– Добился я от вас немногого.

– Могу изложить вам одну теорию, но, возможно, вы уже опередили меня. Марриотт шантажировал женщин, миссис Грейл дала мне это понять. Но не только. Он был наводчиком у этой шайки. Светский наводчик, который обхаживал намеченные жертвы. Знакомился с нужными женщинами, входил с ними в близкие отношения. Взять хотя бы это ограбление в прошлый четверг. Подозрительная история. Если бы Марриотт не сидел за рулем, или не возил миссис Грейл в Трокадеро, или не проезжал мимо пивнушки, – никакого ограбления не произошло бы.

– Вести машину мог бы и шофер, – резонно заметил Рэнделл. – Но от этого ничего бы не изменилось. Водители не лезут под бандитские пули – за девяносто долларов в месяц. Только не могло же быть много ограблений в обществе Марриотта. Об этом пошли бы слухи.

– В том-то и дело, что о таких вещах не болтают, – сказал я. – Потому что драгоценности выкупаются дешево.

Рэнделл откинулся назад и покачал головой:

– Вы меня не убедили. Женщины болтают обо всем. Прошел бы слух, что с Марриоттом выезжать небезопасно.

– Возможно, так и случилось. Поэтому его убрали.

Рэнделл остолбенело уставился на меня, помешивая ложечкой воздух в пустой чашке. Я потянулся за кофейником, но мой гость махнул рукой:

– Продолжайте.

– Марриотт стал не нужен бандитам. Проку от него уже не было. Как вы предположили, о нем могли пойти слухи. Но в подобных организациях не уволишься и не возьмешь отпуска. Поэтому тот грабеж был устроен специально ради него – напоследок. Судите сами. За нефритовое ожерелье, учитывая его подлинную стоимость, они запросили слишком мало. И Марриотт осуществлял контакт, но тем не менее боялся. В последнюю минуту он решил отправиться на встречу не один. И придумал небольшую хитрость, которая, случись с ним что, навела бы на человека совершенно безжалостного и умного, способного возглавлять эту шайку, человека, которому легко добывать сведения о богатых женщинах. Детская хитрость, но она сработала.

Рэнделл покачал головой:

– Бандиты обыскали бы его, возможно, даже отвезли бы к морю и утопили.

– Нет. Они старались, чтобы работа выглядела по-дилетантски. Бросать свое дело они не собираются. Возможно, у них есть еще наводчик.

Рэнделл снова покачал головой:

– Человек, на которого выводят эти папиросы, вовсе не из грабителей. У него есть свое дело, и неплохое. Я наводил справки. Какое у вас сложилось о нем впечатление?

Взгляд его был равнодушен, слишком уж равнодушен.

– Мне он показался совершенно беспощадным человеком, – сказал я. – А денег никогда не бывает слишком много, так ведь? В конце концов, его психиатрическая кормушка – явление временное. Он популярен, и все идут к нему, но популярность быстро кончается. Как у кинозвезд. И дело приходит в упадок. Популярности его хватит лет на пять. Не больше. Но предоставьте ему несколько способов использовать сведения, получаемые от женщин, и он пойдет даже на убийство.

– Я займусь им потщательнее, – сказал Рэнделл, глядя все так же равнодушно. – Но сейчас меня больше интересует Марриотт. Давайте вернемся назад – подальше. К тому, как вы познакомились с ним.

– Марриотт позвонил мне сам. Нашел мою фамилию в телефонном справочнике. По крайней мере, он сказал мне так.

– У него была ваша карточка.

Я изобразил на лице удивление:

– Да. Я и забыл.

– Вы не задумывались, почему он выбрал из справочника именно вашу фамилию – если не касаться вопроса о вашей короткой памяти?

Я смотрел на Рэнделла, держа у рта чашку. Он начинал мне нравиться. Под жилетом у него было кое-что, кроме рубашки.

– Собственно, потому вы и пришли? – спросил я.

Он кивнул:

– Все остальное, сами понимаете, просто треп, – и выжидающе улыбнулся.

Я налил еще кофе.

Рэнделл наклонился и стал разглядывать поверхность кремового стола.

– Пыльно чуть-чуть, – рассеянно произнес он, потом выпрямился и взглянул мне в глаза. – Очевидно, мне следовало подойти к этому несколько иначе. Возможно, подозрения ваши относительно Марриотта справедливы. В банковском сейфе у него хранилось двадцать три тысячи долларов наличными. Кстати, поиски этого сейфа задали нам хлопот. Кроме того, там оказались расписки на солидную сумму и долговая закладная на дом, стоящий на Пятьдесят четвертой Западной улице.

Взяв ложечку, Рэнделл легонько постучал ею о край блюдца и улыбнулся.

– Вам это интересно? – мягко спросил он. – Номер дома шестнадцать сорок четыре.

– Да, – хрипло ответил я.

– К тому же в сейфе у Марриотта были и драгоценности. Неплохие. Однако не думаю, что похищенные. Скорее всего, подаренные. Это очко в вашу пользу. Он боялся продавать их – из-за собственных ассоциаций.

Я кивнул:

– У него было чувство, будто они краденые.

