Эд Макбейн - Пух и прах

– А конкретно? – все так же чарующе осведомился мэр.

– Он должен сделать ошибку, – набычившись, произнес начальник полиции.

– А если этого не произойдет?

– Произойдет. Непременно произойдет.

– Допустим, – кивнул мэр. – Но вы уже взяли его след?

– Работа полиции, – промолвил начальник полиции, – представляет собой изучение на первый взгляд разрозненных фактов и событий, которые неожиданно могут оказаться связанными между собой. – Здоровяк нахмурился, неожиданно осознав, что его могли не понять. – В полицейской работе и розыске преступников огромную роль играет элемент случайности. Например, происходит ограбление. Мы месяцев эдак через шесть задерживаем преступника и в ходе допроса выясняем, что, помимо этого ограбления, он еще совершил убийство три месяца назад.

– Ну что ж, – ласково улыбнулся Дж. М. В., – будем надеяться, нам не придется ждать полгода, пока Глухой оплошает в момент совершения очередного преступления.

– Я не столь пессимистично смотрю на вещи, как вам могло показаться. Я просто хотел подчеркнуть тесную взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, что так существенно в нашей работе. Я не испытываю ни малейших сомнений, что мы задержим Глухого в ближайшем будущем.

– Надеюсь, это случится до того, как он меня убьет, – снова улыбнулся Дж. М. В. и немного помолчал. – Итак, если мы обсудили все, что хотели, давайте займемся делом и примем все меры предосторожности, о которых только что говорили. Херб, по поводу медосмотра. Можете прислать врача в любое удобное для вас время, я его тотчас же приму.

– Я пока свяжусь с инженерно-саперным отделом, – поднялся начальник полиции.

– Да, пожалуй, первым делом следует заняться поисками бомбы. – Дж. М. В. тоже встал. – Джентльмены, большое спасибо, что нашли время ко мне зайти. Благодарю за ваши ценные предложения. Все обойдется, нисколько в этом не сомневаюсь.

– Мои люди будут у вас через две-три минуты, – пообещал окружной прокурор.

– Спасибо, Стэн, – кивнул мэр. – Я очень ценю твою помощь.

Заверив Дж. М. В., что ему обеспечат всестороннюю защиту, посетители разошлись. Прежде чем проститься, мэр каждого из них отдельно поблагодарил. Затем он опустился в огромное обитое кожей кресло и уставился на тикающие настенные часы.

За окном с неба начали падать первые снежинки.

Поначалу снег шел еле-еле.

Снежинки летели вниз медленно, с ленцой, будто бы неуверенно, покрывая улицы и тротуары тонкой мягкой белой вуалью. К восьми вечера, когда патрульного Ричарда Дженеро выписали из больницы Буэна-Виста, снег шел уже сильнее, но проблем для водителей еще не создавал, особенно если на их машинах стояла зимняя резина, как, например, у отца Дженеро. Всю дорогу домой в машине стоял галдеж. Мать, не умолкая, твердила, что сыну нужно поговорить о повышении с капитаном, а отец то и дело просил ее закрыть рот. Ричард чувствовал себя совершенно выздоровевшим, и ему не терпелось поскорее вернуться на службу. Заступать на смену Дженеро предстояло завтра и дежурить с четырех вечера до полуночи. Капитан Фрик, приняв во внимание ранение в ногу, освободил его на неделю от пешего патрулирования. Вместо этого Ричарда ждало тепленькое местечко рядом с водителем в патрульной полицейской машине. Дженеро счел это своего рода повышением.

А снег все падал и падал.

Пятница.

Город превратился в настоящую тундру. Такое количество снега могло впечатлить даже человека, родившегося и выросшего на Аляске. Все было в снегу – и крыши, и стены, и улицы с тротуарами, и мусорные баки, и клумбы, и даже люди. Боже мой, ну и навалило! Снега намело больше, чем во время знаменитого бурана восемьдесят восьмого года – утверждали люди, появившиеся на свет куда как позже. Его чести, градоначальнику Дж. М. В., будто ему и без того не хватало мороки, пришлось озаботиться наймом тысячи двухсот рабочих, с которыми заключили краткосрочные договоры на уборку снега, с последующим сбросом его в реку Дикс. Это удовольствие обошлось городу в пятьсот восемьдесят тысяч четыреста долларов. На уборку должна была уйти почти неделя – и то при условии, что новых осадков не будет.

Дворники взялись за дело, как только стих буран. Это случилось только в половине четвертого вечера, за пятнадцать минут до начала дежурства Дженеро и за полчаса до того, как Уиллис и Карелла засели в подсобке ателье. Городские власти решили, что коммунальщики будут вкалывать в три смены, но они не учли, что холод, пришедший вместе с бураном откуда-то с севера, вроде бы с Канады, сильно скажется на работоспособности людей, убирающих снег. На самом деле всем было плевать, откуда именно пришла стужа, все мечтали лишь о том, чтобы она, не задерживаясь, проследовала дальше – хоть на Бермуды, хоть во Флориду.

