Дрейк кивнул головой.

— Но,— спросил он,— какой смысл держать их в изгнании, если можно так выразиться?

— Рано или поздно прокурор поймет важность того, что кто-то звонил в дверь в то самое время, когда убили Моксли. Этот человек, естественно, будет признан невиновным, ведь нельзя одновременно стоять внизу на крыльце, трезвоня так, что просыпаются соседи, и бить топором по голове мужчину на третьем этаже.

С другой стороны, у этого человека нет ни малейшего желания признаться в том, что он находился поблизости от места преступления. Однако, когда районный прокурор прижмет его как следует, он тут же все выложит без утайки.

Рода Монтейн первой заявила, что не сумела попасть к Моксли. К сожалению, ее показания сильно подпортили ключи от гаража, найденные в комнате убитого. Однако присяжные все равно могут этому поверить. Вот если прокурору удастся найти другого претендента, тогда дело Роды плохо.

Дрейк снова кивнул.

— Поэтому я и не хочу, чтобы Пендер был арестован. Понимаешь, сейчас мне можно объявлять убийцей его. Даже если в конечном счете он и предстанет перед судом, то, поскольку так долго находился в бегах, жил в десятках гостиниц под вымышленными именами, мне будет легче уличить его во лжи. Тебе ясен мой план?

— В итоге районный прокурор все же обнаружит Оскара Пендера?

— В нужный момент... Причем, если это мне будет выгодно.

— Только учти, Перри, кто-то интересуется Пендером не меньше тебя.

— Откуда ты знаешь?

— Мы установили наблюдение за номерами, которые занимают Пендер и его сестра. Вчера вечером отель наводнила куча шпиков. Слетелись, как осы на варенье. Они готовы были все перевернуть, лишь бы найти Пендеров.

Мейсон сильно заинтересовался.

— Полицейские детективы?

— Нет, из частного сыскного бюро. И по каким-то соображениям они не хотели привлекать к себе внимание полиции.

— Их было много, Пол?

— Я бы сказал... кто-то бросает деньги, не считаясь с затратами.

Перри Мейсон прищурил глаза.

— Филипп Монтейн — серьезный противник. Думаю, он где-то догадывается о моих намерениях. Только как ему выйти на Пендера? Конечно, это не так уж и сложно...

— По-твоему, старик Монтейн работает независимо от прокуратуры?

— Просто уверен.

— Зачем?

— Элементарно не хочет, чтобы Рода Монтейн была оправдана.

— Почему?

— Ну, прежде всего, если ее оправдают, она останется законной женой его сына, а мне кажется, у Филиппа Монтейна совсем другие планы в отношении невестки.

— Но этого еще недостаточно, чтобы добиваться смертной казни для человека!

— Эх, Пол, я тоже так думал, когда Филипп Монтейн пришел ко мне с предложением уплатить «приличную сумму» за'некоторые вещи, сильно бы подорвавшие позиции Роды.

Пол Дрейк тихонько присвистнул.

— Перри, как ты думаешь, где все-таки находился Оскар Пендер во время убийства Моксли?

— Понимаешь, у меня нет полной уверенности в том, что он и правда не стоял на пороге дома. Это одна из причин встретить его во всеоружии на перекрестном допросе.

— Я вижу, ты не слишком-то убежден в невиновности своей клиентки.

Мейсон подмигнул, ничего не ответив.

В кабинет проскользнула Делла Стрит и сказала, что приехала Мейбл Стрикленд, медсестра доктора Милсопа. Будто бы по срочному делу. Вся в слезах.

— Плачет? — удивился Мейсон.

Делла Стрит кивнула.

— Да так сильно, что даже плохо видит.

Перри Мейсон шагнул к дверям. Пол торопливо вылез из кресла, в котором сидел, по привычке перекинув ноги через подлокотник, и сказал:

— Увидимся позже, Перри.

Когда он вышел, адвокат кивнул Делле Стрит:

— Пригласи-ка ее.

Делла Стрит открыла дверь и позвала:

— Мисс Стрикленд, проходите, пожалуйста.

Она помогла плачущей девушке дойти до кресла, усадила ее и встала рядом.

— Ну, в чем дело?— спросил адвокат.

Медсестра хотела заговорить, но, задохнувшись в рыданиях, снова прижала платок к покрасневшему носу.

Перри Мейсон взглянул на Деллу Стрит, та неслышно испарилась из кабинета.

— Так что же случилось? Можете говорить совершенно откровенно. Мы одни.

— Вы погубили доктора Милсопа,— прорыдала она.

— Что, я спрашиваю, случилось?

— Его похитили.

— Похитили?

— Да.

— Расскажите подробно.