– Да. А долговая закладная поначалу совсем не вызвала у меня интереса, но дело обернулось вот как. Мы получаем из близлежащих районов сводки об убийствах и загадочных смертях. Их положено читать в тот же день. Это правило, как и запрет производить обыск без ордера или без достаточных оснований проверять, есть ли у человека оружие. Но мы нарушаем правила. Нам приходится это делать. Таким, как вы, именно это и не нравится в работе полиции. Так вот, некоторые сводки я просмотрел только сегодня утром. В том числе и об убийстве негра на Сентрал-авеню в прошлый четверг. Совершил его бывший каторжник Мэллой по прозвищу Лось. При этом находился свидетель. И провалиться мне, если этот свидетель не вы.

Рэнделл мягко улыбнулся в третий раз.

– Ну как?

– Я слушаю.

– Понимаете, сводку эту я увидел только сегодня утром. Обратил внимание, что подавал ее Налти, и понял, что дело провалено. Я его знаю. Этот Налти… Вы бывали когда-нибудь в Крестлайне?

– Да.

– Неподалеку от Крестлайна есть место, где несколько товарных вагонов превращены в жилища. Я жил там некоторое время, правда не в вагоне. Вагоны эти привозят туда на грузовиках, хоть верьте, хоть нет, и они стоят без колес. Так вот из Налти вышел бы прекрасный тормозной кондуктор для этих вагонов.

– Нехорошо, – сказал я. – Все-таки собрат-полицейский.

– Я позвонил Налти, он мямлил, запинался, несколько раз сплюнул, потом сказал, что у вас есть какая-то идея насчет девицы по имени Вельма, бывшей любовницы Мэллоя, что вы ездили повидать вдову бывшего владельца того кафе, где произошло убийство, и что Мэллой с этой девицей когда-то работали там. Адрес вдовы – Пятьдесят четвертая Западная улица, дом шестнадцать сорок четыре – тот самый, на который у Марриотта была долговая закладная.

– И что же?

– Я решил, что для одного утра совпадений слишком много, – сказал Рэнделл. – И вот я здесь. И пока что разговариваю с вами любезно.

– К сожалению, – сказал я, – зацепок на самом деле меньше. Эта Вельма, по словам миссис Флориан, умерла. У меня есть ее фотография.

Я пошел в гостиную, полез в карман пиджака, мне показалось, что он пуст, и рука моя замерла. Но фотографии были на месте. Я взял их, отнес на кухню и положил снимок девицы в костюме Пьеро перед Рэнделлом. Он внимательно разглядел ее:

– Никогда не встречал. А это она же?

– Нет, это портрет миссис Грейл, вырезанный из газеты. Его дала мне Анна Риордан.

Рэнделл поглядел на него и кивнул:

– Я и сам женился бы на ней ради двадцати миллионов.

– Должен вам кое-что сообщить, – сказал я. – Прошлой ночью я был настолько не в себе, что у меня возникла безумная мысль отправиться в ту лечебницу и самому разобраться со всеми делами. Находится она в Бэй-Сити на углу Двадцать третьей и Дескандо-стрит. Владеет ею некто Сондерборг, утверждающий, что он врач. У него там и убежище для преступников. Перед уходом я видел Лося Мэллоя. В отдельной комнате.

Рэнделл замер, глядя на меня:

– Вы уверены?

– Его ни с кем не спутаешь, – сказал я. – Громадный, здоровенный детина. Таких вы еще не видели.

Рэнделл неподвижно сидел, не сводя с меня взгляда, потом отодвинулся от стола и встал:

– Поехали к этой миссис Флориан.

– А как же с Мэллоем?

Он сел опять:

– Расскажите все поподробней.

Я стал рассказывать. Рэнделл слушал, не отрывая взгляда от моего лица. Кажется, даже не мигал. Дышал через приоткрытый рот. Тело его было неподвижно. Пальцы легонько постукивали по краю стола. Когда я закончил, он спросил:

– Этот доктор Сондерборг – как он выглядит?

– Похож на наркомана, возможно, торгует наркотиками.

Я описал его Рэнделлу, как сумел.

Рэнделл неторопливо пошел в другую комнату и сел к телефону. Набрал номер и долго говорил негромким голосом. Когда он вернулся, я как раз приготовил еще кофе, сварил два яйца, поджарил гренки и намазал маслом. Сел и стал есть.

Рэнделл сел напротив и подпер рукой голову:

– Я отправил туда человека из бюро по борьбе с наркотиками. Он предъявит фиктивный донос и устроит проверку. Может, кое-что и выяснит. Но Мэллоя он там не обнаружит. Мэллой ушел оттуда через десять минут после вас. В этом можно не сомневаться.

– А почему не послали полицейских из Бэй-Сити? – спросил я, посыпая яйцо солью.

Рэнделл не ответил. Я поглядел на него, он покраснел и смутился.

– Впервые встречаю такого чувствительного полицейского, – сказал я.

– Ешьте побыстрей. Нам нужно ехать.

– Мне нужно еще побриться, принять душ и одеться.

– А не могли бы поехать в пижаме? – ехидно спросил он.

– Значит, Бэй-Сити – город насквозь продажный?