Мороз сковал город ледяными оковами. Штормовое предупреждение прозвучало еще в полдень, и к четырем часам город обезлюдел. Закрылись крупные бизнес-центры. Почти исчезли машины. Некоторые автомобили, пробиваясь сквозь снег, завязли на перекрестках и теперь напоминали снежные хижины с арктических равнин – обиталища жителей Крайнего Севера. Работники коммунальных служб, страдая от холода и падающего с небес снега, толпились вокруг костров, разведенных в пустых бочках из-под бензина. Немного отогревшись, они снова брались за лопаты. Работали на холостом ходу моторы грузовиков: водители дожидались, когда загрузят очередную партию снега. Из выхлопных труб валили гигантские клубы дыма, быстро таявшие на фоне темнеющего неба. Уличное освещение включили в пять, и желтый свет фонарей добавил красок белому и безжизненному ландшафту города. Выл и свистел бушующий на улицах дикий ветер, а свинцовое небо с каждой минутой становилось все чернее и чернее.

Уютно устроившись в теплой подсобке швейного ателье Джона-портного, Карелла играл в шашки с Хэлом Уиллисом. В школьные годы Хэл ходил в шашечный кружок, именовавшийся «Красное и черное». В нем состояли подлинные мастера, и потому Хэл, не утративший с того времени навыков, уже успел обыграть Стивена семь раз подряд. «Интересно, а как же я до дома буду добираться, после того как мы задержим Ла-Бреску с Калуччи?» – подумал Карелла.

Стивен начал уже сомневаться, что налет вообще состоится. Да, Карелла никогда не мог понять, что творится в голове у преступника, и все же начал склоняться к мысли, что ни один уважающий себя грабитель нос на улицу не высунет в такую погоду. Нет, само собой, когда фактор времени играет решающую роль, о стуже и морозе можно забыть. Допустим, сюда, к строго определенному времени должны были бы доставить золотые слитки на десять миллионов долларов, тогда было бы совсем другое дело. Но речь ведь идет не о десяти миллионах, а о сущих грошах! Преступники долгое время следили за ателье, и они знают, что Джон-портной каждую пятницу по вечерам складывает недельную выручку в жестяную коробку и отправляется с ней домой. Не вызывает ни малейших сомнений, что именно так он поступает уже много лет и будет поступать впредь до скончания века. Так, если сегодня такая стужа, почему бы не отложить налет на следующую пятницу? Или вообще подождать с ограблением до мая, когда на деревьях набухнут почки, защебечут птички? В этом случае дельце можно обстряпать, не подвергая себя дополнительному риску получить обморожение.

«Хорошо, допустим, налет состоится сегодня, – принялся размышлять дальше Карелла, зевнув Уиллису две шашки, – допустим, мы с Хэлом не облажаемся, все пройдет гладко и преступники будут задержаны. Затем вызовем машину из участка, отправим налетчиков в камеры, а что дальше? Как добираться домой, где ждут дети и жена? Да, у меня на машине стоит зимняя резина, но цепей для колес нет. А куда сейчас без цепей, когда дорога – сплошной каток? Одной зимней резины, даже самой лучшей, пожалуй, маловато. И нельзя исключать вероятность того, что капитан Фрик разрешит ребятам на одной из патрульных машин подбросить его, Кареллу, до дома в Риверхед. Впрочем, городские власти всегда крайне неодобрительно относились к использованию служебного транспорта в ненадлежащих целях. Чего уж говорить про нынешние времена, когда по городу разгуливают глухие преступники и безнаказанно убивают высокопоставленных чиновников».

– Ну, давай ешь, чего застыл? – кивнул на доску Уиллис.

Карелла фыркнул, съел шашку напарника и глянул на часы. Половина восьмого. Если Ла-Бреска с Калуччи и впрямь сегодня явятся сюда, у них еще чуть меньше получаса.

Тем временем Ла-Бреска и Пит Калуччи готовились к налету. Они проверяли оружие в съемной квартире Пита на Шестнадцатой улице. Джон-портной был тщедушным сутулым семидесятилетним старичком с седой шевелюрой и подслеповатыми глазами, но приятели рисковать не хотели. Калуччи взял себе кольт калибра двенадцать миллиметров – семь патронов в магазине, один в стволе. Ла-Бреска остановил свой выбор на купленном по знакомству девятимиллиметровом вальтере – восемь патронов в магазине плюс один в стволе. Оба пистолета были автоматическими. По классификации, вальтер относился к пистолетам средней мощности, тогда как кольт был куда более мощным орудием с огромной убойной силой. Впрочем, если Джон-портной заупрямится и решит показать характер, сгодится любой из этих двух пистолетов, чтобы спровадить старика на тот свет. Ни у Энтони, ни у Пита не имелось кобуры. Калуччи сунул пистолет в правый карман теплого пальто. Ла-Бреска сунул оружие за пояс.

Подельники договорились, что откроют огонь, только если дед поднимет крик. План представлялся простым: подойти к магазину без десяти восемь, ворваться внутрь, застав старика врасплох, связать его, заткнуть рот кляпом, взять добычу, после чего вернуться на квартиру к Калуччи. До швейного ателье было минут пять, однако из-за сильного снегопада приятели отправились в путь в семь двадцать пять. Они решили выйти пораньше в силу еще одной причины. Ни у того, ни у другого не было машины.