белой повязки на лбу — открытые глаза, не сводящие с него взгляда. Меллори шагнул вперед и опустился на колени.

— Ну вот ты и очнулся, — улыбнулся он Стивенсу. Тот улыбнулся в ответ. Губы — белее лица.

Вид безрадостный. — Как чувствуешь себя, Энди?

— Неплохо, сэр. Действительно, неплохо. — Налитые кровью глаза его были темны и переполнены болью. Он опустил глаза к забинтованной ноге. Снова поднял их и неуверенно улыбнулся Меллори. — Сожалею, что так получилось. Чертовски глупо вышло.

— Это не глупо, — Меллори тяжело ронял каждое слово. — Это преступная оплошность. — Он знал, что все наблюдают за ним, но глаза его видели только Стивенса. — Преступная, непростительная оплошность, — повторил он спокойно. — Я предполагал, что ты потерял много крови, но не заметил, что у тебя еще и две глубокие раны на лбу. Я-то должен был их заметить. — Он криво улыбнулся. — Ты бы услышал, что сказали мне эти два типа, когда мы поднялись на вершину клифа. А ведь они были правы. Тебя нельзя было просить подниматься последним, особенно в таком состоянии, в котором ты был. Это было безумием. — Он снова улыбнулся. — Тебя надо было тащить наверх, как мешок с углем, что и сделала великолепная альпинистская команда Меллори — Браун... Бог знает, как это им удалось. Уверен, что так никогда и не узнаем. — Он наклонился вперед и дотронулся до здорового колена Стивенса. — Прости меня, Энди, честно говоря, я знал, что ты сильно измотан.