— Вчера вечером мы работали в кабинете допоздна. Чуть не до полуночи. Он пообещал отвезти меня домой на машине. И мы поехали. Неожиданно другой автомобиль прижал нас к тротуару. В нем сидели двое мужчин. Я их раньше не видела. У обоих было оружие. Они направили пистолеты на доктора Милсопа, приказали пересесть к ним и уехали.

— Какой марки была машина?

— «Бьюик», седан.

— Вы заметили номер?

— Нет.

— Какого она была цвета?

— Темная.

— Вам что-нйбудь говорили?

— Нет.

— Может быть, требовали?

— Тоже нет.

— Вы сообщили в полицию?

— Да.

— Что было дальше?

— Приехали полицейские, порасспрашивали меня, потом отправились к тому месту, где была оставлена наша машина. Осмотрели все кругом, но ничего не Нашли. Потом связались с управлением. Как я поняла, районный прокурор считает, что это вы сделали.

— Что я сделал?

— Спрятали доктора Милсопа, дабы он не смог давать показания против вашей клиентки.

— А он намеревался показывать против?

— Этого я не знаю. Передаю только то, что думает районный прокурор.

— Откуда вам это известно?

— Из тех вопросов, которые мне задавали.

— Вы перепугались?

— Конечно.

— Какое оружие было у похитителей?

— Пистолеты. Большие черные пистолеты.

Перри Мейсон подошел к двери, убедился, что она закрыта, и принялся расхаживать по кабинету.

— Послушайте,— медленно сказал он,— ведь доктор Милсоп не хотел давать показаний..

— Нет?

— Вы сами отлично знаете.

— Но ведь это никак не связано с его похищением.

—- Не уверен. Я рекомендовал ему отправиться в морское путешествие для укрепления здоровья.

— Он не смог. Районный прокурор прислал для него какие-то бумаги.

Мейсон кивнул. Он ходил взад и вперед, не спуская глаз с дрожащих плеч девушки. Потом подошел неожиданно , и вырвал у нее носовой платок. Приблизил его к носу и принюхался.

Девушка вскочила со стула, как ужаленная, схватила адвоката за руку и попыталась платок отнять. В результате ткань не выдержала, большая часть осталась у Перри Мейсона и только клочок снова вернулся к хозяйке.

Адвокат провел тыльной стороной ладони по глазам и рассмеялся. По щекам у него катились обильные слезы.

— Так вот оно что! До прихода ко мне вы смочили свой платок какой-то слезоточивой дрянью?

Она промолчала.

— А разговаривая с полицией, вы тоже проделывали такой трюк?

— Тогда мне это было не нужно,— сказала она, удерживаясь от всхлипываний,— они меня та-ак напугали, что со мной приключилась истерика.

— Полиция поверила вашим сказкам?

— По-моему, да. Ведь они предполагали, что эти двое — из тех детективов, которые работают на вас.

Мейсон пристально смотрел на нее.

— Черт бы подрал это снадобье! Оно попало мне в глаза!

— Я вымочила половину платка.

— А была на самом деле какая-то машина?

— Что вы имеете в виду?

— Меня интересует, правда ли вся эта история про двух бандитов?

— Нет. Просто доктор Милсоп уехал. Он хотел известить вас, что не будет выступать свидетелем на процессе.

— Если произойдет нечто важное, вы ему сумеете сообщить?

— В этом случае можете позвонить мне по телефону, но говорите отчетливо, я должна узнать голос, иначе не поверю, что это вы.

Перри Мейсон рассмеялся и надавил на кнопку звонка у себя на столе.

Появилась Делла Стрит.

— Делла, проводи Мейбл Стрикленд до остановки такси.

Делла ахнула:

— Великий боже! Шеф, вы плачете?

Перри Мейсон рассмеялся еще громче.

— Из солидарности,— сказал он.

 Глава 18

Судья Меркем, опытный ветеран фронта борьбы с уголовными преступлениями, важно восседал над скамьей присяжных, оглядывая наметанным глазом собравшихся.

— Дело по обвинению Роды Монтейн,— начал он.

— Я готов! — заявил Лукас.

Рода Монтейн сидела около помощника шерифа. Она была одета в темно-коричневый костюм. Лишь у горла и у обшлагов виднелась белая отделка. По ее быстрым взглядам на публику было заметно, как она нервничает. И однако же нечто в ней заставляло предполагать, что она сохранит самообладание даже в том случае, если суд признает ее виновной в совершении убийства первой степени.

Лукас поднялся, коротко изложил суть и вопросительно посмотрел на судью Меркема.

После этого по всем правилам были утверждены присяжные, намеченные в состав комиссии. Каждый из них по очереди заявил, что будет судить честно и объективно.